4

Когда мой муж прочитал в аннотации, что это «самый нашумевший роман современной швейцарской писательницы Флер Йегги», он сразу же зарылся в книгу в поисках того, что помогло ему стать самым нашумевшим, но ничего «предосудительного» не нашел. Когда я прочитала в аннотации, что «это история девочки из состоятельной семьи, которая учится в частной школе и замкнутую жизнь, без привычной раньше пестроты и веселья, воспринимает как трагедию», я решила, что эта книга что-то вроде «Монахиня» Дени Дидро на современный лад. Не дайте аннотации ввести вас в заблуждение – не обращайте на нее внимания совсем!

Чтения здесь на три часа, а недоумения намного дольше. В общем, роман представляет собой довольно отрывочные воспоминания девочки, которая с восьми до восемнадцати лет была вынуждена жить в религиозных и светских школах-интернатах, чтобы из нее воспитали достойного члена состоятельного общества. Вспоминанает героиня обо всем: об укладе в интернатах, о комнатах, в которых она жила, о соседках и других девочках, о занятиях и, конечно, о своих ощущениях от пребывания в пансионах и о своей необычной дружбе. Кстати, эти небольшие главки действительно напоминают рассказы подростка, который говорит почти об одном и том же, только добавляя чуть-чуть новых деталей и рывками продвигаясь вперед. Ощущения героини можно описать коротко: любая молодая жизнь в этих заведениях стареет и мертвеет, девушки мечтают вырваться в мир, а оставшиеся воспоминания – это большие могильники, где нет места живому, и само существование – только видимость, двойная жизнь.

Дружб у героини было, по большому счету, три: несложившаяся дружба с гордой девочкой Марион, которая хотела стать ей чуть ли не рабыней, дружба ради развлечения с жизнерадостной и легкомысленной девушкой Мишлин и самая странная дружба с необычной девушкой Фредерикой. Фредерика всегда казалась героине утомительным, но притягательным идеалом, который она никак не может превзойти, хотя старается. Ради нее она начала учить французскую литературу и еще больше интересоваться живописью. Фредерика была одержима идеей порядка и разговаривала то ли сама с собой, то ли с мертвыми, а также была очень талантливым декламатором и блестящей пианисткой. Жизнь этой девушки, стремившейся отгородиться от мира, клонилась к тому, что прояснилось только в конце произведения и повергло меня в замешательство.

В общем-то, для этих девушек, особенно для Фредерики, после пансиона будущего нет, как не было для них будущего в пансионе. Создается ощущение, что свою жизнь они уже до конца прожили в предвкушениях и воображении, а теперь только созерцают прошлое. К слову, в самом романе есть строчка о том, что жизни их с Фредерикой завершены, как и рассказ, который возникает под пером героини, а они их просто воспроизводят, делают видимыми.

В той же аннотации сказано, что Иосиф Бродский отозвался о книге так:

Читаешь четыре часа, а вспоминаешь всю жизнь.

Пожалуй, это близко к истине.