4

Я села в душный поезд и открыла эту книгу, сама не знаю, почему, так вышло, и страница за страницей, она увлекла меня, хотя было в ней и что-то печальное, такое, знаете ли, типично английское в самом дождливом и промозглом смысле этого слова, то, отчего именно англичане придумали это меткое слово spleen, вся эта безысходность холодных и тяжких лет Британии 70-х навалилась на меня, а мне и без того было тошно - мало мне своих ссор, да и палец я искалечила, что вся ступня ноет, так еще и тут каждый герой как-то совершенно по-своему несчастен, и я в какой-то момент закрыла книгу и подумала - да о чем же она, что же это такое? - а потом этот мутный водоворот затянул меня обратно, и я дочитала до той главы, что лучше всех открывает мысли Бенжамина, до этого безотрывного потока эмоций, и влюбилась в эту книгу, и в каждого ее усталого героя, а она взяла вдруг и закончилась, оглушив меня недосказанностью, но даже это ее не портит, потому что все люди в ней - они живые, настоящие побольше, чем некоторые из тех, что вокруг, и по каждому из них я, наверное, даже буду немного скучать, так, тихонько, такое типично английское ощущение, как будто и я закончила какую-нибудь закрытую школу и впереди меня ждет какое-то неясное будущее, и оно явно будет лучше, чем прошлое, но почему-то все равно жаль, но ведь будущее всегда бывает лучше, пусть жизнь и дерьмовая штука, что ни скажи, а, все-таки, хорошая тоже, к тому же, другой не будет, поэтому и остается только прожить ее, как эту книгу, страница за страницей, и ни о чем не жалеть.