5 Спасибо, что не поэма

Закрыв «Опосредованно» и открыв «Дневник снеговика» я поняла, что «Опосредованно» было своеобразной автобиографией. Больно знакомым наркоманским душком от стишков Сальникова повеяло, только сильнее чем в прозе раза в два. Сальников взял привычную сторону жизни и привычно, в своем духе, довел ее до абсурда. И вот вдохновенные творцы становятся фактическими поставщиками дури, а благодарные зрители наркоманами, ловящими приход вместо катарсиса и синдрома Стендаля.

Характерная черта всей прозы Сальникова — герои его простые люди. Сложно, конечно, назвать простой маньячку Петрову, но тем не менее она живет в узнаваемом окружении, на узнаваемом уровне, она буквально ходит в те же магазины и садиться в знакомые автобусы, решает узнаваемые проблемы и говорит узнаваемые вещи. Подобная проработка дает приятное погружение в историю и заставляет моего папу обзывать прозу Сальникова советской. При этом так называемые «простые люди» не картонные, писатель словно бы показывает, что все кругом живые, у каждого есть тайна, увлечения, какие-то чувства, своя внутренняя жизнь. Даже у взрослых. Даже у мам, которых якобы знаешь вдоль и поперек, вследствие чего они давно превратились в набор функций и заевших фраз.

Главной героиней «Опосредованно» становиться такая же простая Лена, которая живет свою простую жизнь, заводит мужа и детей с той же простой мотивацией, что и многие. Какие-то не героические герои у Сальникова всегда. Никаких тебе сверхспособностей, сверхиспытаний. Я все ждала что Лена хотя бы в тюрьму за стишки загремит и начнется движ, но так и не дождалась. Все было скучно и, как обычно у Сальникова, кончилось хорошо. Кстати, меня поразила осведомленность писателя о крутых нравах, царящих в родильных отделениях. То ли рассказал кто, то ли в щелочку форумы мамочек разглядывал.

Писатель очень жутко показал течение времени. Вот вчера еще школьница, еще студентка, еще дочь, еще юная жена, а сегодня у тебя двое детей, ты разведена, тебе под сорок, мать тебя бросила, ты учительница математики и совершенно не понимаешь, как так все получилось, как ты так быстро выросла. Выросла и все равно продолжаешь жить как в детстве, в первый и последний раз, с нуля. И как минимум половину уже прожила. На этом моменте начинает пробирать дрожь, даже если все еще впереди.

История с матерью Лены совершенна удивительна и при этом так типична. Все эти доброхоты со звонками и словами «Это же мать», при этом ее-то как раз никто видеть не желает. Лютая материнская ненависть, которая совершенно непонятно отчего возникла. Из-за бабушки? Из-за того, что мать Лены так на эту бабушку похожа и что ее дочь смогла избежать поучений, тихо наркоманя вместо того чтобы принести в подоле? Я так и не поняла. Но последняя встреча матери и дочери была жуткая в своей… натуралистичности, что ли? Есть у Сальникова такая черта, его проза словно вскрытие в анатомичке. Все натурально и с фирменным медицинским юмором.

Закончилось все как обычно, то есть никак. Была история, да вышла. Завязку, кульминацию, развязку я уловила, но исключительно постфактум, как следует поразмышляв и перечитав свои заметки. До финальных размышлений было ощущение как от прямой линии, истории ради истории. Мне даже казалось, что я буду иметь возможность поприсутствовать на Лениных похоронах, но Сальников решил не опошлять историю.

Я тут подумала, что у этой книги самое большое сходство со «Стоунером» Уильямса из всей прозы Сальникова. Сходство не в антураже, а в самой схеме, желании показать жизнь одного небольшого человека от начала до конца, естественно, с национальным колоритом. Не удивительно, что мне понравилось, хотя, отравленная вопросом «Что хотел сказать автор?» я изрядно помучалась в конце. Как обычно.