3

Поначалу у меня было ощущение, что мы подружимся. Следователь рассказывает о своей работе, мне такая форма сама по себе интересна, потому что обещает погружение в эпоху, в будни закрытой организации, в чужую профессию. А по итогу я даже не знаю, как это оценивать. Для меня это не книга, а продукт пропаганды, сделанный как будто по учебнику, идеология отсюда так и плещет, не помещается под обложкой. Тут у нас добрые хорошие следователи, почти психологи, задача которых – найти контакт с подозреваемым и "помочь" ему. Тут у нас нэпманы, ужасные, злые, настоящие исчадия ада, все преступления так или иначе связаны с их моральной распущенностью. Иногда, ради разнообразия, преступниками выступают кулаки, тоже распущенные. В каждой строчке чувствуется осуждение нэпа, а когда мне несколько раз встретилось определение "самки нэпманов", стало совсем печально. Деникинец, между прочим, это чудовищное оскорбление, будем знать. А еще тут на полном серьезе можно увидеть фразу: "Какое дело революции до твоих чаяний единоличника?" Потрясающе, я считаю, где бы еще я такое увидела.

Особенно интересно эта идеологически верная книга смотрится в сочетании с биографией автора. Там все не очень понятно, но ясно, что со стороны системы ему тоже в будущем прилетело. Ну и что он или очень быстро перестал быть наивным молодым парнем, "помогающим" преступникам, или вовсе им не был. Так интересно, вспоминал ли Шейнин на процессе против себя свои рассказы и уверения читателей в том, что невиновному человечку бояться на допросах нечего. Меня эти уверения возмущали сильнее всего остального. Когда он описывал человека, ведущего себя на допросе спокойно, что якобы косвенно свидетельствует о его чистой совести, меня просто потряхивало.

Если отрешиться от этого тухлого душка, книга сама по себе довольно интересная. Это действительно записки следователя, рассказы о наиболее запомнившихся ему делах. Какие-то совсем короткие и простенькие, в стиле "кулак Вася убил колхозницу Зину, приехал следователь Петя и все раскрыл". Какие-то посложнее и позапутаннее, типа "ущербный общественный элемент Коля, в прошлом деникинец, убил стахановку Ольгу, попытался спихнуть это на Вову и Гришу, но следователь Петя все раскрыл". Некоторые совсем длинные и пытающиеся сыграть в психологию, например, рассказ про Елочку. В целом я заметила, что чем позже написаны рассказы, тем они длиннее и даже сопровождаются попытками закрутить интригу. Реально понравился и заинтриговал только один рассказ, Охотничий нож. Он про полярников, про не поддающееся логическому обоснованию ощущение следователя, что обвиняемый невиновен, и про очень необычную причину смерти. Еще приятное впечатление было от рассказа Судебная ошибка, потому что мысли там высказывались верные с позиции не только тогдашней идеологии, но и с общечеловеческой. Остальные читались с умеренным интересом, как газетная сводка или подсюжет из Следствие вели. Но, опять же, приходилось делать над собой усилие, чтобы принимать контекст и не закатывать глаза каждый раз при упоминании прекрасной и справедливой социалистической системы.

Некоторые были вообще очень мерзкими. В эту категорию отношу рассказ про булочную, там жена заявила в следственный комитет на своего мужа, хирурга, прооперировавшего бандита. Бандита благодаря ей поймали, хирурга судили вместе с ним, а на суде она пафосно сказала: "Я сделала это, потому что я советская женщина". Не исключаю, что такое вполне могло быть, но здесь вместо того, чтобы показать неоднозначность ситуации, сложность морального выбора женщины, драму какую-никакую, просто в лоб плюют идеологией.

После двух рассказов - Явка с повинной и Разговор начистоту - вообще захотелось помыть глаза. Если вкратце, то там о газетной заметке с обращением к криминальным элементам, в которой хронических уголовников призывали приходить в следственный комитет и просить прощения, и они после этого… приходили в следственный комитет и просили прощения. И справедливое социалистическое государство давало им шанс на новую жизнь, место в новом социалистическом обществе, и они все так здорово беседовали со следователями и потом эти беседы помогали им удержаться от возвращения на скользкую уголовную дорожку. Смешно, конечно, будет, если вдруг так все и было, но почему мне в это не верится?