5

Отдадим ему должное. Он изрядно меня подурачил. А то ли было бы еще, живи он подольше! Свет не видывал такого искусного гипнотизера!

На этом, собственно, рецензию можно было бы и закончить, но я ещё добавлю пару слов.

пара слов

Предисловие
Для начала стоит заметить, что из почти 700-страничной книги сочинения, собственно, Дюкасса составляют едва ли треть — около 250 страниц.
Я лично испытываю лютую ненависть ко всяким там предисловиям, биографиям, комментариям, разборам и прочим творениям критиков и исследователей, но так как при прошлом прочтении я, злобно похихикав, пропустил все статьи и читал только Лотреамона, то в этот раз я решил себя пересилить и таки прочитать всё от корки до корки.
Честно признаться, осуществить задуманное было нелегко. Опасность меня подстерегала уже на двадцатой странице предисловия. Я думаю, вы поддержите меня в моём желании снова смалодушничать и пропустить к чертям всю эту пакость, чтобы перейти непосредственно к произведениям Лотреамона, когда прочитаете вот это:

Стилизация стилизует чужой стиль в направлении его собственных заданий. Она только делает эти задания условными.

— Это перл товарища Бахтина М.М., который привёл в своём творении товарищ Г. Косиков, который и сам периодически выдавал подобные фортеля.
Но я мужественно выстоял под ударами нелёгкой судьбы и таки справился с предисловием, чем безмерно горжусь.

Песни Мальдорора
И вот тут моё словоблудие захлебнулось... О Лотреамоне принято говорить либо метафорами (примерно так: Эта книга, словно острый стилет, который бьёт тебе под рёбра каждой строчкой, заставляя изнывать, мучиться, истекать кровью, но не наносящий последнего разящего удара, чтобы избавить от мук. Эта книга, словно окно, выходящее на кладбище; ароматы цветов, свежий ветер смешиваются с трупным смрадом и безысходностью. Эта книга, словно колючая проволка, которая нежно обвила твоё тело и медленно сдирает с тебя кожу, когда ты пытаешься выбраться, принося тебе тем самым бесконечное и внеземное наслаждение. И так можно продолжать бесконечно, но я не хочу этого делать, потому что мои метафоры — ничто, по сравнению с метафорами Лотреамона), либо сухим научным языком, выискивая все тонкости, параллели, пересечения и т.д. и т.п., но этого я делать тоже не буду. Не буду, потому что об этом было сказано сотнями людей гораздо умней меня задолго до того, как я прочитал Дюкасса, и потому что:

если случится тебе увидеть в реке дохлую собаку с задранными лапами, которую прибило к берегу теченьем, не поступай, как все: не набирай в пригоршню червей, что кишат в раздутом песьем брюхе, не разглядывай их, не режь ножом на кусочки и не думай о том, что и ты в свое время будешь выглядеть не лучше этой падали. Какую великую истину ты хочешь обрести? Никто доселе не смог разгадать тайну жизни: ни я, ни ластоногий котик из Ледовитого океана. Опомнись-ка лучше, подумай: уже смеркается, а ты здесь с самого утра...

Я могу только сказать, что "Песни Мальдорора" прекрасны. Нет, даже не так: "Песни Мальдорора" — прекрасны, великолепны, неподражаемы, блистательны и неповторимы. И пусть сейчас я нарушил одну из "заповедей":

Не культивируйте прилагательные "неописуемый", "несравненный", "колоссальный" и им подобные. Эти прилагательные бесстыдно лгут существительным, искажая до основания их суть. Эти прилагательные источают похоть.

— мне плевать, я не удержался (тем паче, что я ничего не имею против похоти *делает вид, что он здесь мимокрокодил*).

К слову, помимо всех этих мерзких прекрасностей, в книге есть сюжет (таки да!) и масса юмора! Собственно, с юмора она и начинается:

Теперь скажу несколько слов о том, как добр и счастлив был Мальдорор в первые, безоблачные годы своей жизни, — вот эти слова уже и сказаны.

Лотреамон постоянно издевается и смеётся над читателем. Проверяет его внимательность, его терпение, его умение выйти за рамки шаблонного и привычного восприятия. Вот вам только несколько примеров:

Если верить тому, что мне говорили, я — сын мужчины и женщины. Странно... Мне казалось, я не столь низкого происхождения.

Да разве тебе самому не случалось попробовать собственной крови, ну хотя бы лизнуть ненароком порезанный палец? Она так хороша, не правда ль, хороша тем, что вовсе не имеет вкуса.

Создатель еще юн, а вечность так длинна, и, значит, еще долго человечеству терпеть его жестокие причуды и пожинать кровавые плоды его безмерной злобы.

Мне надоело. Всё, что я могу сказать — читайте сами. Ведь Лотреамон этого действительно стоит. А если всякие голодные игры отбили у вас напрочь восприятие настоящей литературы — не беда! Вот вам рецепт, который дал Лотреамон для понимания его поэзии:

Пойми, во всем нужна привычка, и поскольку то непроизвольное отврашение, что вызывали у тебя первые страницы, заметно убывает, обратно пропорционально растущему усердию в чтении — так истекает гной из вскрытого фурункула, — есть надежда, что, хотя твои мозги еще воспалены, ты скоро вступишь в фазу полного выздоровления. <...> а чтобы избавиться от последних симптомов недуга, ты должен принять особые снадобья. Для начала вяжущее и тонизирующее; это несложно: вырви руки у собственной матери (если она у тебя еще есть), изруби на мелкие куски и съешь за один день, сохраняя полную невозмутимость. Если же матушка твоя чересчур стара, выбери для этой операции предмет помоложе и посвежее, чьи кости легко берет пила хирурга и чьи плюсны при ходьбе служат надежною точкой опоры ножному рычагу, ну, например, свою сестру. Мне тоже жаль ее, ведь доброта моя не напускная, как та, которую рождает восторженный, но хладный ум. Что ж, мы с тобой уроним по слезе, свинцовой и неудержимой, над этою столь дорогой нам девой (хоть никакими доказательствами ее девства я не располагаю). И будет. Рекомендую тебе также отличное смягчающее средство: смесь из кисты яичника, язвительного языка, распухшей крайней плоти и трех красных слизней, настоянная на гнойных гонорейных выделениях. И если ты исполнишь эти предписания, моя поэзия примет тебя в свои объятия и обласкает, как вошь, которая впивается лобзаньями в живой волос, покуда не выгрызет его с корнем.

Стихотворения
"Стихотворения" ещё более язвительны, чем "Песни...", но гораздо сложнее для прочтения. Если учесть, что в них нет сюжета — есть только общая мысль, — то и для восприятия они труднее. Тем паче, что из всех объектов пародии Лотреамона я читал только Вовенарга (до Паскаля руки так и не дошли). Тут уж волей-неволей пришлось заглядывать в комментарии и искать "ноги" очередной переделки. И хоть комментарии к стихотворениям занимают в два раза больше страниц, чем, собственно, сами стихотворения, зато в них больше конструктива, а не какой-нибудь хренотени, вроде, например, такой (хренотень моя, но там примерно то же самое, так что пример можно считать легитимным):

с. 465. ...ноги... — В творчестве Лотреамона очень большое внимание уделялось теме ног и всего, что с ними связано: ботинкам, сандалиям, носкам, подтяжкам для носков и т.д. (см., напр., ПМ., II, 1.; ПМ., IV, 2.; ПМ., VI., 8; С, I. и т.д.). В данном конкретном случае это, скорее всего, отсылка к библейскому "Колоссу на глиняных ногах" (Дан.2:31—35). Также возможно, что это перефраз зачина "Божественной комедии" Данте ("Ад", I,3). Не исключена вероятность и того, что Дюкасс просто был фетишистом и очень любил ноги, об этом, к слову, упоминает Поль Леспес в своих "Воспоминаниях об Изидоре Дюкасе".

Ладно, извините, я опять не сдержался...

Лотреамон после Лотреамона
В этой части книги содержатся воспоминания современников о Дюкассе, несколько вариантов предисловий к его "Песням..." разных авторов, критические статьи, очерки... тысячи их! Некоторое из этого почитать весьма интересно (например, очерк Леона Блуа), а некоторое содержит что-то в этом духе:

На деле практика письма со всей очевидностью раскрывает не двойственность пары высказывание-результат/высказывание-процесс, но (путем специфического сдвига, смещения и нарушения симметрии) высказанность высказывания высказанного (l'énoncé de l'énonciation de l'énoncé), или инфинитизацию высказываний-результатов, или, поскольку глагол "высказывать" слишком тесно связан с представлением о речевой фразе, общую деконструкцию высказывания (désénonciation), еще и еще раз подтверждающую отсутствие всякого субъекта (и уже тем более — всякой проблематики воображаемого и фантазма, равно как и истины).

— Это умности от господина Филиппа Соллерса, там такого адового треша (куда уж до него скромному Лотреамону) хоть огород удобряй.

Оформление
Оформление — на троечку; очень много непропечатанных символов, очень часто пропадает окончание слова, которое должно было перенестись на другую строку, есть целый пустой разворот (Так верстают только...) и куча других мелких недостатков. Зато бумага качественная, плотная (ещё бы обложку попрочнее присобачили — было бы вообще хорошо), шрифт удобоваримый, цвет бумаги — белий словна мой новая дэвятка, Вазген подтвэрдит, да!

Ладно, всё. Я закончил. Выносите. *Утирает трудовой пот со лба*