4 Силовое фэнтези

Магистры дже’дайи показывают себя не такими уж безупречно мудрыми и справедливыми, а идиллический мир оказывается под угрозой из-за иррационально жестокой и более мощной силы. Обитатели Тайтона, лишенные возможности покидать галактику (гиперпространственные перемещения утрачены), готовятся встретить более технически развитых захватчиков. Но с общественной иерархией и системой ценностей не выше, чем у восточных кочевников. Джон Острандер и Джен Дуурсима в продолжении своей графической саги показывают, как хорошо они знают и любят «Звездные войны».

Во втором томе на первый план выходят видения, в которых каждый осознает отражение своих страхов. И только вместе эти фрагменты могут пролить свет на истинную опасность – внешнюю и внутреннюю. В центре сюжета бывший герой, который превратился в злодея и теперь противостоит своим учителям и друзьям. Сценаристы даже не забывают об эпическом членовредительстве. Световые мечи (или силовые в этой эпохе) перестают быть инопланетной экзотикой и входят в обиход персонажей. Бесконечная империя ракат нацелена только на порабощение и строится на постоянном унижении и тотальном уничтожении всего живого. Вскрывается и причина, напустившая на вселенную саранчу. Это давно вымершая раса, принесшая знания и технологии варварам. Как и полагается в сказке, зло является злом без всякого объяснения.

Несмотря на живописные урбанистические руины Нокса, стиль Дуурсима в этом томе больше напоминает фэнтези. Возможно, потому, что интрига крутится вокруг создания чудо-меча, в котором замешана не только наука, но и магия. И злодей идет собирать армию, чтобы захватить власть над теми, кто удерживал его в темнице, как джинна в бутылке. Фэнтезийности добавляет и Зеш, обладающий невиданными силами юноша, бывший раб, а сейчас познавший вкус свободы строптивец. Постепенно раскрывается его прошлое, упертая жестокость сменяется рассудительностью и впереди маячит исправление и служение равновесию вместо тьмы.

Не обошлось и без романтики. Практически всех основных действующих лиц можно разложить на парочки с разной степени развитыми отношениями. Бесстрашие и отчаянность порождены явными или скрытыми проявлениями любовных чувств. Хорошо, что обошлось практически без неуклюжей риторики.

Позы и мелкие детали у художницы не всегда ловкие, динамичные сцены схваток повторяют один и тот же прием прыжков. Да и вообще Дуурсима часто повторяется, будто ее персонажи роботизированы и оснащены определенным набором выразительных, значимых, но не многочисленных жестов. Но ощущение красоты, эффектных переходов от масштабных видов к заглядыванию во внутренний мир персонажей, без лишних кривляний подмеченная мимика делают комикс увлекательным.