4 Три слога свободы

С детства у меня не было проблем с личной идентификацией. Как говорят в народе, "где родился, там и пригодился", но я всегда не доверял народным премудростям, предпочитая постигать этот мир сам, в одиночку, словно первопроходец.
Кто я?
Кто все эти люди вокруг?
Каковы наши с ними отношения?

In vino veritas - так говорил другой Александр, и эти три слова стали девизом нашего времени, вот уже чаще других расхожих фраз они бывают выбиты чернилами на коже, эти путеводители по крутому стеклянному склону вниз. Я бежал сам от себя, но всё равно возвращался в одно и то же место, где каждый день искал эту самую истину на дне очередного бокала.

Бар. Всего лишь три буквы, а уже неотделимы от меня. В один из таких вечеров (сколько их было, не счесть), она подошла, покачивая бёдрами, к моему одинокому столику.
- Красавчик, давай погадаю? - её тёплое дыхание обдало мой висок, по коже тотчас побежали мурашки. Я бегло окинул её взглядом и поспешно отвернулся, но и той доли секунды хватило, чтобы увидеть белые локоны, уже немолодую, дряблую кожу на шее и блеск хитрых глаз, проникающих в душу.
- Да не бойся ты, вместо засаленной колоды карт - несколько рюмок кое-чего покрепче, как тебе такое?
Очередная любительница выпить за чужой счёт. Ну что же, почему бы не угостить даму.
- Нет-нет, за алкоголь плачу сегодня я. Ты оплатишь кое-что другое.
Я был заинтригован. Ничего хорошего это всё не предвещало, но попробовать стоило. Тем временем она уже оккупировала соседний стул, подозвала официанта и заказала 7 рюмок ликёра. Когда нам принесли поднос, где стояли семь рюмок с жидкостью винного цвета, мне на миг показалось, что это семь гранатовых глаз, следящих за мной.
- Ну что милый, попробуем отыскать недостающие буквы? Право же, бар - это слишком коротко, чтобы стать вместилищем такой необычной души. Готов?

Я взял первую рюмку с вишнёво-красным ликёром и, ни секунды не колеблясь, опрокинул содержимое прямо в рот.

Темнота накрыла меня чёрной бархатной мантией.
Я был в том же баре и как будто бы в другом месте. Рядом сидела незнакомка в домино, будто бы она и в то же время другая. Вдруг со сцены (откуда здесь сцена?) до нас донёсся весёлый смех, и спустя мгновение гнусавый женский голос затянул песню, невысокий мужичонка в жилетке тут же аккомпанировал на гармонике. Когда эти двое скрылись в подсобке, на сцену вышел другой артист - щеголеватый усач, вероятно, поэт местного пошиба. "Ре-е-е-е" - он настраивал свой голос словно инструмент.

Незнакомка протянул мне вторую рюмку с чем-то алым, и я немедленно выпил.

Я открыл глаза. Просторный зал, на одной стене висит репродукция с двумя велосипедистами, на другой что-то абстрактное, с кухни пахнет жареными яйцами и хлебом с томатами. Здесь много людей, отовсюду льётся сочная каталонская речь.
- Как думаешь, как называется это место?
- Ммм, "Энтропия"?
- Ха-ха-ха, дурачок. "Четыре кота", мы сейчас в Барселоне, вдохни этот чудный воздух свободы полной грудью, пока мы не полетели дальше.

Я послушался и втянул носом немного пыльный запах этого места. Действительно, пахнет свободой. Я взглянул на неё. Чёрное ка-ре и полные чувственные губы. Я потянулся к ним, но она отпрянула и влила мне в рот третью рюмку полную какой-то жидкости цвета сангрии.

На сцене стояла огромная коробка. Внезапно одна из стенок коробки отвалилась и мы увидели маленького очкастого человечка внутри.
- Слушай внимательно, это Брехт, основатель "Перечницы" - горячо зашептала она мне на ухо.

Невыносимо жить в стране, в которой нет чувства юмора, но еще невыносимее было бы жить в стране, в которой чувство юмора необходимо, для того, чтобы выжить.

- Ар-р-р-р-р! - выдохнули зрители (они же слушатели).
Я нащупал рукой четвёртую рюмку с вишнёво-красной выпивкой и не думая опрокинул прямо в рот.

Очнулся я за кулисами в объятиях Клэр Вальдофф. Чертовка, хорошо целуется, даже не подумать, что этот сладкий язычок бывает острее стали там, на сцене. "Каб-каб-каб" - так стучали её каблучки.
Но эта ревнивая ведьма настигла меня и тут, всунув в руки пятую рюмку с рубиновым ликёром.
- Клэр, ты мне нравишься, - сказал я и выпил проклятый алкоголь.

- Еееееее!
Это неслись в бой немецкие фашисты.
- Урррррааааа!
С другой стороны на них бежали советские солдаты.
Пули свистели у меня над головой. Я был прям в центре пекла, неуязвимый, словно тихоходка и такой же незаметный для врагов. Каюсь, я дезертировал. Это была страшная война, и мне не хотелось умереть раньше времени, не испив все приготовленные гадалкой чаши до дна. Я кое-как добрался до Бара (чёрт знает как я нашёл дорогу), но теперь его было не узнать. Стены, изрешеченные пулями, стекла окон выбиты, а сами окна все в деревянных досках. Но несмотря на плачевный вид, бар (или кабаре?) жил. В окнах был виден свет. Я уже собрался войти, как меня настигла бог весть откуда взявшаяся тут пуля. Рука. Навылет.
- Скорее, скорее, входи, ну что же ты стоишь, нас тут быстро прикончат!
Симпатичная молоденькая медсестра втолкнула меня внутрь. Несмотря на юный возраст, у неё были старые-престарые глаза. Глаза гадалки.
Внутри бара-кабаре было полно людей. Что это были за люди! Исхудалые, истерзанные войной тела, в которых едва теплилась душа, но они наши в себе силы прийти сюда, чтобы послушать со сцены таких же скелетов с горящими глазами и пламенем в груди.
- Ты сейчас весь истечёшь кровью, пей!
Медсестра силой влила в меня содержимой шестой рюмки, и малиновая жижа потекла по ему горлу, приятно обжигая и придавая мне сил.

Подумать только, я снова вернулся в наш бар, только за окном очень быстро темнело. В руке у меня был пульт от допотопного телевизора, и я без остановки щёлкал каналы, только глаз выдёргивал картинку, а мозг узнавал, о чём идёт речь, палец тут же нажимал на стрелку "дальше". Монти Пайтон, Шоу Фрая и Лори, в Saturday Night Live какой-то гитарист берёт бар-рэ, и вот уже я снова вижу её. Те же покачивания бёдрами, белые локоны и хищный взгляд.
- Готов испить последнюю рюмку?
Я взглянул на неё и сразу всё понял. Рывком взял со стола рюмку с розовой жидкостью и вылил в лицо этой ведьме. Ка-ба-ре - это три слога свободы, той, что зародилась в конце 18 века. Бар - это три буквы свободы, так зачем мне лишние буквы и слоги, если здесь мне и так хорошо?

Я взял со стула кожанку и вышел.