4 В полушаге от социалистической конфедерации

Мне открылось, что цель людей - счастье. Что счастье - это обещанный или утраченный рай. Путь к нему - свобода. Тот, кто в чем-то нуждается, несвободен, он - раб своей потребности. За свободу надо постоянно бороться, чтобы сохранить ее.

Муаммар Каддафи. Он был для меня всегда одним из диктаторов, тираном, деспотом XXI века, в общем - злодеем. Во многом формированию такого образа способствовали агрессивные СМИ, квази-демократическая риторика и идеологическое "просвещение" современной цивилизации. И Каддафи, надо сказать, отчасти действительно был таковым. Не всегда, но на закате своей жизни - точно. Я не хочу и не стану разбираться в крутых виражах его взглядов, его политики - для этого нужно отдельное серьезное исследование. Моя задача здесь - попробовать кратко обобщить некоторые его взгляды, изложенные в "Зеленой книге". Попробовать понять мировоззрение этого человека, повстанца, романтика и революционера 70-х годов.

Структурно труд представляет собой три тома-размышления относительно благоустройства общества.
Первая часть называется «Решение проблемы демократии (Власть народа). Политический аспект Третьей Всемирной Теории», где автор отрицает партии, парламент и конституции как контрреволюционные элементы. Чтобы власть народа была истинной, требуется прямая демократия без политических институтов власти.
Вторая часть «Решение экономической проблемы (Социализм). Экономический аспект Третьей Всемирной Теории»,где выстраивается порядок социалистических взаимоотношений и утверждаются естественные права человека.
Третья часть «Общественный аспект Третьей Всемирной Теории» касается различных сторон общественного устройства и быта (спорт, образование, религия и пр.).

Собственно, как следует из описания, речь в книге идет о Третьей мировой теории или джамахирии , альтернативе централизованному государству с единоличной властью монарха или формам "народной" власти. Джамахирия явно берет за основу устройство общества, предложенное П.А. Кропоткиным. Полковника Каддафи, в общем-то, видимо поэтому не жаловали ни в СССР, ни в странах западной демократии. Его теория представляла угрозу сложившимся тогда формам политического строя, потому что эта самая теория на примере Ливии переставала быть просто рассуждением и становилась конкретной практикой. Сама по себе возможность казалось чудом, и это опредмеченное "ливийское чудо" было опасным. Джамахирия (по сути конфедерация) была установлена как форма общественного устройства, просуществовала 34 года, с 1977 до 2011 и пала, не получив развития; Каддафи не смог в нужное время уйти с политической арены, и это стало для него роковой ошибкой.

Не передавая содержания книги, хода ее повествования, я сосредоточусь лишь на отношении полковника к ряду социальных аспектов жизни, его взгляде на мир, человека, общество.

Каддафи явно прогрессивист. В его творчестве отчетливо звучат идеи французских энциклопедистов, в частности, Д. Дидро. Воистину, эти мысли вдохновляют революции! Автор активно продвигает концепцию широкого просвещения масс: образование должно быть доступно каждому, невежество - причина угнетения, нищеты, преступности. Знание он считает естественным правом человека, которым тот может пользоваться, а наука не должна быть присвоена государством.

Общество, преграждающее путь к знаниям или монополизирующее эти знания - это отсталое, крайне невежественное и враждебное свободе общество.

Как тут не вспомнить М. Фуко?
Хорошо видит Каддафи и функцию идеологической обработки образования, что сводит последнее к уровню единственно верного взгляда, а значит лишает человека возможности критически мыслить: "Обязательное регламентированное обучение по программам означает на деле принудительное насаждение невежества среди масс. ... Заставить человека изучать какую-либо дисциплину по программе - диктат. Навязывать людям изучение определенных предметов - диктат.".

"Обязательное обучение, которым похваляются государства мира, сумевшие навязать его молодежи, является средством подавления свободы, подавления природных способностей человека".

Как тут не оскалиться либертарной злобной усмешкой. Ну что, узнаете злостного тирана и деспота, грозу всего прогрессивного капиталистического мира? Кстати, справедливости ради следует сказать, что Каддафи не просто обеспечил для ливийского народа бесплатные образование и медицину, но и возможность стажировки за рубежом за счет бюджета джамахирии.

Часто вождю Ливийской революции ставят в вину, что он фактически ввел в стране шариат. Но это был совсем не тот исламский фундаментализм, который мы привыкли ассоциировать с крайними мусульманскими течениями. Сопротивляясь праву как системе, обслуживающей интересы монархии, он по сути он поставил Закон Бога выше законов человека, заменил искусственное антропное право естественным внеантропным. Автор "Зелёной книги" пишет: "Вся жизнь от начала и до конца зиждется на естественном законе природы который не предполагает ни принуждения, ни выбора". Свобода, таким образом, для него священна. Человек же, создав свой закон, вступил в конкуренцию с природой, с Богом, узурпировал власть над равным себе, стал "равнее" других, породив неравенство и эксплуатацию: "Угроза свободе таится в утрате человеческим обществом своего подлинного Закона и подмене его законом, созданным человеком, чтобы орудия правления могли править массами". Поэтому главным злом и орудием узурпации законной естественной власти являются конституции:

"Проблема свободы в современном обществе порождена тем, что Законом общества стали конституции, которые опираются исключительно на воззрения господствующих в мире диктаторских орудий правления, начиная от личности и кончая партией".

Поскольку конституции выступают основным законом государства, все демократии представляются как общества угнетения. Поддержку "демократического" строя осуществляют специально учрежденные политические институты, которые Каддафи как раз беспощадно и критикует:
* Партия. "Партия - это современная диктатура, поскольку партия - это власть части над целым".
* Выборы. "Народу оставлено чисто внешнее фальсифицированное проявление демократии - право на стоянии в длинных очередях к урнам на избирательных участках".
* Парламент. "Основное назначение парламента - выступать от имени народа, что само по себе недемократично, поскольку демократия означает власть самого народа, а не власть тех, кто выступает от его имени".
* Государство. "Государство - это искусственное политическое, экономическое, а иногда военное устройство, никак не связанное с понятием человечества".
В Ливии не было типичных для западных демократий партий, конституции, парламента, органов исполнительной власти.

Альтернативой послужило то, что в конечном счете стало джамахирией в Ливии: принципы антиавторитарного социализма, анархизма, конфедерализма. Еще раз повторюсь: это работало весьма эффективно на протяжении почти четырех десятилетий. Основная идея - совмещение свободы и равенства, замена представительной демократии прямой: "Выход в том, что сам народ ... должен стать орудием правления, ... в том, что исчезает государственная администрация, и на смену ей приходят народные комитеты. ... Прямая демократия - это идеальное решение, которое, будучи воплощено на практике, не может являться предметом спора и разногласий".
Прямая демократия будет работать тогда и только тогда, когда человек по-настоящему свободен. Не по Робеспьеру, когда "свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого", а тотальная свобода по-бакунински: "быть свободным и освобождать других".

При всем шариате и громогласных заявлениях про-западных СМИ об унижении чести и достоинства женщин, сам Каддафи всячески акцентирует внимание на равенство двух полов.

"Женщина и мужчина в равной степени люди и делать различия между ними как людьми - это явная и ничем не оправданная несправедливость".

При этом, в мировоззрении ливийского вождя революции роль матери практически священна, и, в отличие от той же утопии Платона или Мора, государство не служит "всематерью" или "всеотцом": "Любая попытка разлучить их [детей - прим. мое] с матерью есть насилие и произвол ... Замена матери яслями - это насильственное действие, противодействующее свободе нормального развития". Следует подчеркнуть, что, в отличие от многих левоцентристских политических учений, именно в семье Муаммар Каддафи видит основу идеального общества.

В одной из частей книги прямо воспроизводятся некоторые идеи Пьер-Жозефа Прудона; Каддафи, как бы вслед за ним провозглашает, что собственность есть кража. Так же, как Прудон, он видит путь в замене экономической категории "собственности" владением, что проявляется в рассуждениях о земле - насущной проблеме любого монархического строя, против которого полковник вел свою борьбу:

"Земля не принадлежит никому. Однако каждый имеет право пользоваться землей на протяжении своей жизни жизни наследников для удовлетворения личных потребностей."

Отдельной критике подвергается идея капитала и, в частности, наемного труда. Вслед за П.А. Кропоткиным и, даже немного предвещая Б. Блэка, Каддафи видит в неравном труде, да и вообще в наемном труде новую форму рабства. Этот механизм он и раскрывает на страницах своего труда.

Работники с точки зрения своих личных интересов, остаются наемниками при всех ныне существующих формах собственности.

Впрочем, этот вопрос, наверное, один из самых слабых в книге.

В заключение хочется немного сказать и о стиле. "Зеленая книга" - это не научный труд типа "Капитала" К. Маркса или "Взаимопомощи как фактор эволюции" П. Кропоткина, она не славится ни академическим методом, ни научным языком. Речь здесь все-таки в большей степени патетическая - Каддафи говорит с читателем как будто с трибуны. В своих умозаключениях он не утруждается ссылаться на кого бы то ни было, приводить философские императивы, строить доказательства, диалектически исследовать рассматриваемые им понятия. Единственным доказательством, как у настоящего борца, является дело. Все, или почти все (может быть, не в полной мере), полковник Каддафи обосновал практикой. Книга - инструкция, армейский устав к исполнению.
Можно долго рассуждать о противоречии политики ливийского лидера с написанным в книге, особенно в последние годы джамахирии, но и Москва не сразу строилась. Очередная попытка установить неавторитарное децентрализованное общество рухнула, как рухнули коммуны Арагона, Парижская коммуна, Гуляй-Польская республика и многое-многое другое. Проблема будущего общества жива, глобализация все интенсивнее вступает в свои права.
Динамика нового пост-индустриального мира ставит перед нами новые проблемы и заставляет искать решения. Кто знает, может быть, мир однажды вспомнит об устройстве джамахирии ливийского полковника Каддафи?