5 ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПОЛИТИК [2009]

В этой серии уже три книги и она доведена, пока что, только до 1958 года – Джонсону предстоит ещё быть кандидатом на первичных выборах демократов в 1960, вице-президентом у Кеннеди, президентом, победителем на выборах 1964 года, главным виновником войны во Вьетнаме… Каро – профессиональный историк и каждая книга отнимает у него 7-8 лет. Вторая книга, пятьсот страниц, - подробнейшая история одного эпизода – сенатских выборов от штата Техас 1948 года. Каро пишет, драматичностью не уступая Дюма, ясностью – Пушкину, дотошностью – Хейли, безучастностью – Шолохову, заботой о психологической достоверности – Толстому. Конечно, ему не хватает фантазии – или это нужно назвать интуицией и смелостью, унаследованных от самого Шекспира? – Гора Видала, безжалостности Гюго, восторженности Конан-Дойля…

Что ж, Каро – историк. Лучше, чем Шлезингер, который, начиная с “The Age of Roosevelt”, даёт своим политическим взглядам влиять не только на выкладываемый нарратив, но и на восприятие персонажей. Лучше, чем Манчестер, слог которого превращает историческую монографию в поэму, даже если речь идёт об убийстве Кеннеди или одиноких годах Черчилля. Или просто в информационную эру читатель исторической монографии требует цифр, имён, дат в большем количестве? С другой стороны, смешно сравнивать Каро с Макаллахом, который снова сделал жанр исторической политической биографии популярным в Америке. Макаллах делает драмой решение Трумана сбросить ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Каро делает драмой, и так на каждой странице, приезд Джонсона в Париж. Париж, Техас, разумеется, тысяч семь жителей. А выборы президента класса в забытом Богом колледже, в первом томе – да сердце замирает покруче, чем во время ожидания исхода выборов 1940 года в Белом доме, у Видала в “The Golden Age”…

При этом Каро – действительно профессиональный историк: каждое упоминание имени, а их – тысячи на протяжении одного тома – сопровождается ссылками либо на архивный документ, либо на интервью с персонажем. Проинтервьюированы сотни людей, и не просто личных помощников Джонсона – тех, кто сам упаковывал «избирательную урну №13» в округе Дюваль (именно там появились последние 200 голосов – уже после того, как результат Стевенсона был зафиксирован; итог – на 87 голосов больше у Джонсона, 494 191 против 494 104).

Избирательная кампания в 1948 году была для Джонсона короткой – семь недель. И каждый день, прервавшись только на удаление камня из уретры, он встречался с избирателями, уговаривая их отдать ему голоса. По много городов в день, десятки встреч – прямо на улице, с теми, кто подошёл. Бар за баром, улица за улицей – «Здравствуйте, меня зовут Линдон Джонсон. Я ваш кандидат на выборах 24 июля. Я прошу вас мне помочь.» Он ни разу не ушёл со встречи, не пожав руки всем желающим. Нет, не трём местным боссам и десяти своим знакомым, а всем присутствующим в зале. Пару слов, глядя в глаза. Нужно, чтобы не только человек проголосовал за тебя, но чтобы и его жена проголосовала. (У Кеннеди был дар – и навык – нравится женщинам так, что их мужья бросали высокооплачиваемую работу, чтобы помочь ему в избирательной кампании. И так, чтобы они сами отправляли дочерей работать на рассылке smsок в поддержку кандидата. Просто нравиться женщинам – для политика не навык, это само собой.)

Противником Джонсона был очень популярный политик, уже бывший спикером заксобрания и губернатором штата, и опросы давали ему преимущество до самого последнего дня. Видя это, Джонсон стал встречаться с избирателями чаще – не 10, а 20 раз в день. Рекорд – 24 встречи. И для каждого – пара отдельных слов. Политика с тех пор не изменилась – по радио реклама Джонсона шла круглосуточно, да и сейчас, когда есть телереклама, даже кандидаты в президенты США – что говорить про мэров и конгрессменов – пожимают десятки тысяч рук, посещают тысячи маленьких мероприятий за месяцы компаний. Каро описывает как хотел победить Джонсон – как ради победы на выборах он мог отказаться от всего, что могло оттолкнуть хоть пару голосов. Он отказался от контракта с нефтяной компании, который бы сделал его богатым человеком – вовсе не из-за внутренней честности, а потому, что хотел выиграть выборы. Он оставил своих вашингтонских любовниц в Вашингтоне, потому что хотел выиграть. Точно так же гламурный Кеннеди, за гламурностью которого скрывался человек честолюбивый, хладнокровный, расчетливый и дисциплинированный, ни разу в жизни не дал пересечься своей личной и внешней жизни.

Источник