4 «Не бойся двигаться медленно, бойся остановиться»

«Если змея ядовита — все равно, тонкая она или толстая. Если враг коварен — все равно, близок он или далек»

Плиев Исса Александрович, генерал армии.
Как бы ничего нового не рассказывает Исса Александрович. Все та же конница, которую бросают в бой без прикрытия; все те же бомбовые удары и господство немецкой авиации в небе над нашими войсками под Одессой, в то время как наши малочисленные истребители не могли вылететь с раскисших аэродромов; А в это время практически вся промышленность Одессы и области вывозилась в Румынию. Наши же войска, выждав определенное время, наконец-то получили разрешение атаковать румын. Вот только беда была у нас с транспортом и тыловым снабжением. И пришлось забивать снарядами все, что движется: тачки, брички, вьюки и тачанки. В танковых частях каждый танк, кроме основной заправки горючего и боекомплекта, дополнительно пристраивал по бортам по две бочки горючего и масла, а на моторном люке (так, чтобы не закрывать жалюзи) – до двадцати ящиков со снарядами. Согласитесь, ведь так поступать могли только будучи абсолютно уверенным в том, что румыны не будут подвергать наши войска на марше обстрелам. В противном случае, достаточно будет одного попадания, чтобы все взлетело на воздух. Командование, как обычно, обмануло, сообщив о готовых переправах на Южном Буге. Их там не было и вскоре, как пишет Плиев «к утру в районе Александровки скопилось три корпуса, много дивизий, бригад и частей, артиллерия и тылы 37-й армии.» Словно все было подготовлено к очередному «неожиданному» авиаудару со стороны немцев. В слиянии рек Среднего и Малого Куяльника находился городок Сталино. Почему-то (догадайтесь сами почему) именно в этом городке пять немецких дивизий поджидали наши войска. Когда конно-механизированной группе поступил приказ начинать штурм Сталино, им даже не дали отдохнуть и одного часа, а это значит, что не дали время на изготовку артиллерии, на организацию работы органов тыла, на сосредоточение мотопехоты и танковой бригады! То есть, как это бывало и раньше, немцам давалась намеренно фора.
О символизмах: наши выдумщики, чья ограниченная фантазия заставляла карту СССР городами и поселками в честь Сталина, ничуть не отличались от немецких. Войскам Плиева немцы противопоставили убиенную под Сталинградом 6-ю армию. Конечно, весь состав был новым, новым был и командующий. Но, вероятно, немецким домохозяйкам сообщили, что разгром армии под Сталинградом лишь лживые слухи, распускаемые большевиками. 6-армию фюрер теперь именовал «армией мстителей». Командовал армией Карл-Адольф Холлидт. Говорили, что именно воителям Холлидта фюрер доверил опробование новых «королевских тигров», но разведчики Плиева не обнаружили этих танков.
Группе Плиева не считали нужным сообщать ни сведений об оперативной обстановке в полосе их фронта, ни информировать о местонахождении общевойсковых армий. Была только команда «вперед!», которую было необходимо неуклонно исполнять. Так было вплоть до приближения к границам Румынии. 2 апреля 1944, когда войска перешли границу, СССР, словно пытаясь оправдаться, делает заявление о том, что «вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью». 1944 год, а полк «катюш» все еще считается секретным и редким. Его используют лишь иногда, предпочитая рассчитываться за грядущую Победу не реактивными снарядами, а солдатскими жизнями. А ведь всего два залпа дивизиона реактивных установок хватало для того, чтобы противник оставил позиции и бежал. Румыны, также как и немцы, словно готовясь к грядущему трибуналу в Нюрнберге, тщательно документировали все свои преступления, а затем едва ли не подбрасывали в распоряжение советских войск. Впрочем, это не мешало фашистам параллельно уничтожать наши войска бомбами, ведь не нужен был союзникам количественный перевес в нашу сторону под Берлином. « Еще на подходе к Болгарским хуторам на нас навалилась штурмовая авиация генерала Дехлоса. Двадцать два «Юнкерса-87» вбивали в наши боевые порядки свой смертоносный груз и улетали. Через 20–30 минут появлялась новая партия штурмовиков. Несколько раз налеты «юнкерсов» захватывали нас в тот момент, когда, сломив встречную атаку, мы на плечах гитлеровцев рвались вперед. Тогда вражеская авиация бомбила и расстреливала с таким же остервенением и своих, и чужих.» А еще, немцам было важно, чтобы 6-я немецкая армия сохранила свои остатки для следующих знаковых битв. Так оно и получилось, ведь так и было задумано. «Надо было переправиться через южную часть Восточных Карпат и сосредоточиться в районе города Сфынтул-Георге.
— Там идут напряженные бои с армейской группировкой генерала Виклера и другими войсками 6-й немецкой армии, которые стремятся удержать так называемый Секлерский выступ, — сказал Родион Яковлевич.
— Снова, в которой раз эта 6-я армия! — неожиданно вырвалось у меня.
— Да-да, та самая, по случаю разгрома которой под Сталинградом вся Германия трое суток пребывала в трауре; та самая, что была на Правобережной Украине разбита нами при активнейшем участии конно-механизированной группы под вашим командованием. Да и теперь она еле унесла ноги и укрылась за Восточными Карпатами.
— Кто же теперь командует войсками этой армии? — спросил я.
— Генерал артиллерии Фреттер-Пико, тот самый Фреттер-Пико, который еще на Украине командовал армейским корпусом 6-й армии и так бездарно и бесславно похоронил своих солдат на полях Правобережной Украины.»

А затем две румынские армии, как бы сдались нашим войскам, но использовать их для развития наступления и для ударов по немецким войскам было нельзя. Румыны повисли на ногах наших армий, словно деревянные колодки, задерживающие продвижение вперед. Но к ним относились так, словно они уже поймали Гитлера и привезли его в Кремль. А нашим солдатам, в качестве поощрения, позволяли лишь добавлять названия чужих городов, которые они освобождали, к номеру своего полка, или дивизии. Дивизии Плиева, например, получила право называться Дебреценскими…
А потом, едва закончилась война с Германией, Плиева направляют снова в Монголию. Он и там назначается командующим конно-механизированной группой, но уже советско-монгольских войск. В Монголии, как бы официально, велась война с японцами. На деле же, истребляли религиозную составляющую страны. В каждом монастыре находили предателя, служащего интересам Японии и уничтожали институт высших лам. Для того, чтобы народ не расслаблялся, его постоянно держали в бодром состоянии разными диверсиями, взрывами мирных жителей и так далее. Виноватыми, конечно же, назначались японские агенты. Цеденбал, видный монгольский государственный деятель, считал, что дивизии необходимо держать в постоянном напряжении и боеготовности, ведь враг – это та же змея. Воды не было. Точнее, отправляясь воевать в пустыню, советские командиры даже не побеспокоились о том, чтобы захватить с собой емкости для хранения воды. Когда выяснилось, что почти все колодцы отравлены стрихнином, наступило прозрение. Отравления списывали на враждебных лам. В лучших традициях большевиков, военные решили использовать для перевозки воды надувные, саперные лодки. Вода сильно отдавала резиной, но это была все-таки вода. Грозная Квантунская армия, состоящая из 24 пехотных дивизий, 9 смешанных бригад и бригады спецназначения (смертников), 2 танковых бригад и 2 авиационных армий сидела себе спокойно аж до 1945 года и почему-то не спешила нападать на СССР, хотя это было бы логично и результативно. Наши войска так спешили выполнить задачу, поставленную англосаксами, а потом так радовались тому, что император Хирохито наконец-то решил принять условия Потсдамской декларации и капитулировать, что не успели подготовиться к известию о нанесении атомных ударов по городам Хиросима и Нагасаки. Единственное, что сумели придумать наши идеологи, так это то, что удар был нанесен по японскому пролетариату…
В ходе гражданской войны, а потов и в ходе второй мировой, коммунисты сумели вывести в своих теплицах без крыш особый вид человека военного. Человека, который настолько запутался в всех противоречивых лозунгах, задачах и реальностях жизни, что он сам стал буквой в ровном ряду строчек газеты «Правда». А останавливаться и обдумывать последующий шаг было нельзя. Нужно было постоянно поддерживать себя в тонусе. Перефразируя старика Ленина, коммунисты, в отличие от капиталистов, не продавали веревку, на которой их вешали. Они ее плели собственными руками. Даром. Аминь!