4.5 От слова не освободит ничто.

— Увы, дружище. От слова не освободит ничто. Даже смерть. Даже собственная.

Давным-давно, в некотором царстве, в некотором государстве, когда я была гораздо моложе и ещё более восприимчивой к эмоциям, чем сейчас. Одним словом, когда я была совсем молодая, глупая и неопытная, я прочитала серию про Ведьмака Сапковского, а потом уже мне попала в руки серия Васильева по мотивам, миры Анджея Сапковского. Вроде, так это называется. Встретила серию я с настороженностью, особенно, учитывая, какая ужасная обложка была у книжки. До сих пор смотрю на книгу и думаю: что художник принимал?

Тем не менее, серия оказалась очень интересной, продуманной, история ведьмака в техногенном мире. Есть небольшие рассказы, в которых подняты очень важные рассказы. Вот один рассказ я и прочитала. Не помню, чтобы раньше я его читала, судя по году выпуска & точно нет.

Итак, перед нами "Ведьмачье слово"
Все начинается как обычно: на заводе происходят странные явления. Геральт и Ламберт отправляется туда на разведку. Попутно с разведкой обнаруживается заводской техник женщина-лонгер Валентина, которая просит вывезти ее отсюда. Геральт даёт слово ведьмака. Происходит основное движение, действие, противодействие, в итоге которого дело сделано, ведьмаки разъезжаются по другим делам, а Валентина.... Мертва. Потому что кто-то её подставил под удар. Но Слово ведьмака - это слово, которое подлежит обязательному выполнению. А что будет дальше - читайте сами.

Когда читаю книги Васильева у меня всегда какое-то странное чувство, тревожное, как будто или что-то произойдет или как будто я что-то не то сделала. Не знаю, как описать. Бабочки в животе все знаете? Ну вот у меня как будто бабочки в сердце))) И это прекрасно! Я всегда останавливаюсь и задумываюсь, что так зацепило, что не так. И как совершенно логичный человек какие-то объяснения я нахожу. У Васильева потрясающий слог, такой родной, такой домашний. Я 10 лет жила в Крыму, потому мне все названия знакомы. Коблево, Каховка, Николаев... уютное и ласковое чувство возврата в прошлое)))

Орк изъяснялся неповторимым одесским говором, настолько же отличающимся от южного суржика, насколько сам суржик отличается от языка Центра.
— Так от, — продолжал Беня. — В машинном у нас не тиятр, свету мало, но и не погреб, усё просматривается нормально. Так шо усё я видел, хотя и стоял тухесом к процессу. Вдруг смотрю — стало светлее, токо свет какой-то зеленоватый, как в морге на Молдаванке.....

Хорошо выполнены персонажи. Они не описаны на 10 страницах, очерчены буквально несколькими мазками, даже без описания внешности. Но ты уже не перепутаешь, кто именно произнёс эту реплику, будешь четко знать, кто сказал. Это восхитительно!

И, конечно, рассказ о том, что такое долг, честь, поддержка, дружба, цена знаниям и каково это быть изгоем.

— А ты и есть старше, — пожал плечами Халькдафф. — Не во всем, конечно. Но во многом. Никогда не понимал вас, людей, — я имею в виду сердцем не понимал, а не мозгами. Как вы умудряетесь пылать, будто фальшфейер, если рядом тлеем мы, долгоживущие? Как заставляете себя жить и работать, зная, что завтра вас уже не будет? Что вам никогда не увидеть завершенным то, что вы строите сегодня? Мне кажется, мало кто из эльфов выдержал бы подобное. Долгоживущие вообще хлипче в плане психологической устойчивости. Плющит нас пресс повседневности, вгоняет в тоску и меланхолию — иной раз целый год валяешься на диване и ничего не делаешь. Не можется. И не хочется, а это гораздо хуже.

И да, прошло 20 лет и много авторов, включая нанесшего смертельную неизлечимую рану Дэвида Геммела , с тех пор, как прочитала первый раз книги Васильева, но любовь осталось. И книги, как оказалось, тоже вызывают всё те же самые эмоции и чувства.