4.5 Major Tom

Что самое главное в творчестве Дэвида Боуи, спросите вы меня. А я вам с восторгом отвечу: красные сапоги! А если без шуток, Саймону Кричли удалось своей крохотной, менее ста страниц, книжечкой погрузить меня в мир глубочайшей неординарности и блестящего интеллекта, которыми обладал Дэвид Боуи.

Книга могла бы стать обыкновенным дифирамбом, любопытным, но необязательным проявлением чувств преданного фаната. Потому как сколько ещё таких восторгов можно встретить повсюду: не все же и издавать отдельной книгой. Но внезапно в этой книге оказалось столько души, что я поняла — передо мной не простой случай. Так по косточкам могут разбирать своих кумиров только те, чья преданность закреплена десятилетями. Их жизнь проходила под любимые мелодии, а взлёты и падения были обрамлены музыкой, которая, цитируя Джима Моррисона, your only friend until the end...

Саймон Кричли — философ, и, взяв на вооружение тексты песен Боуи и различные философские доктрины, мы отправляемся в путь по смыслам, таящимся внутри стихов, внутри постоянной переменчивости сценических образов Дэвида. Его правда, как уверяет нас автор, крепко связана с представлением о соединении с "ничто", и вся его водевильная фальшь — не признак отрицания истины, а попытка проломить картину устоявшегося мира. Его правда - в искусстве, в той бесконечной текучести масок, сквозь которую мы спасаемся от банальности существования.

Самая экстравагантная музыка наиболее правдива, потому что предельно полно демонстрирует предназначение искусства, позволяя сбежать от себя, как бы приподнимаясь над существованием. Боуи отдаёт себе отчёт в своей слишком человеческой природе, при этом стараясь максимально оторваться от неё. Наверное, как и все мы. Но это не столько про сверхлюдей, сколько про неодолимые ограничения, устанавливающие перед нами главные в жизни вопросы.

Алгоритм любого образа Боуи был таков: "вхождение в образ, имитация, совершенствование, разрушение". Вспомните все его персоны. Кричли сравнивает Боуи с аскетом, с отшельником, натренированным быть ничем, постоянно создавая иллюзии и рассыпаясь в них. Это даёт совершенно новый уровень понимания его творчества.

Неужели Боуи был настолько прозорлив, что ещё в самом начале своих творческих трансформаций уже знал, что грядущее время — это эпоха постфилософии, постправды, иллюзорного мира на всех уровнях? Может и так. И он давным-давно дал свой ответ на страшную, вяжущую зыбкость мира. Нужно сменить чужие иллюзии на свои, и крепче держаться за ничто.

Эту книгу лучше читать, вооружившись дискографией Боуи, потому что анализируются не только хиты. Ну и совсем уж хорошо было бы ориентироваться в философии... Хотя это необязательно. Я всё ещё считаю, с высоты своего дилетантства, что о музыке лучше всего говорит испытываемая от неё эмоция. Что не помешало мне, впрочем, восхититься тонким анализом книги.