3 They wrote as women write, not as men write.

Вирджинии Вульф, я, как и подобает, боялся. Боялся как необъятную величинку, которую в прямом смысле нельзя обнять. Как можно понять, ответа о том, что нужно женщины для письма я не искал, но жаль что книга называется не A Room of One's Own and Half a Grand Pounds Annually. Важнее было узнать, ответ на вопрос посерьезней: что такое женщина, а главное какого она пола? Но разве такая мелочь может волновать такого автора.

However, the majority of women are neither harlots nor courtesans; nor do they sit clasping pug dogs to dusty velvet all through the summer afternoon. But what do they do then?

Что случилось с женщиной в самой чистой из Вирджинии нам невдомек. Может быть она убила себя до того как убила себя, может быть ее и не было вовсе, может быть ее убили зловредные усачи в цилиндрах - нет ответа.

Доподлинно известно только то, что на сцене ей нужен был реквизит в виде могилы неизвестной писательницы, Мэри Кармайкл. Ее книги затерялись, но стали первым камешком в основании лестницы для будущих поколений и одновременно камнем преткновения в решении вопроса, где там у нас членораздельный женский голос в этом хоре.

С эволюционным решением, что великие женщины появятся со временем я, конечно, не могу согласиться, потому что не могу представить поколение без великих женщин и их голосов. Да и ждать что из женщины прямо пишущей вырастет женщина пишущая разумно не совсем моё, поэтому от аргументов что мужчины писали более точно, уверенно, широко в своих мыслях и так далее я отмахнулся, даже мысль что Шекспир был андрогином не кажется такой безумной. То есть она не кажется безумной даже чуть-чуть - сама леди Вульф для меня под пару сотен страниц раскрывалась не иначе как что-то напоминающее неполовозрелого мальчика, а каждый замшелый мужичок, повествующий о превосходстве мужчин, был по заслугам этим мальчиком сожжен с помощью увеличительного стекла.

И чего-чего, а голоса женщин Вирджиния так и не подала, с большой завистью пройдя по кладбищенской аллее мимо той самой мисс Кармайкл, которая благодаря тому, что ее смерть установили, ожила. И Мэри стала писать книги со счастливым концом и возможностью их быстро кончить, детские книги, книги радости и счастья, все чтобы каждый андрогин обошелся без любых травм, кроме сломанных в объятьях ребер и синяков от поцелуев. Такой даже когда его ставят в угол рискует задохнуться в ангельской пыли.