5

И так было очевидно, что лауреат Нобелевской премии - не хухры-мухры, но, конечно, ничто не может подготовить к такому ураганному экспириенсу, когда книга захватывает за душу без остатка. Уайт подмечает то, что большинство людей практически игнорирует: те маленькие моменты, как когда говорят, что кто-то прошёл по твоей будущей могиле. Как когда стоишь на остановке и ждёшь автобус, и вдруг вспоминаешь соседку тётю Люду с первого этажа, которая один раз за тобой в детстве присматривала, которая много мучилась сначала с бывшим мужем, потом с ушедшей из дома дочерью, потом с подросшим непутёвым сыном, которая вдруг разом покончила со всеми своими проблемами, когда ты ещё только вступал в расцвет своей жизни. Ты тогда вообще ничего не понял - как же это так, и как это вообще возможно: и что не видится просвета, и что можно так решиться, - и только понял, что больше её никогда не увидишь (а потом видеть её лицо ещё несколько лет в лицах незнакомых всего на секундочку, пока не вспомнишь). И вот ты через 20 лет стоишь на остановке, а всё ещё понятнее не стало, так что ты отбрасываешь всё это подальше на всякий случай, чтобы вернуться к себе и своей жизни. Так вот, мир в книге Уайта складывается вот из этих вот моментов, а вовсе не из того, что занимает людей бОльшую часть их жизней, и из чего принято их складывать. Всё же эти моментики чего-то сверхсерьёзного и сверхважного - самое значительное.
Не очень понятно, за что Уайт так наказывает своих героев. Вроде бы трудяги, которые потихоньку-полегоньку осваивают землю, постепенно прирастают хозяйством, вокруг которого постепенно вырастает посёлок, демонстративно названный автором Дьюрилгей, что по его мнению должно переводиться как "Плодородный", или как "солнечное сияние" по мнению интернета, который нарочно ничегошеньки не родит: с большим опозданием Эми всё-таки родила двоих детей, а у соседей так и никого нет, так ещё и всё, что даже уродилось - с изъяном. Оба паркеровских отпрыска - пустоцветы. У меня есть версия, которая выглядит фантастичной, глядя на то, что и как говорит автор, но кто знает... Ведь весь роман, за исключением каких-то ничтожных деталей: кумкваты, ююба, поссум, скребущий в трубе, неправильно переведённый как опоссум, собака динго, да вскользь пару раз упомянутые "чёрные", - практически ничто не указывает на локацию. А ведь она очень важна. Австралия - совершенно уникальный континент, с абсолютно ни на что не похожей природой, как флорой, так и фауной, на которую ни в малейшей мере не обращают внимания белые поселенцы, засаживающие освоенные участки английскими розами и привычными фуксиями. Но самое главное - это те самые аборигены, даже генетически отличающиеся от белых людей. Они тысячелетиями жили в этих диких краях, где за вселенским пожаром следует почти библейский потоп - для любой другой точки планеты подобная череда природных катастроф называлась бы апокалипсисом, но в Австралии это обычное дело. Аборигены уважительно относились к своей земле, к своим рекам, горам и пустыням. Уайт даже вскользь ни капельки не упоминает, но в годы, когда Стэн Паркер терпеливо возделывает "свой" участок, правительство Австралии отнимает у изгнанных со своих исконных земель, притеснённых и угнетённых коренных народов детей и помещает их в белые семьи на "перевоспитание", намеренно не сохраняя никаких записей, чтобы выросшие дети никогда не смогли найти не только своих родственников, но даже название своего народа. Не за это ли австралийская земля наказывает бесплодием белых поселенцев? Сейчас астралийцы постепенно осознают свою необъяснимую и неоправданную жестокость, отдавая дань уважения культуре коренных народов и испытывая угрызения за украденные поколения, но и сейчас расистские представления весьма сильны в обществе, что говорить о писателе 50-х годов?