4 Если есть на свете мельница, должен же с нее кто-нибудь писать?

Закутайтесь в плед, возьмите чашку чая (или стаканчик чего-нибудь покрепче) с прованскими травами, можно посадить на колени кота. Я сейчас вам поведаю, как ТРАХ-ТАРАРАХ, буря, корабль налетает на скалы, все до единого моряки гибнут. Или вот, прекрасный солнечный день, птички поют, травка зеленеет, саранча крыльями хрусть-хрусть, две саранчи крыльями хрусть-хрусть, десять особей саранчи крыльями хрусть-хрусть, 100 особей саранчи крыльями хрусть-хрусть, тьма саранчи крыльями ОГЛУШИТЕЛЬНО хрусть-хрусть, падает на землю, и ничего живого зеленого в округе не остается, лишь тлетворный запах раздавленных насекомых. Или маяк – классический приют одиночки, где отшельник, выполняя важную миссию поддержания огня, размышляет, смотрит на бесконечные волны, читает и перечитывает одну единственную имеющуюся книгу, разве у вас в тесной темноте сознания не шевелилась никогда мысль, а вот бы очутиться на его месте? А знаете, почему смотритель может остаться один на маяке? Доде вам поведает. Дело в том, что его товарищ внезапно УМЕР, и оставшемуся в живых, пришлось тащить мертвеца за ноги в подвал, чтобы труп не вонял в помещении, а на улице не дать добычи птицам-падальщикам. Правда, не зря книге присвоен жанр «зарубежные детские книги»?

Такой вот весь сборник. В одном рассказе автор нам поведает о милых кроликах и мудром филине, в другом расскажет об идиллии сельского края и простодушных, но прекрасных людях, его населяющих. Зато в третьем будет очень жестокая сказка, о том, как волк расправляется с козой. А в четвертом совершенно жуткая бытовая история про мужа, который терпел-терпел, что ему постоянно изменяет жена, но вот уже терпение иссякло, и он готов ее убить. Причем, изображена лишь вот эта черта, до которой дошел человек, после чего рассказ обрывается. И нельзя точно сказать, убьет или не убьет, может с собой покончит наоборот, или вообще ничего не сделает, духу не хватит. Но черта изображена замечательно.

Это характерная деталь многих рассказов книги – прекрасный флер недосказанности. Например, есть опять же классический сюжет: пастух влюбляется в красавицу хозяйскую дочку, которая ему совсем не ровня. И вот однажды в грозу, девушка вынуждена заночевать у пастуха. Что из этой истории могло бы получиться? Пастораль – она тоже влюбляется, и им вдвоем на лоне природы хорошо. Романтическая драма – утром за ней должен приехать жених, и пастух никогда ее больше не увидит, но будет помнить всю долгую жизнь. Трагедия – под дождем она промокла и вскоре умирает (пастух, естественно, до конца дней хранит образ). Но у Доде нет никакого развития. Красавица ночью уснула, пастух сидит и смотрит на звезды. Мило, но в то же время полностью открытый финал, и это здорово!

Нужно сказать, сказками, историями и зарисовками из сельского быта, а также страшными морскими историями автор не ограничивается. В книге есть несколько притчей на религиозную тему, о кюре, ищущем своих прихожан в рае, чистилище и аде; о священнике проклятом на века из-за греха чревоугодия; о монахе, которому разрешают пьянствовать, лишь бы монастырь не лишался дохода. Причем, эти истории подаются очень легко, как некие несерьезные байки, которые рассказывает приятель приятеля после сытного обеда, но сквозь них чувствуется довольно мощная сатира на церковь. И так вот ненавязчиво Доде «прокатывает» не только церковь, но и власть, журналистику, моду. Про власть держащих меня поразил рассказ о смерти маленького дофина. Принц умирает, его священник наставляет в последний путь. И мальчик предлагает дать много-много денег, чтобы кто-то умер за него, потом предполагает, что в раю он тоже будет принцем, а когда ему объясняют, что смерть равняет всех, отворачивается и перестает слушать. С одной стороны – трогательная история, с другой – сатирическая аллегория.

Я не буду пересказывать все рассказы, их больше двух десятков, о мельницах, апельсинах, стариках, животных, человеке с золотым мозгом, таможенниках, поэтах, священниках, зарисовки прованской природы и размышления о Париже. Скажу только, что все они написаны прекрасным языком (переводчику тоже спасибо), но разные по настроению – веселые и грустные, красивые и жуткие, бытовые и возвышенно-лирические. Некоторые избыточны навевающими сон описаниями, другие хороши умолчаниями, третьи полны скрытого драйва, четвертые по-настоящему трагичны. И многие щедро приправлены иронией. Лично я проглотил сборник одним махом, очень удивился: как, уже все? Этого и вам желаю!