5

Если б пьеса была только о том, как вчерашние одноклассники оказались в том самом сорок первом по разные стороны барикад и часть их оказалась казненными практически их товарищами, а остальная часть принимала участие либо попросту отворачивалась, даже не решаясь подать воды умирающей женщине, с которой вчера только сидел за одной партой, если б речь шла только об этом.

Но нет, мы прослеживаем и дальше их жизнь и судьбу. И оказывается, что каждый из них в дальнейшем был, оказывается, способен и на крайнюю подлость и зверство, и это касается далеко не только поляков, но и евреев. Дело не в национальности. Дело в нас самих. Кого уничтожение своими братьями поляками такого количества евреев подломило, а кого и нет. Сказать, что одни оказались слабаками, а другие - нет? Или все-таки свалить вину на обстоятельства и судьбу кривую? Можно и так, и эдак, только вины от этого меньше не становится. А уж если взять еще и тот стадный инстинкт, заставлявший, казалось бы, самого добросердечного человека взять в руки камень и убивать... Ну что можно сказать. Сколько всего в нас живет, и больше - худшего, если достаточно какой-нибудь ерунды, чтоб проснулось в нас самое жестокое и злое.

Мы обычные люди, но как легко скинуть это с себя, как легко стать тем, кем наше воображение даже не захочет представлять себя.