3.5 Моторизованный лиризм

Лицо спящего на столе кота
Резко напомнило мне метро.
Вот я и поехал (с) Егор Летов

Сила воспоминаний напрямую зависит от правильной перспективы. Павел Хюлле кажется знатоком - описывает тишину собственной памяти со вкусом. Но не препарирует её, не бьёт пыльным мешком, а аккуратно ходит в войлочных тапочках по черно-белым теням прошлого. Оно обволакивает этот роман почти полностью - письмо чешскому писателю Богумилу Грабалу лишь в самом конце обрывается и выныривает в настоящее. Но лишь для того, чтобы очевидным образом закольцевать повествование. Автор в автомобиле контрабандой провозит прошлое, насколько красочное, что оно становится настоящим для читателя и для мисс Цивле - инструктора по вождению. Эта удивительная, прямо-таки Райкинская "сила искусства" может даже шокировать читателя. Сила воспоминаний, которые благодаря духу автомобилизма удивительно показаны сквозь призму исторической перспективы.

Как и любой настоящий рассказчик, Павел Хюлле - великий создатель атмосферы. Поездки по маленькому городку, в котором угадывается родной для писателя Гданьск, проходят по узким улочкам, трамвайным рельсам. Шум, резкие тормоза, светофоры, скрученные сигареты, изменение скорости, деликатные прикосновения рук женщины рядом с тобой, в машине, застрявшей на перекрестке. Угрожающий интровертам мир, с лицами людей, вышедших с картин Босха, не нападёт, потому что истории образуют защитную плёнку на двоих (а также на читателей). Выход из реальности быстр: "Вместо того, чтобы смотреть на индикатор, я слушаю и слушаю вас".

Герой, рассказчик и автор в одном лице, желая получить водительские права, втиснут в маленький Fiat майским погожим деньком где-то в начале девяностых. От смущения и волнения, не в силах принять этот факт, но только чтобы осознать себя, начинает рассказывать истории о далеких, но необычных временах. Об автомобилях своих дедушек и бабушек: ситроен, раздавленный поездом Вильнюс-Барановичи-Львов; Мерседес, экспроприированный в 1939 году коммунистами под Львовом; Мерседес деда, непременно болотного цвета, на котором он охотился на лис...Автомобили с ооочень длинной историей.
Спустя некоторое время становится ясно, что вся история от формы до сути - один большой реверанс чешскому писателю Богумилу Грабалу. Для незнакомых с ним Хюлле оставляет подсказку в виде названия произведения. Итак, "Вечерний урок вождения". Легкость, шутливость, атмосферность чешских улиц, пронизанных светом. Поддерживая почти сопоставимую атмосферу, как ситуационную, так и литературную, Павел Хюлле явно подражает стилю чешского писателя. С инструктором Форжиком через темные перекрестки Праги, и маленький Fiat, с курящей мисс Цивле майскими польскими вечерами. Я не виню автора за то, что он использовал готовый образец. Вышла некая перезапись контента для тех, кто в теме, как я понимаю. Ностальгическая, трогательная, забавная история. Немного апноэ, заверните, пожалуйста.

Но одна вещь не даёт мне покоя. Как хорошо, что ты можешь писать о простых вещах, о воспоминаниях довольно легко, даже если они не всегда имели лишь хорошие последствия. Хюлле пишет в таком привлекательном, болтливом стиле, что едва ли замечаешь мрачные обстоятельства, лежащие в основе каждой истории. Нацисты отправили дедушку Хюлле (и заодно дедушку главного героя) в Освенцим. Охота на лис была прекращена взрывом зениток, а Советы изъяли Мерседес. Всё, что распространяется на героя, касается и его спутницы-инструктора. Когда мисс Цивле наконец-то рассказывает историю о себе, тоже становится немного не по себе. Работала танцовщицей в стрип-баре. В обмен на Fiat и лицензию инструктора пришлось переспать с начальником автошколы. Чтобы оплачивать лечение парализованного брата, приходится продать квартиру родителей... Смех сквозь слёзы героев на фоне изолирующего их мирок пузыря автомобильных историй. И Грабал. Вот вся соль.

Если принимать во внимание то, как автор внимателен к деталям и закольцовке романа, можно предположить, что Хюлле мечтал и писал об инструкторе, который бы показывал, куда в жизни повернуть, пойти, как сменить полосу, чтобы безопасно добраться до места назначения. Для него таким инструктором был, вероятно, Грабал, который поделился разговорным стилем, который он сам щедро дарит слушающей мисс Цивле, а также и нам. Это так талантливо и настолько забавно, что даже отсутствие разделения текста на предложения нас не беспокоит. Читатели поглощены этой беглой речью, прыгающей от темы к теме, как если бы мы шли рядом с Хюлле по этим улицам, не зная, в каком направлении он повернет в данный момент. Мы становимся членами семьи. Автомобильной семьи Хюлле-Грабала, и это так чертовски странно, но привлекательно.