5

Мне нравится военная проза и в последнее время от Великой Отечественной войны я перешла к Чечне и Афганистану, в основном слушаю аудиокниги и так как на эти темы их не так уж и много, с радостью принялась за Бортжурнал, как только наткнулась на него.
Поначалу довольно непривычно воспринимать коротенькие отрывистые рассказы из жизни, я больше привыкла к солидной многотонной силе развернутых описаний и глав по несколько листов, но постепенно почувствовала в отрывистом и своеобразном стиле автора некую легкость, непринужденность и уверенность молодости. Внимание не сильно концентрируется исключительно на главном герое, скорее с его помощью просто рисуется картина военной жизни того времени сначала в Союзе, потом в Афганистане, и эта жизнь, наполненная друзьями, полетами, приключениями, занятиями, военными шутками -прибаутками очень притягивает.

Привлекает именно атмосферой, которую начинаешь ощущать, пока наблюдаешь за этой простой, но наполненной чувствами, стремлениями и эмоциями главного героя, жизнью. Атмосферой простоты, доверия, взаимовыручки, читаешь и тоже чувствуешь себя частью большого коллектива, занятого одним общим делом.
Написано с юмором, иногда смеялась в голос, а вот последние страницы повести "Ничья", когда бывший (хотя бывших военных наверно не бывает) борттехник искал кассету "Каскада" прямо до слез и сердце сжималось от тоски по прошлому

- Где, черт побери, моя кассета, - орет он, шаря в пыльном ящике, - куда она делась - вот тут лежала каких-то пятнадцать лет назад! Да не мог я ее стереть! Я же ее там записал! Ты права, тогда я смеялся над этими лилипутскими голосами, а теперь мне нужно их послушать! Там у меня запись наших переговоров с бортового магнитофона, с проволоки, - когда мы е... когда мы посыпались! - уж ее-то я не мог, там звук моего пулемета! Как загрохотал мой грозный пулемет, о, как он грохотал! - как поезд ночью на бешеном перегоне, этот огненный состав пуль... И где теперь все это, я спрашиваю, и что теперь делать?!

И глаза заслезятся от внезапно ударившего ветра молодости, и следом, откуда ни возьмись - та самая жара, бледнопыльный пейзаж, белое, как застиранное в хлорке небо, ржавые горы... И, лихорадочно шаря по карманам памяти, ты горько пожалеешь вдруг, что так невнимательно жил тогда. Ты даже не можешь толком вспомнить запах и цвет этой земли, запах горячего оружия и крови, свист пыльной бури, свои позывные, даты и названия, блеск этих речек под этим солнцем. А память твоя дырява потому, что ты не хотел смотреть войне в глаза, в любую свободную минуту уносясь в прошлое или в будущее.i>

И ты, оказывается, пуст без этого бледного неба и пыльной жары, без рева двигателей, скорости и захода на боевой, без горькой сигареты в трясущихся пальцах, жгучей сладости спирта, без полуденной тишины и печного жара стоянки...