3 Философы лишь различным образом объясняют мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его

Конечно, писателю нужна была смелость, чтобы затронуть вопросы сексуального насилия, половой несвободы, торговли людьми в России начала XX века, когда не то что проституированных женщин, но и вообще любых женщин особо за людей-то и не считали. Впрочем, как следует из нескольких упоминаний в тексте книги, Куприн прекрасно понимал, что делает большое дело, и гордился этим.
Нельзя сказать, что "Яма" - это остросоциальная сатира. Да, клиентов публичных домов автор остроумно высмеивает, демонстрирует их лицемерие, скотство и сексизм. Но это не сатира. Куприн устами своего альтер эго в романе, Платонова, утверждает, что его идеал "литературы о народе" - Достоевский и Толстой. Поэтому автор, подражая этим писателям, пытается писать о проституции без эмоциональных восклицаний и громких слов (в этом Куприн обвиняет каких-то своих забытых за давностью лет современников и, внезапно, Тургенева), обращая внимание читателей на бытовые мелочи, в которых и кроется весь ужас ситуации. У Куприна это более-менее получается. Может быть, он и не такой виртуозный певец беспросветной бытовой чернухи, как Горький, но всё же.
Основная мысль автора: с проституцией ничего поделать нельзя. Всё бесполезно, полная безысходность. Неэффективны ни общественное попечение (приюты, монастыри), ни личные усилия (хоть одну женщину, но спасу). Куприн зло высмеивает в романе подобных энтузиастов. Также не верит автор в эффективность политики "начни с себя - не создавай спрос". Профессора, который отказывается ехать с друзьями в публичный дом, потому что осуждает покупку женщин, позднее видят в более дорогом заведении.
Я всё ждал, когда же Куприн заговорит об экономических предпосылках проституции, социальном и гендерном неравенстве, но нет - автор и в это не верит. Он иронически пишет о коммунистических и анархических утопиях, где мужчины и женщины равноправны, свободны в любви и сексе, нет товарно-денежных отношений, нет брака, как социального института и нет экономического неравенства. А студента-марксиста выводит в книге ничуть не меньшим скотом, чем всех остальных мужчин (исключая себя в роли Платонова).
Однако, как писал Маркс, философы лишь различным образом объясняют мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его. Куприн не знает, как его изменить.
Зато это знает Женя - самая красивая насельница публичного дома. Она меняет мир, сознательно заражая всех своих клиентов неизлечимым в то время сифилисом. Чтобы все скоты, которые покупают женщин, как говядину, сдохли. Это её способ борьбы с несправедливостью. Куприн, через своего альтер эго Платонова, относится к такому способу с пониманием, тем не менее, не поддерживает Женю.
А я её поддерживаю. Женя активно протестует и борется, в отличие от того же Платонова, который лишь "изучает такое явление как проституция" и глубокомысленно сочувствует. Но это же не его по нескольку раз в день покупают, "как говядину".
Так как писатель не знает, что в принципе делать с проституцией, он в затруднении и с финалом своей книги. Нельзя же заканчивать её хэппи-эндом. Однако ж заканчивать как-то надо. Поэтому автор в спринтерском темпе высасывает из пальца несколько смертей, пожаров, погромов и иных преступлений, после чего замолкает.
Куприн, это печально, но неизбежно, - продукт своей эпохи. Он несвободен от сословных и гендерных предрассудков, впитал в себя культуру изнасилования, что, разумеется, не идет на пользу произведению - снижает силу его социального воздействия.
Не то чтобы я видел идеал свободного от предрассудков человека в себе. Я не семи пядей во лбу, живу в обществе и тоже подвержен его влиянию. Наверняка будущие поколения меня найдут за что осудить (если вообще вспомнят). Но по отношению к Куприну будущее поколение - это я. И меня покоробили некоторые высказывания автора.
Так, он с жалостливым упрёком рассуждает о тупости, лености и инфантильности проституированных женщин. Э-э-э, богатенький барин, а кто вы такой, чтобы судить или жалеть?
В книге есть традиционный для русских писателей XIX века бытовой антисемитизм. Нет, писатель не призывает к еврейским погромам, но все еврейские персонажи - довольно неприятные люди и карикатурно-стереотипные. Другим нациям тоже досталось. Румыны у Куприна похожи на обезьян, а кавказцы - тупые, но жизнерадостные бараны. У русских же особый путь, они уникальны и непохожи ни на какую другую нацию (wtf?).
Ну, и по мелочи. В тексте Куприн утверждает, что все толстые женщины холодны в постели. На основании какой выборки сделан этот вывод? Также писатель уверенно говорит о якобы врожденном, а не навязанном обществом (или, если уж вести речь о публичном доме, навязанном его владелицами) желании женщин кокетничать и нравиться мужчинам. Есть научные доказательства?