5 Ван Гог как натурщик Ирвинга Стоуна

Сразу объясню заголовок рецензии. Роман Стоуна, конечно же, о Ван Гоге, но не Ван Гог главный его герой, а само творчество. Ван Гог же выступает в качестве потрясающей натуры, через которую можно наиболее полно передать суть творческого процесса, его ритмику и динамику, показать как жизнь превращается в творчество, а творчество становится жизнью

Явление Ван Гога как живописца чем-то похоже на вспышку сверхновой звезды. Всего 9 лет творения, из них только 3 года на пике, подавляющее число шедевров мастера написаны в 1888-1890 годах. Можно возразить, что сверхновая после яркой короткой вспышки довольно долго затухает, ну так люди не звезды, гаснут они, увы, по другому.

Жизнь истинного творца почти всегда трагична и, скорее всего, иначе быть не может.
"Искусство не дается даром, оно пожирает художника, он знал это, когда только вступал на стезю живописца".
И на стезю писателя и поэта, и на стезю композитора и музыканта, и на любую другую стезю, главное, чтобы вступающий на неё был одержим творением, а не ремесленничеством. Потому что ремесленники от искусства в большинстве случаев вполне преуспевают и от поисков смыслов не мучаются.

Ван Гог же был не от мира сего . Так он выглядел в глазах добропорядочных, окружающих его буржуа, и они были правы в своих оценках, он не принадлежал к их миру. В его мире главным было не благополучие, благопристойность и основательность, а сама жизнь, само её биение, её ритм.
"Единство жизни - это лишь единство ритма".

И вся суть Винсента была в ощущении этого ритма, он целиком и полностью уходил в это постижение сути происходящего. Опыт давался ему с болью, но эта боль была подтверждением правильности его пути.

Он уже состоявшийся творец в Боринаже, где он пытался найти себя в качестве проповедника. Он не просто пытается проповедовать, он пытается изнутри постичь свою паству, стать частью её, раствориться в ней. Уже здесь проявляется Великий Ван Гог, который войдет в историю:
"Как только художник начинает ощущать ритм, которому подвластно все на земле, он начинает понимать жизнь".
Ритм был услышан, оставалось только выразить его.

Ван Гог относительно поздно пришел в живопись, но сила его горения компенсировала потерянные годы, неистовство творчества было запредельным, жизнь выплескивалась из его полотен.

Накал оказался слишком большим. К тому же не складывающаяся личная жизнь, его постоянно отвергали, поскольку не видели в нем достойного буржуа, сами избранницы (Урсула, Кей), либо их родня (Марго). Союз с Христиной тоже не принес счастья.
Постоянная финансовая зависимость от Тео угнетала с каждым годом все больше. Признание тоже не спешило к мастеру.

Психика не выдержала, но даже это стало выражением некого природного ритма, за которым постоянно охотился Ван Гог. Эти припадки, которые следовали каждые три месяца, а между ними жадная работа, между ними создание самых выдающихся шедевров. Частота ритма ускорялась, напряжение росло, взрыв становился неизбежен, и он последовал - сначала ухо, потом самоубийство. Но смерть тоже часть жизни, завершающая, но часть. И, когда жизнь превращается в факел творческого горения, то и смерть становится актом творения.

Ван Гог прожил тяжелую жизнь, наполненную тяготами и лишениями, непониманием и неприятием, но до чего же она была чертовски красивой, как его лучшие полотна - честной, чистой и наполненной творением.
Он реализовал в себе потенциал подобия Богу, потенциал творца, и это всё искупило.

Книга Стоуна подвигла меня на создание подборки книг о Ван Гоге, поэтому тех, кто хочет узнать о художнике побольше, а заодно полюбоваться его шедеврами прямо сейчас, приглашаю в "Зал Винсента Ван Гога"