3 Истории морского волка в 4-х актах с послесловием.

«Самое загадочное для меня
существо - человек нечитающий»
Виктор Конецкий.

Акт 1-й: Знакомство с творчеством.
Открывает сборник повесть "Завтрашние заботы". Это трагически-лирическая история о Матери, которая с тоской и тревогой ждет своего сына из опасного перегона. История дружбы двух капитанов – благородного и ответственного Глеба Вольнова и дерзкого и храброго Якова Левина. История любви капитанов к одной женщине. История о долге и мужестве, о невосполнимых утратах, о суровых арктических льдах, и конечно, о море.

"Завтрашние заботы"- типичное советское произведение, с поддающимся, как кажется, только советским писателям выверенным героико-романтическим стилем. Никто, кроме них, не пишет о любви настолько нежно и трепетно, о дружбе – так благородно и возвышенно, а о преодолении преград - так героически и вдохновляюще. Написано это так, чтоб у пионера, читающего произведение, загорелся в душе благородный огонь. Чтоб он подумал "Вот они, настоящие герои, вот героическая борьба со стихией и трудностями, вот настоящая дружба и любовь, которая пройдет через все преграды" . Именно такие произведения вдохновляли людей на свершения, на подвиги, заставляли уходить в экспедиции, ехать на БАМ или на лесозаготовки, в общем строить великое светлое советское будущее, во всех уголках родины, не смотря на тяготы, трудности и невзгоды. Кстати, почти с самого начала, повесть напоминает классическое советское кино, вот прям ложатся строки на кинопленку, так что неудивительно, что экранизировалась она трижды. В 1962, 1984 и 2006 годах.

Завершенными, на мой взгляд, являются только линия матери Глеба и линия старшего механика Григория Арсеньевича Битова, а все остальные остаются на начальной стадии . Кажется тут еще писать и писать, а Конецкий все обрубает на полуслове. За отношениями Глеба, Агнии и Левина я следил с замиранием сердца, а они так и остались за бортом истории. Увы и ах, слишком много надежды, очень жаль.

Акт 2-й: Знакомство с автором.
Продолжают сборник короткие дневниковые заметки самого Конецкого, объединенные общим сюжетом, под названием "Путевые портреты с морским пейзажем". Это порой смешные, порой грустные, курьезные и печальные, но главное жизненные истории, от которых испытываешь весь спектр эмоций.

Начинается все со смешной истории льва, который перекрестился, и не менее смешной линии перевозки графской собаки, которая любит попивать пиво. Заканчивается трагической историей Варгина и Саши Кудрявцева. Промежутки Конецкий заполняет воспоминаниями и короткими зарисовками. Здесь будут разные морские байки, кровавая и жуткая сцена забоя пойманной акулы, воспоминания о блокадном Ленинграде, история как немцы сожгли целую деревню, рассказ капитана судна, о том, как его отец прошел всю войну, а по воле случайности погиб 9 мая 1945 года. Красной линией, через все повествование, проходит даже не треугольник или квадрат, а любовный пятиугольник. Капитан у всех на виду крутит роман с глупой, вульгарной буфетчицей Викторией, что вызывает у писателя отвращение, но не просто от женоненавистничества, как может показаться, у Конецкого гораздо более глубокие причины. Дабы не спойлерить, думаю, каждый читатель сам найдет и поймет эти причины. Так же автор упоминает фильм "Малахов курган" и рассказывает, что именно после просмотра этой ленты, решил поступить юнгой на флот. Как и герою первой повести "Завтрашние заботы", Глебу Вольнову, самому Конецкому на тот момент было 16 лет. Глеб пошел юнгой на флот также после просмотра фильма "Малахов курган", а из третьей повести в сборнике мы узнаем, что автор, в должности капитана, участвовал в перегоне рыболовных сейнеров по северному морскому пути в 1955 году. Можно сказать что Вольнов по большей части, а может и полностью автобиографичный персонаж.

Читая "Путевые портреты с морским пейзажем", ловишь себя на мысли, что порой жизнь преподносит такие сюрпризы и заносит на такие повороты, что ни в одном романе такое нарочно не придумаешь. Этим произведением Виктор Конецкий дает понять, насколько непредсказуемой может быть судьба обычного человека. Эти дневники - исповедь автора, открытая душа, со всей радостью и печалью, со всей широтой, без фальши и стеснения. В финале Конецкий выводит главную мораль повествования - не торопись судить других.

Акт 3-й: Рука об руку с писателем.
В первом акте читатель понимает для себя курс творчества Виктора Конецкого, во втором знакомится с самим автором, а в третьем читателю предстоит пройти с писателем нелегкий путь. Третья повесть под названием "Вчерашние заботы. Путевые дневники и повесть в них" является самой объемной в сборнике и представляет из себя описание рейса лесовоза "Державино" из Ленинграда в Игарку, а из Игарки в Мурманск, в котором автор работал дублером капитана.

Здесь, как и в предыдущем произведении, в основной сюжет Конецкий вплетает различные истории окружающих его людей и вспоминает свои "зеленые" ранние годы. Здесь вы узнаете, что бывает , если потерять винтовку, особенности времяпровождения на "губе" и излюбленную игру моряков. Автор с присущим ему юмором описывает как сам корабль, так и его команду. Например, как чистить Авгиевы конюшни без Геракла, почему тетя Аня не любит усатых капитанов и кто такой Трейд Марк, чем Степан Разин так не угодил Арнольду Тимофеевичу, как подделать наукообразность под диалектику, услышите рассказ о том, что советские моряки, даже беззащитных птичек не дадут в обиду, пока те находятся на борту советского теплохода, и много других забавных историй. "Гвоздем программы" будет капитан Фома Фомич Фомичев, и истории о нем, из которых вы узнаете, насколько Фомич хороший водитель, сколько у него татуировок, какой отличный из него оратор и что общего у Фомича с Сократом, а главное что капитан -
настоящий драйвер, во всех смыслах этого слова. Конечно, не обойдется без печального, Конецкий расскажет про подлость и трусость людей, про произвол "органов", про воровство, клевету и подставу, вообще про все нехорошие качества человечества. На страницах автор вспомнит свои встречи с писателями – Верой Пановой, Константином Симоновым и Юрием Клименченко, расскажет о судьбах как простых моряков, так и великих покорителей Арктики. Не обойдется и без военных воспоминаний, о людях и перемолотых машиной войны судьбах. Конецкий вообще, подобно умелому хирургу, препарирует жизни персонажей и раскрывает характеры, показывая как хорошее так и плохое в каждом, в том числе и в себе.

Проблема в том, что начав с юмором и задором, Конецкий постепенно сбавляет темп и нагоняет скуку. Повествование становится неровным и рваным, некоторые эпизоды не несут никакой смысловой нагрузки, непонятно вообще для чего нужны, поскольку никак не двигают сюжет, и в итоге остаются за бортом. По большей части описывается повседневная рутина работы моряка дальнего плавания без прикрас. Конецкий вписывает сюда всевозможные выдержки из инструкций о психологическом состоянии моряка во время рейда, о спасении для терпящих бедствие, об очередности выгрузки и погрузки судов и прочее, прочее. Повесть как корабль в шторм болтает из стороны в сторону или вверх вниз, по волнам. Странно. Волны, волны...Борешься со сном, как ледокол с арктическими льдами.

Но вот в чем странное совпадение, Виктор Викторович постоянно предугадывал мои мысли и давал свое подтверждение. Когда я начал откровенно скучать, я увидел следующую цитату:

Всю следующую неделю — до траверза Хатанги — точное повторение того, чем я уже утомил вас, описывая дорогу на Восток.
Лед, лед, лед, лед, мы идем по Арктике… Лед, лед, лед, лед, мы идем по Арктике… Интересно, был ли Киплинг женат?.. Лед, полынья, лежание в дрейфе, лед, прибрежная полынья… День, ночь, день, ночь, мы идем по Арктике; день, ночь, день, ночь — все по той же Арктике…

Когда я подумал, что возможно середина так провисает, оттого что сказывается усталость как автора так и членов экипажа, и тут Конецкий подтверждает мои догадки:

Унылая штука — конец рейса. Он уныл, как наша пища сегодня. Кислые щи и макароны с мусором — кончаются продукты. И вот унылость кислых щей и макарон с мусором пропитывает наши души. Дело, конечно, не в продуктах, а в накоплении усталости — там, внутри клеток, внутри хромосом, без заметных сигналов вроде бы… Унылость мироощущения — это и есть сигнал. Творческое выползло из души, остался голый реализм натуральной прозы. И вот облака уже не волокут по бледной тундре на невидимых буксирных тросах свои фиолетовые, тяжелые, как бульдозеры, тени. И волны Енисея уже не кажутся синим чаем, как они казались раньше, — вода была цвета крепкого чая, но с ярко-синей пленкой…

Когда я подумал, что возможно некультурно вытаскивать на свет "грязное белье" всего экипажа, Конецкий подтвердил и это:

И еще думаю, что смесь дневника с вымыслом — взрывчатая и опасная, как гремучий газ. Ведь, честно говоря, я в этой книге первый раз, пожалуй, и кое-что плохое, неопрятное о флоте писал. И вдруг кто признает себя в старпоме Арнольде Тимофеевиче Федорове, или в драйвере Фомичеве, или в шаловливом гидрографе? Но и не того боюсь, что кто-то, себя угадавший, мне в подворотне шею намылит, а того, что в пароходствах заинтересуются, начнут прототипов искать. И вполне невинным, незнакомым даже мне людям жизнь испорчу, карьеру поломаю, ибо нарушаю многие табу. Есть, например, каноническая заповедь: про покойников или хорошее, или ничего. Но кое-кто из моих героев уже покойники!

В послесловии, "Занавес", как он его называет, Конецкий выдает очень душевные размышления о своей писательской деятельности и делится дальнейшим жизненным путем членов экипажа "Державино", тем самым расставляя все точки над i. И вот вроде в процессе чтения и испытывал скуку, иногда думая "Скорей бы уже все это закончилось", а прощаться с персонажами грустно, какая-то необъяснимая тоска берет за душу, и думаешь как бы не проронить скупую мужскую слезу.

Акт 4-й: Прощание.
Заключительная часть сборника состоит из семи рассказов, разного объема и разного качества. Большинство можно описать в два-три предложения. Первый рассказ повествует о моряке неудачнике Мише Кобылкине и о его провалах в стремлении помочь обществу. Типичная комедия положений с высокой финальной моралью. Следующий рассказ о комарах и соседях. Здесь Конецкий с особой язвительностью описывает своих соседей, что мне показалось не совсем красиво. Кстати, в этом рассказе мы еще раз встретим старого знакомого Фому Фомича. Следующий – о мерзотном алкаше, несчастливом вагоне, и о том, как Конецкий оправдывает алкоголизм, на примере нерадивого попутчика. Дальше история создания бронзового бюста автора, и как он, решив похвастать перед дамами, сел в лужу. Рассказ с иронией и самокритикой. Завершает сборник рассказ о дружбе Конецкого с неким артистом по имени Олег, который обрисует сценарий, по ощущениям, для фитиля или чего-то в этом роде. Местами смешно, местами грустно.

Внимательный читатель обратит внимание, что я пропустил два самых длинных рассказа. Вернее рассказ "Огурец навырез" и блок из четырех рассказов капитана Петра Ниточкина. Я сделал это намеренно, поскольку на каждом хочу остановиться поподробнее.

"Рассказы Петра Ивановича Ниточкина" открываются длинным предисловием Конецкого, в котором он утверждает, что не является автором сих рассказов, а записал их со слов своего друга, Петра Ниточкина, дальше он долго философствует, что есть ложь и что есть правда, на примере человеческих отношений. Читая же сами рассказы Ниточкина, складывается ощущение, что сидишь за рюмочкой со старым приятелем, которого долго не видел, а он травит байки о своих приключениях. И если первые два рассказа действительно вызывают гомерический смех, то третий вызывает просто улыбку, а на четвертом тянет в сон. Видимо, как это обычно и бывает, твой приятель захмелел и его потянуло на лирику. Кота Жмурика, Гришу Айсберга, медведицу Эльзу и капитана Саг-Сагайло я еще долго буду вспоминать с улыбкой. Имя Елпидифор будет снится мне в страшных снах.

"Огурец навырез" - вызвал скорее недоумение, чем удовольствие. Я так и не понял, что это было. Карикатура, сатира, горячечный бред или сюрреализм? Ощущение, что Конецкий превратился в угрюмую копию Вени Ерофеева. Проснувшись с похмелья, автор встречает на пороге умершего еще в 1925 году писателя Аркадия Аверченко, с которым они пускаются в одиссею по кладбищам Ленинграда. По дороге им будут встречаться алкаши, забулдыги, рвань и отребье, которые обязательно будут клянчить денег на бутылку. Парочка писателей тоже будет выпивать всю дорогу, а закончится все балаганом с похоронами мартышки. В какой-то момент Конецкий попросит Аверина пожалеть его уши, мне хотелось попросить Конецкого пожалеть мои глаза, которые все это читают. Однако, все сомнения развеялись, когда я увидел дату завершения рассказа - 1998 год. Видимо это своеобразный плевок в "немытую" Россию 90х от советского писателя.

На этом сборник заканчивается и приходит время прощаться. Для одних это будет прощание с опостылевшей книжкой, для других прощание с полюбившимся писателем. Каждый определит для себя сам. Я же определиться не могу, ибо что-то понравилось, что-то в равной доле – нет.

Послесловие
Сложно что-то сказать о Викторе Викторовиче, тем более, что он сам, на страницах своих произведений, достаточно подробно рассказал о себе. Тот перегон 1955 года, который лег в основу повести "Завтрашние заботы", был первым в истории переходом каравана малых судов в условиях Арктики, так что Конецкий в каком-то смысле – герой-первопроходец. Многие в связи с именем автора вспоминают замечательный фильм "Полосатый рейс", автором сценария которого является Конецкий, но мало кто вспоминает фильмы "Путь к причалу" и "Тридцать три", также за авторством Конецкого. Именем Виктора Викторовича назван морской буксир, что для моряка является высшей похвалой и честью. Буксир был спущен на воду 14 декабря 2012 года и бороздит моря и океаны по сей день.

Отдельно хочется немного сказать об издании. В своих произведения Конецкий использует огромное количество морских терминов и определений, что для человека, не знакомого с морским делом, порой выглядит как абракадабра, что в свою очередь тормозит чтение, поскольку не дает полного понимания происходящего. Издатель же не потрудился расшифровать эти самые термины и определения в виде сносок, переложив сей труд на плечи читателю.