4 От завтрашних забот до вчерашних

Книга странствий по жизни и творчеству человека.
Это литературное странствие по прозе сборника "Морские рассказы" я совершила на корабле "Виктор Конецкий". Как и любое судно, на нем есть капитанская рубка - сердце корабля, где царит любовь, машинное отделение - ум, где трудятся книги, которые он читает и которые пишет, трюм наполненный памятью о войне, и флаг - песни в пути.
Корабль отправляется в путь за завтрашними заботами с причала юности: милая ранняя повесть о любви и буднях суровых мужчин. Она ещё овеяна ореолом романтики профессии и природы, флером любви и печали, свежестью воспоминаний о прожитой войне, и просто молодостью, дружбой и надеждой.
Также как мир начинается с любви бога к творению, а люди с любви друг к другу, с любви начинается странствие по книжным страницам, на которых я нашла все виды любви: любовь сына к матери, и матери к сыну, любовь к другу и ближнему, и наконец любовь к женщине. И бесконечная тоска о любви в бескрайних морях, как тоска по знакомым медведицам под сиянием строгого Южного Креста.
Путь идёт сквозь миф и рифы: так как в сборник включили разные повести, в каждую из них приходится вчитываться заново, меняется настроение, меняется автор.
Во втором порту, "Вчерашние заботы", автор выбрался из-под маски героя, и уже подтрунивает над собой, писателем, и над своими романтическими мечтами, которые давно рассыпались от суровых будней морской и береговой жизни. В повести живут яркие характерные герои, от реальности которых автор упорно, но кажется, безуспешно открещивается.
Скрашивать в пути любовную тоску дано искусству и природе. "Девочка плачет а шарик летит..."
Когда любовь к женщине перегорает, остаётся любовь к книгам: Стендаль, Эрве Базен, Фриш, и конечно, Чехов и Пушкин. Пушкин, особенно любезен русскому моряку, за его милую зависть к другу лицеисту, который стал мореплавателем и совершил кругосветное путешествие. (Но, конечно, не только за это)
"Завидую тебе, питомец моря смелый
Под сенью парусов и в бурях поседелый"
О многом написал Виктор Викторович, о многом умолчал. О чём умолчать нельзя, так это о грузе в трюме корабля: память о войне. Следы войны, её незаживающие раны вновь и вновь кровоточат, орошаются слезами, и не лечатся ни словами, ни искусством, ни природой. И поклонение памятникам войны не формальное, так надо, а по-настоящему искреннее и глубокое. Рассказ отпамятнике адмиралу Макарову в Кронштадте самый сильный, искренний и трогательный в книге.
А палуба корабля состоит из юмора. Он на виду, прекрасно отдраен, блестит и радует каждого читателя то котами акробатами, то драйверами в непривычной обстановке, то двусмысленными радиограммами.
Рассказ о квазидураках весьма показательный. Сейчас такие квазидураки на коне. Вовсю развили свою оборотистость в новых условиях, но человеческое отношение к ним нормальных людей осталось по-прежнему презрительным и брезгливым.
Понравился лоцман с Енисея, для которого в том безлюдном краю казалось очень шумно, и хотелось покоя смотрителя ещё более далекого маяка.
Повествование неровное и изменчивое, как море. В одну сторону дует верер, в другую катится вола: что вспомнил, то и записал. И получается довольно резкий переход от байки к философствованию, от производственного романа, к лирике, от описания природы к сухости специфичных канцелярских оборотов. Такой живой журнал прошлого века, который ярко показывает привычный язык эпохи, её шуточки, фразы, заметки, круг чтения и круг знакомств, а также стихи и песни.
Высоко над кораблем гордо реет флаг - песня, и печальный романс, и задорный марш, и песни о войне, о солдатах, и весёлые песни ветров.
А когда корабль прибывает в порт назначения на вечную стоянку, и моряк остаётся на берегу, ему остаются лишь поэмы о загробной жизни. Данте встретил умершего поэта Вергилия для путешествия в мир смерти, а В.В. встретил умершего писателя Аверченко для путешествия в мир жизни Ленинграда. Получилось эпично, несмотря на странное название "Огурец навырез"
Странствие удалось, спасибо капитану.
Немного наглядных иллюстраций странствия от автора: