5 Мистическая книга и убивающая сила слова

Миры Борхеса всегда странные, запутанные, со множеством, с бесконечностью вариантов.
Например в главном рассказе книги "Книга песка" речь идёт о мистической книге, листание которой никогда не заканчивается - из обложки появляются всё новые и новые страницы. Из российских книг это мне напоминает нелинейную книгу Мищенко "Индульгенция людей", на сайте которой тоже можно вращать бесконечный куб, на гранях которого появляются всё новые и новые страницы. Интересно что современные технологии позволяют уже создавать подобные "книги песка" в реальности.

Множатся в рассказах Борхеса не только страницы. В тексте "Другой" даже сам автор, Борхес, множится, раздваивается и встречается сам с собой. Из российских книг это мне напоминает историю о А-Янусе и У-Янусе в книге Стругацких "Понедельник начинается в субботу".
Там директор института Янус Полуэктович существует одновременно в двух воплощениях: администратор А-Янус и учёный У-Янус. И позже выясняется что один из них - это более молодой, который живёт, как все, из прошлого в будущее, а второй это тот же человек, но более старый который в будущем "оттолкнулся" от какого-то дня и стал жить назад, из будущего в прошлое(для него сначала проходит послезавтра, потом завтра, потом сегодня, потом вчера, и так далее). Они, как у Борхеса, встречаются каждый день. Молодая и старая версия одного и того же человека встречаются как в рассказе Борхеса.

А в рассказе "Медаль" есть волшебный артефакт, который, как математическое чудо, имеет только одну сторону.

Это мне напоминает трилогию Джона Р.Р. Толкиена Властелин колец о подобном волшебном артефакте(кольце) который даёт неограниченную власть.

В рассказах Борхеса не только артефаты но и, самое главное, слово всегда имеет магическую, даже жуткую, убивающую силу. Например в тексте "Зеркало и маска" поэт сочинил строчку, прочтение которой вслух изменило судьбу и его и короля которому он её читал.

По философии, этот сборник Борхеса мне напоминает короткие рассказы Виктора Пелевина (но без юмора, а потому что в рассказах Пелевина
тоже создаются мистические миры), и ту же "Индульгенцию людей" Алеся Мищенко (где даже есть тема "МИРЫ"), а также что-то общее есть с книгой «Сто лет одиночества» Маркеса, который тоже умеет увидеть мистику в повседневных вещах.