4 Тихая героическая жизнь.

Обычный парень с фермы, ничего, кроме работы, не знавший и ничего для себя не искавший, совсем было примирился с неизбежностью продолжить дело родителей. Но, однажды, он услышал на лекции сонет. Шекспир обращался к студентам устами пожилого профессора. И Уильям Стоунер услышал поэта сквозь толщу трехсот лет. Эффект от случившегося был необычайный. Стоунер вдруг увидел мир и себя в нем. Он теперь не только смотрел, но и видел. Он обрел супер-способность чувствовать время и осознал, что находится вне его. Этот сонет оказал на учащегося сельскохозяйственного колледжа то же воздействие, что и поцелуй принца на Спящую Красавицу - он пробудил Стоунера.

Возвращение на ферму потеряло всякий смысл. Теперь будущее Уильяма была связана с английской литературой и с преподаванием. Это была любовь. Крепкое, неослабевающее чувство на всю жизнь. Роднившее Стоунера с мечтателем Дон Кихотом - одиноким безумцем в мире, который еще безумней его. Бросавшее ему спасательный круг в самые тяжелые периоды его жизни. Так, потеряв друга на Первой Мировой - войне, губившей не только людей, но и нечто в самом народе, что восстановить потом было невозможно - Уильям Стоунер ищет успокоения в написании диссертации на тему "Влияние античной традиции на средневековую лирику". Он читает и перечитывает поэтов, писавших на латыни, уделяя особенно пристальное внимание их стихам о смерти.

Ему вновь бросалось в глаза, как легко, как красиво древнеримские лирики принимали факт смерти, словно грядущая пустота небытия была для них закономерной платой за удовольствия прожитой жизни, за ее насыщенность; напротив, у некоторых более поздних латиноязычных поэтов христиан он находил тоску, ужас и едва прикрытую ненависть при взгляде на смерть, пусть и туманно, но обещавшую, казалось бы, экстатическое богатство вечной жизни; эти обещания, похоже, оборачивались насмешкой, отравлявшей их земное существование.

Слишком сильный и слишком слабый - укрывается Уильям от бушующих в мире бурь за стенами университета. Вскоре в жизни молодого преподавателя появляется Эдит. Стоунер станет жить мечтою о браке, не замечая, при всей своей проницательности во всем, что касается грамматики, что для Эдит замужество - единственный возможный шанс сбежать от давящей опеки родителей. Он получит свой брак, но не будет знать, что с ним делать. Уходя от семейных неурядиц в спасительную литературу, пуская все на самотек. Годы спустя за подобный шанс ухватится и дочь Уильяма и в этом будет отчасти его вина, результат его смирения и непротивления несправедливости.

И все таки Стоунером нельзя не восхищаться. Удивительного терпения человек! Слишком спокойный. Слишком легко и быстро принимает все зигзаги судьбы. Иногда возникает чувство, что ему недодали эмоций, но где-то на пятом десятке жизни он осваивает злость и ненависть, твердость характера и совсем становится похож на живого человека. В более ранние годы Стоунер может показаться слабым, безвольным. Но разве не нужна огромная сила, чтобы не ответить ударом на удар, злобой на злобу, даже когда вынуждают? Даже когда близкий человек объявляет войну, прикрываясь любовью, ставя ребенка на передовую. Он безропотно сносил тяжелый труд на ферме, пока понимание красоты грамматики не показало ему его настоящий путь. Любимая женщина возненавидела его за то, что он забрал ее от родителей, но не освободил от несчастливого детства, не помог преодолеть комплексы. Озлобившись за неудавшуюся жизнь и не состоявшееся семейное счастье, Эдит отбирала понемногу все, что доставляло Стоунеру радость. Он не прикрикнул, не ударил, не стал спорить, не ушел. Он снова смирился, уйдя в написание книги. В любимую им грамматику, которая никогда его не подводила. Уильям Стоунер уходил в призвание, как в персональную нирвану.

Он жил, как умел. Слишком сильный и слишком слабый одновременно. В чем-то добиваясь успеха, в чем-то терпя неудачу. Сложилась такая простая тихая жизнь, но ею можно если не гордится, то уж точно не терзаться чувством вины на смертном одре. Стоунер не получил всемирной славы, не совершал вошедших в учебники подвигов. Зато раскрылся как отличный преподаватель и стал легендой университета. Не всегда жил так, как хотел. Часть сил растратил на мелочи. И все таки, он сделал жизнь лучше. Хотя бы в пределах университета.

Тихой получилась и книга Джона Уильямса. Неспешной и откровенной. Без обвинений и оправданий. Грустной и завораживающей.