Зрители поднимались на... «Мальчишки из «Никеля»»

Зрители поднимались на цыпочки, упирались животами в полицейские деревянные ограждения синего цвета, которые обычно выставляет полиция во время массовых забегов, протестов, президентских выступлений. Они толкались в поисках лучшей точки обзора, забирались на плечи отцам и бойфрендам. Вой сирен, свистки зрителей, старые мелодии в стиле калипсо, рвущиеся из бумбоксов, – все слилось воедино, как и крики «Вперед!», «Ты сможешь!», «Поднажми!». Ветер приносил запах то хот-догов из передвижного кафе «Сабретт» неподалеку, то волосатых подмышек девушки в коротком топе, стоявшей рядом. Если вспомнить ночи в Никеле, когда тишину нарушали лишь возня насекомых да чьи-нибудь всхлипы, диву даешься, что можно вот так спать в одной комнате с шестью десятками мальчишек и чувствовать себя единственным человеком на земле: кругом полно народу – и в то же время совсем никого. Но тут ты находился в самой гуще толпы, и каким-то чудом тебе хотелось не придушить окружающих, а обнять. Целый город бедняков и жителей Парк-авеню, черных и белых, пуэрториканцев – тех, что стоят на обочине с плакатами и национальными флагами и приветствуют людей, которые еще накануне соперничали с ними у касс «Эй-энд-Пи», занимали последнее свободное место в вагоне метро или плелись впереди по тротуару со скоростью черепахи. Конкурировали с ними за квартиру, школу, да даже за сам воздух. На несколько часов вся эта кровная, лелеемая сердцем вражда забывалась, когда одни восхищались выносливостью других и искренне им сострадали. Ты сможешь.