К своим пятидесяти потеряв... «Родственные души»

К своим пятидесяти потеряв всякую надежду на понимание и признание, Гордеев сделался зол и нетерпим. Не то, что хвалить, но даже видеть не мог многих собратьев по перу, а если встречал кого – начинал говорить, что думает, и то, что он думает никому особенно не нравилось, кроме разве что Ромаши, который сам стихов не писал, а позлословить любил. Дружил Гордеев еще с двумя-тремя стариками-переводчиками и одним небесталанным пьющим журналистом, возглавлявшим скромное издательство, где в поэтической серии иногда издавали зарубежную поэзию, в том числе в переводах Гордеева. Круг общения его замерзал и сужался будто полынья на озере в городском парке, а он как печальная утка, которой негде плавать, да и лететь некуда, все больше сидел, нахохлившись в своей каморке.