Рецензии на книги издательства «Андреев и сыновья»

Признаюсь честно, я редко помню при каких обстоятельствах то или иное произведение попадает в мой список «Хочу прочитать», но «Воспоминания» А.М. Достоевского исключение. Об этой книге я узнала на экскурсии по Смоленскому кладбищу Санкт-Петербурга, где похоронен младший брат известного писателя. Гид очень рекомендовала данные мемуары, но стоит отметить, если бы не Kill wish, сомневаюсь, что когда-нибудь до них таки дошла бы очередь.
Для начала хочу сразу предупредить того, кто захочет взяться за данные воспоминания из-за желания побольше узнать о жизни Фёдора Михайловича Достоевского, вас ждёт разочарование - здесь о нем просто мизер. С одной стороны можно понять, что, возможно, Андрей Михайлович не хотел, как сейчас бы сказали, хайпиться на имени известного родственника, с другой - вызывает недоумение, что автор, например, подробно описывает какой костюм себе справил, сколько он стоил и тд, но абсолютно не упоминает ни своего отношения к творчеству брата, ни к его аресту. Могу лишь предполагать, что подобное объясняется прежде всего не слишком близкими отношениями между ними, все-таки Фёдор Михайлович прежде всего был близок со своим старшим братом Михаилом, Андрей же, в силу разницы в возрасте, не воспринимался старшими всерьёз. Чувствуется также обида АМ на братьев, он подозревал их в корысти, когда они, нуждаясь в деньгах, забрали его из пансиона Чермака, где бы его подготовили к поступлению в Университет, и объявили дяде, что сами подготовят Андрея к поступлению в Инженерное училище в Петербурге, хотя должны были знать, что без занятий у нужных профессоров сдавать экзамены бесполезно. Дядя все это время платил за подготовку, но Андрей провалился. Косвенно на эту обиду также указывают бережно сохранённые АМ и перенесённые в воспоминания слово в слово записки от братьев, где они не просто просили, а буквально канючили у него деньги.
Вообще стоит отметить, Андрей Михайлович был человеком обстоятельным, скрупулезным, он бережно хранил историю семьи, именно ему, например, мы обязаны сохранившимися портретами родителей братьев (он озаботился созданием фотокопий пастельных рисунков, оригиналы же погибли при пожаре в квартире их сестры Веры). Но у любого достоинства есть и оборотная сторона, автор довольно зануден и малоэмоционален, а также зачастую придаёт излишнее значение несущественным мелочам. Правда, стоит учитывать, что свои воспоминания он писал похоже прежде всего для семьи, на это указывает ремарки, что изначально на написание мемуаров его вдохновила старшая дочь Женни, а когда он это дело забросил, вернутся к их написанию уговорил сын Андрей.

Скажу по правде, читать мне данные воспоминания было довольно скучно, так как здесь оказалось очень мало описаний каких-то событий, мало эмоциональной окраски, мало какой-то действительно заинтересовавшей меня информации. К сожалению, я разочарована.

Маргарита Сабашникова неуловимо напоминает Лизу Дьяконову, автора «Дневника русской женщины»: из того же «серебряного» времени, тоже купеческая дочка, тоже необычайно талантлива, тоже вырвалась на учебу в Париж. Только более счастливую Лизу, у которой всё получилось, которой удалось развить и воплотить свои таланты и прожить гораздо дольше (91 год). И которая тоже оставила нам историю своей жизни.

Маргарита занималась религиозной и светской живописью, иконописью, писала стихи, переводила немецких мистиков, написала биографию Св. Серафима Саровского.

Книга воспоминаний «Зелёная змея» (1954) была написана на немецком и опубликована в Германии, русский перевод вышел у нас только в 1993-м. Книга исключительно интересная, читается стремительно — благодаря и писательскому мастерству, и содержанию:
️парижский роман и брак с Максимилианом Волошиным;
️изучение живописи под руководством Репина и Коровина,
️встречи с Толстым, Бердяевым, Маяковским, Андреем Белым, М. Чеховым, Бальмонтом (сестра матери Маргариты была женой Бальмонта),
️дружба с Вяч. Ивановым, «тройственный союз» с ним и его супругой Лидией Зиновьевой-Анибал, жизнь в знаменитой «башне»,
️увлечение антропософией, знакомство с Рудольфом Штайнером и участие в строительстве знаменитого Гётеанума.

Описание детства, московской городской усадьбы, домашней учительницы и оригинальной системы обучения (домашнего) хочется перечитывать!

Книга, к сожалению, осталась незавершенной, как и сам Серебряный век, утонувший в русской революции.

Перечитала — оставляю в любимых книгах.

Писать о книге ламы Анагарики Говинды бесполезно: пока дорастёшь до уровня критики, пройдут кальпы. Так что напишу о том, что включает в себя это издание и как его читать.

Книга включает две работы – «Психология раннего буддизма» и «Основы тибетского мистицизма». Первая представляет собой сложное чтение, вторая немного проще, особенно для тех, кто разбирается в буддизме. В любом случае готовьтесь к тому, что содержание придётся грызть, и если вы хотите вынести что-то из этих работ, следует подходить к ним как к учебнику. Чтение «между делом» явно не пройдёт.

Непременно следует делать записи и фиксировать термины, коих в книге очень много. На многочисленных схемах используются только «буддийские термины в упрощённой транслитерации с пали» в таких количествах, что пользоваться схемами можно только вместе с текстом. Да и потеряться в дальнейших рассуждениях очень даже легко. Я делал записи, но их оказалось совершенно недостаточно.

У читателя есть два варианта работы с книгой: либо активное изучение материала с подробным конспектированием и составлением глоссария (который в издании отсутствует), либо первичное поверхностное знакомство с материалом по «Основам тибетского мистицизма», после чего он сам определит, насколько ему нужно продолжать изучение предоставляемых Говиндой сведений.

"Яблоко от яблони недалеко падает", говорите? И в том, что "От осины не родятся апельсины", уверены? Вот уж нет! Ибо Фёдор Михайлович и Анна Григорьевна умудрились родить такую дочь, которая камня на камне не оставляет от их, почти русофильского, отношения к России, набожности и любви к русскому народу. А уж ежестраничные попытки автора убедить читателя, что Достоевский, по национальности, литовец! - это сначала веселит, потом надоедает, а, под конец, уже почти бесит своей навязчивостью...

Подозрения в некомпетентности писавшего, его предвзятости к событиям, а также свободном манипулировании фактами, возникают сразу, как только вспоминаешь, что девочке Любе, в год смерти писателя исполнилось всего 9 лет. Что вы можете рассказать о своём отце в этом возрасте? Я не очень многое. Всё становится окончательно ясно, когда первая же страница отправляет читающего к Приложениям, где выложены более двухсот (как минимум по одному на страницу текста) научно обоснованных опровержений, уточнений и прочих комментариев по поводу "воспоминаний" и "выводов" автора книги.

В общем, следует признать, что наладить взаимопонимание с детьми, у Фёдора Михайловича, получалось не так хорошо, как с героями романов. А если вспомнить, как себя вёл его пасынок Павел, то получается не то что "не так хорошо", а из рук вон плохо...

Заставил себя прочитать сей опус. Интересно было посмотреть на живого Штейнера. Что же сказать о нем? Мыслитель и визионер, который из своих мистических переживаний, теософских идей и немецкой философии слепил антропософию. Бредовая система (выражение Сергея Булгакова) наполнена пантеистическими идеями, верой в карму, реинкарнацию, лемурию, атлантиду, добавьте сюда идиотскую интерпретацию христианства при тотальном отрицании всех его догматов и весь этот шизофренический коктейль надо проглотить, чтобы иметь некоторое понимание, с чем имеешь дело. О чем это я?

Так вот – это в книге не главное. Воспоминания Маргариты Волошиной, кратковременной жены известного поэта, не об этом. Она хоть и делится с читателем своими антропософскими фантазиями, но гораздо любопытнее ее беседы с «пророком». Мне было интересно, как люди докатились до жизни такой? Чем он пленил сердца-то? Как ни странно, Волошина хорошо это показала.
Рационалист до мозга костей, Штейнер «штурмовал» небеса, опираясь на наукообразную риторику и традиционный набор оккультно-теософских идей, в этом он - достойный преемник Блаватской. Но! Одновременно он замечательный педагог и можно сказать гуру. Штейнер предоставлял ученикам полную свободу – не обращал их в свою веру, не давил авторитетом, не требовал клятв, а вместо этого был доступен, терпелив и деликатен с ними. Этакий немецкий джентльмен, который способствует вашему духовному «росту», ни в чем вас не ограничивая, а только читая лекции обо всем на свете. В общем, кому импонирует атмосфера адогматичного религиозного поиска, где все определяется твоими внутренними переживаниями и рядом пластичных оккультных идей, из которых можно как в «лего» строить че хочешь, антропософия дает такую возможность. Глубокомысленный Штейнер этим ловко пользовался, хотя к его чести или несчастью, он сам, похоже, в это верил. В общем, капитально заморочил людям голову.
Но как всякий лжепророк и «великий посвященный» Штейнер, когда у него спрашивали какую-нибудь ерунду, не мог просто сказать «я не знаю». Поэтому его ответы бывали комичными и хорошо показывают степень его духовной «мудрости»:

Я спросила его — почему бывают у людей такие идиосинкразии, что, например, сильный мужчина способен упасть в обморок при виде паука? Он ответил: «Групповая душа этих животных в объективном душевном мире прекрасна. Человек же в том мире — мерзкий червяк… В этом мире подсознательно происходит встреча с групповой душой этого животного; его прекрасный облик человек воспринимает как упрек себе; он испытывает шок. А здесь этот шок отражается в чувстве отвращения».

Не ну разве не блестяще!?

Отношение у меня к Макдональду сложилось двойственное. С одной стороны меня невероятно вдохновил его рассказ «Дары младенца Христа», прочитанный в январе, с другой – «Принцесса и гоблин» почему-то прошла мимо меня. Здесь, конечно, очень сильно на впечатлении от книги сказалась накопившаяся усталость. Примерно с середины книги я засыпала почти над каждой страницей, потом нервно вскидывала голову, находила момент, на котором заснула и через пару абзацев снова клевала носом.

Да и моя любовь к сказкам тоже сыграла медвежью услугу. Макдональд писал свою историю, когда и жанра фэнтези или волшебной авторской сказки не было как такового. Был своего рода первопроходцем. И вроде как нечестно сравнивать его со сказочниками 20го века. С тем же Михаэлем Энде. Но сравнение само напрашивается и Макдональд проигрывает своим последователям, по крайней мере сказкой «Принцесса и гоблины».

То же самое легкое разочарование я испытала, когда прочитала «Никогде» после «Каролины» у Геймана, ощущение, что автор может лучше, но по одному ему известным причинам так и не довел историю до ума. «Принцесса и гоблины» повествует о фантастическом мире, где в лесу вокруг замка обитают гоблины, по внешнему виду и повадкам – помесь толкиеновских и фольклорных ирландских. Цель их жизни – делать подлости, в первую очередь людям, которые живут поблизости от облюбованной гоблинами горы. Особенно достается горнякам, которые разрабатывают источники полезных ископаемых в глубине пещер. У гоблинов даже есть свои домашние животные, что-то среднее между кошкой и собакой.

В окрестностях замка, где жила принцесса, появились существа, настолько необычные и непривлекательные, что больше походили на детские рисунки, чем на живые создания. Стражники видели их по ночам. Первый увидевший их рассказал, что когда медленно совершал ночной обход вокруг дома и находился в тени, то увидел существо, стоявшее в лунном свете на задних лапах, положив передние на подоконник. Оно заглядывало в окно. Тело его могло принадлежать собаке или волку, но стражник клялся, что при этом голова твари казалась вдвое больше, чем полагалось, и была круглой, как шар. Потом тварь побежала, и убегая, она больше всего напомнила ему изрезанную тыкву, в которую ребятишки вставляют свечу.

Пожалуй, из всей истории меня больше всего заинтересовали именно эти зверушки - булыганы. Даже история о «фее-крестной» прабабушке Ирен не интриговала так, как эти животные, которых сложно представить по скупым и крайне матафоричным описаниям Макдональда. Удивительно как такие хитрые и умные существа сдружились с гоблинами и даже содействовали их планам.

ИТОГО: Любопытная авторская сказка 19го века. Будет интересна всем, кто интересуется истоками английской авторской сказки и источниками вдохновения для К. С. Льюиса и Дж. Р. Р. Толкиена.

В детстве я очень любила сказки разных народов: арабские, французские, русские, немецкие, английские, сказки Шарля Перро, и конечно же сказки Ганса Андерсена. Сколько мультиков по мотивам его творчества было пересмотрено - не пересчесть)))))
Надо сказать,что в разном возрасте сказки воспринимаются по-разному. В детстве за всей волшебной атмосферой, особо не замечается мораль сказок. Сейчас, перечитывая, а с кое-чем и знакомясь, уже невольно обращаешь внимание на то как сказочник за, казалось бы, незатейливыми сюжетами, тонко высмеивает наглость, завистливость, жадность, глупость, доверчивость, несообразительность, тщеславность, невежество, неосмотрительность, и при этом поощряет и одобряет сообразительность, мечтательность, предприимчивость, находчивость, и многие другие полезные человеческие качества. По правде говоря, его сказки для меня хоть и не потеряли своего очарования и по сей день, но сейчас я их стала воспринимать как более мрачные - в них нет однозначного хэппи-энда.
Но кто сказал,что это плохо?

Владимир Шпаков сказал о романе:

"Писательница тут смело срывает маску, пускаясь в рискованное предприятие под названием "роман-эссе". Читатель узнает о том, что Франсуаза Саган думает о молодежи, о мужчинах, о равноправии полов, о самоубийстве, о депрессиях, о новом романе, ну и, естественно, о себе самой. Нескромно? Ничуть, когда с читателем не кокетничают и, опять же, не учат его жить. Мысли Саган наполнены страстью, горечью, иронией (употребим немодное слово: они "выстраданы")..."