Обжоры, убийцы и скупцы: мужские воплощения семи смертных грехов

Любить — значит принимать человека со всеми его недостатками. Расхожая фраза, за которой скрывается и житейская мудрость, и намеренная близорукость, позволяющая примиряться с раздражающими чертами характера близкого человека. 15 июня отмечен в календаре как праздник мужских недостатков — и это ли не повод добродушно пошутить над любимыми и друзьями и тактично намекнуть на некоторые милые черты, от которых хочется всё-таки избавить близкого человека?

Большинство из нас готовы прощать любимым их мелкие недостатки, посмеиваясь над мужскими пунктиками, неоднократно перечисленными на женских форумах: разбросанными носками, приступами «слепоты» у холодильника или комода, привычкой есть в постели или одержимостью компьютерными играми. А как быть, когда избранник грешит не обыденными бытовыми мелочами, а обнаруживает кое-что похуже?

В христианской традиции существует множество запретов, а на исповеди священник даже у скучного обывателя обнаружит повод покаяться. Но есть семь грехов, прощение за которые вымолить на великом суде будет ой как не просто. Глядя на список смертных грехов, порой без пояснительной бригады можно и не понять, что же такого страшного в гордости, лени или чревоугодии. Но церковные заповеди объясняют, куда может привести скользкая дорожка ленивого обжоры, возомнившего, что он лучше и выше окружающих. Мировая литература насчитывает сотни талантливых произведений, в которых авторы нарисовали столь яркие образы грешников, что эти персонажи стали воплощением нравственного распада и разложения личности. Итак, какие же литературные герои сразу приходят на ум, как наглядная иллюстрация семи смертных грехов?

1. Один из самых тяжких грехов — это гордыня (высокомерие, тщеславие), олицетворением которой в библейской традиции стал падший ангел Люцифер. «Гордость — начало греха. С нее начинается всякий грех и в ней находит свою опору» (Святитель Иоанн Златоуст).

Воплощением такой гордыни в русской классике стал студент Родион Раскольников, с помощью топора решивший доказать себе, что он «право имеет». Раскольников решается на убийство для того, чтобы подтвердить собственную теорию о праве сильных людей, могущих преступать общечеловеческие законы, довлеющие над «тварями дрожащими». «Преступление и наказание» — один из самых прославленных романов в мировой литературе, источник вдохновения для многих авторов, использующих идею о праве сильного, грехе и раскаянии в своих произведениях. Гений Достоевского был бы неоспорим, даже если бы история Раскольникова стала единственной книгой у Федора Михайловича.

Другим известным грешником, поправшим нравственные законы, является Дориан Грей со своим магическим портретом, позволяющим герою в буквальном смысле сохранить свое прекрасное лицо. Тщеславие — одна из личин гордыни — вырывает из уст главного героя романа Оскара Уайльда признание, что он готов на что угодно, даже продать душу, лишь бы сохранить молодость и красоту. Под влиянием искусителя Уоттона Грей предается порокам и совершает преступления, но они не оставляют на его лице следа, пятная собой лишь образ, запечатленный художником на портрете.

Как и роман Достоевского, притча английского классика многослойна и наполнена смыслами, но оба героя падают в пропасть греха благодаря собственной гордыне и одержимости идеей о своей исключительности.

2. Зависть — еще один грех из числа семи самых страшных. «Зависть есть печаль из-за благополучия ближнего, которая ищет не добра для себя, а зла для ближнего». И в отдельный котел для завистников отправляется Сальери, убивший Моцарта в «маленькой трагедии» Пушкина .

«Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеёй, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. — О небо!»

Сальери не смог простить Моцарту ту легкость созидания, которой не обладал сам, став ремесленником, «умертвившим звуки». С легкой руки Пушкина миф о гибели Моцарта и отравителе Сальери прочно закрепился в коллективной памяти, а имя его стало нарицательным для завистника.

Еще один завистник, от поступков которого у меня мороз по коже, — Том Рипли, герой романа Патриции Хайсмит . «Притворяться кем-то лучше, чем быть вообще никем». Легкая праздная жизнь богатого наследника Дикки Гринлифа, его мироощущение и место в обществе — всё это выводит молодого Рипли из равновесия, заставляет еще глубже ощутить свое ничтожество и обделенность и приводит к вспышке ревности, обиды и зависти у Тома. Зависть к Дикки Гринлифу становится катализатором истории, в которой герой совершает множество преступлений. Блестящая экранизация с участием Мэтта Деймона и Джуда Лоу запомнилась мне с первого просмотра, а сейчас на очереди новая версия романа, в которой мы увидим совершенно иного Тома Рипли в интерпретации талантливого мистера Эндрю Скотта.

3. Чревоугодие — вот тот грех, к которому легко отнестись пренебрежительно и даже с пониманием. Мол, кто же не любит вкусно перекусить? Но, с точки зрения религии, обжора, ненасытно сметающий всё съестное в огромных количествах, и утонченный гурман, балующий себя устрицами, трюфелями и изысканным вином, — рабы собственного желудка, подчиняющие жизнь души требованиям тела.

Самые знаменитые обжоры в мировой литературе — Гаргантюа и его сын Пантагрюэль, увековеченные французом Франсуа Рабле . Великаны были персонажами народных сказок и легенд и вдохновили Рабле на написание сатирического романа, который не каждый осилит. В эпоху, когда во Франции господствовала святая инквизиция, Рабле рисковал быть отправленным на костер за свою сатиру и насмешки над католической церковью. Жизнелюбивые грубоватые гиганты так любили плотно перекусить, что описание одного обеда затягивается у Рабле на несколько страниц, а эта цитата ярко иллюстрирует, почему чревоугодие считается церковью смертным грехом: «Я пью под будущую жажду. Вот почему я пью вечно. Вечная жизнь для меня в вине, вино — вот моя вечная жизнь».

Вообще, французы частенько описывают трапезы своих героев, и у Александра Дюма сцена королевского обеда, на котором Портос блеснул своим умением наслаждаться пищей насущной, поражает обилием изысканных блюда и поистине варварским чревоугодием Его Величества и славного мушкетера.

Но что я всё об обжорах, ведь есть другая сторона медали – любовь к изыскам кулинарии. Вспомните, с каким наслаждением описывает булгаковский литератор своему собеседнику обеды в грибоедовском ресторане и судачков а-ля натюрель в «Мастере и Маргарите» . Но есть один гурман, чьи гастрономические изыски внушают ужас, — Ганнибал Лектер из цикла Томаса Харриса . Вот уж поистине экстравагантный и утонченный кулинар, чьего приглашения к обеду хочется избежать любой ценой! Лектер очень умен, образован, высококультурен и предпочитает убивать тех, кто демонстрирует плохой вкус или невоспитанность. А какие шикарные экранные воплощения получил этот маньяк — Энтони Хопкинс и Мадс Миккельсен блистательно сыграли этого каннибала и нераскаявшегося грешника.

4. Лень (праздность, уныние). Духовная и телесная расслабленность вкупе с пессимизмом приводит к унынию и тоске по несбывшимся планам, а жизнь в праздности и изобилии приводит к скуке и потере созидательной жажды. Конечно, говоря о самых известных литературных ленивцах, невозможно не вспомнить об Обломове, проводящем свою жизнь в размышлениях лежа на диване. Но обломовская лень по Гончарову не имеет той подоплеки, которая превращает ее в смертный грех.

А вот, например, Евгений Онегин, от скуки и лени натворивший бед, рискует не попасть в рай — от досады на Ленского Онегин очаровывает Ольгу, а потом отвечает на вызов юного влюбленного поэта и стреляет не в воздух, а наносит смертельное ранение бывшему другу. Сплин и пресыщенность, праздность и уныние приводят героя к барьеру, где он переходит грань, отделяющую светского повесу и греховодника от человека, отягощенного смертным грехом.

«Онегин, добрый мой приятель...»: пройди тест на знание великого романа в стихах
Александр Сергеевич Пушкин не только Солнце русской поэзии, он в самой сердцевине русского языка, мы понимаем его интуитивно, даже сталкиваясь в его произведениях с архаизмами и словами, вышедшими из употребления. Но разве не интересно узнать, что означают эти, пропускаемые при чтении, слова? Мы составили для вас тест, который не только позволит проверить, насколько вы понимаете «Евгения Онегина», но и поможет узнать о романе в стихах больше и, надеемся, развлечет вас. Читать дальше

5. Алчность (жадность, скупость) — царство демона Маммоны. «Иногда считают, что этим духовным недугом могут страдать исключительно богатые люди, уже обладающие богатством и стремящиеся его преумножить. Однако и человек среднего достатка, и малоимущий, и совершенно нищий — все подвержены этой страсти, поскольку заключается она не в обладании вещами, материальными благами и богатством, а — в болезненном, непреодолимом желании ими обладать».

Благодаря талантливому перу Гоголя скопидом Плюшкин давно покинул рамки «Мертвых душ» и прочно закрепился в русском сознании как имя нарицательное для всех, кто грешит жадностью. Плюшкин стал символом нездорового накопительства и скупости, приводящих к омертвению души и запустению внутри и снаружи таких людей. Этот помещик единственный получил в романе подробную биографию, и Гоголь показывает трансформацию из семейного человека, богатого хозяина в несчастного, «обуреваемого волчьим голодом скупости».

Еще более мрачный образ, опять же из русской классики — Иудушка Головлев, изображенный Салтыковым-Щедриным так ярко, что одно воспоминание об этом персонаже вызывает дрожь омерзения. Это воплощение корыстолюбия, пренебрежения всеми нравственными ценностями, этическими и моральными нормами: «человек, лишенный всякого нравственного мерила и не знающий иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях. Он был невежествен без границ, сутяга, лгун, пустослов...»

6. Похоть (распутство, сладострастие). Несмотря на телесность, истоки грешных страстей лежат в области воображения и ума, и церковь относит к блуду не только внебрачные связи. Фантазии и мечты, просмотр пикантных видео, рассказы похабных анекдотов и пошлые шутки — всё это способно возбудить в человеке фантазии на сексуальную тему, из которых произрастают и телесные грехи.

Наверное, самый известный распутник в литературе всех времен — маркиз де Сад , не зря же его имя прочно связано со скандалом, садизмом и извращениями и стало нарицательным. Этот аристократ половину жизни провел в заточении: в Бастилии написал «120 дней Содома» , в котором подробно описывает все существующие сексуальные отклонения, виды извращенных удовольствий и плотских утех. Провокация удалась на славу: романы де Сада до сих пор относят к категории запрещенных в некоторых странах.

Маркиз де Сад — праотец садизма, революционер и философ
284 года назад родился французский аристократ, писатель и философ Донасьен Альфонс Франсуа маркиз де Сад . Его личность ассоциируется с жуткими мифами, а фамилия дала название форме полового извращения. Читать дальше

И, конечно, самый сладострастный педофил – Гумберт Гумберт, чьи муки страсти к нимфеткам Набоков описал в «Лолите» так правдоподобно, что не каждый читатель сразу понимает, что ненадежный рассказчик умело манипулирует сознанием и буквально проникает под кожу в своих попытках найти понимание и сочувствие. Роман Набокова тоже попал в категорию запрещенных, что лишь способствовало его популярности у современников. Гумберт — закоренелый грешник, похоть которого разрушает жизни матери и дочери Гейз, стал олицетворением запретного влечения к детям.

7. Гнев — последний из грехов, причисленных к самым страшным для человеческой души. «Посмотри на гнев, какие знаки своего мучительства он оставляет. Смотри, что человек делает в гневе: как негодует и шумит, клянет и ругает сам себя, терзает и бьет, ударяет по голове и лицу своему, и весь трясется, как в лихорадке, словом, он похож на бесноватого. Если внешний вид его так неприятен, что же делается в его бедной душе?» (Св. Тихон Задонский).

На вопрос о том, что же происходит в душе убийцы под властью гнева или жажды мести, совершающего преступления, можно найти множество ответов в книгах. Александр Дюма написал, пожалуй, одну из самых известных историй мщения. Эдмон Дантес подчинил всю свою жизнь жажде мести и воздаяния по справедливости за все нанесенные ему обиды. Одержимый желанием отомстить, граф Монте-Кристо вынес все удары судьбы, заключение в темнице и, восстав из пепла прошлой жизни, возник на пороге своих обидчиков. Справедливыми ли были его деяния? По крайней мере, по-человечески очень понятными, что не избавляет его от статуса грешника.

Слабо поддаются пониманию персонажи «Игры престолов» : Джордж Мартин создал таких злобных тварей в человеческом облике, что их очень просто ненавидеть и очень сложно забыть. Книжные образы Джоффри Баратеона и Рамси Болтона настолько ужасающе отвратительны, что жестокость этих персонажей выходит далеко за грань гнева, мести или злобы и наводит на мысли о психических расстройствах. Актеры в сериале по циклу Мартина сыграли роли садистов так убедительно, что получали сотни угроз и негативных отзывов после появления на экране.

И еще одно воплощение зла: школьный стрелок, мрачный нелюбимый ребенок, выросший в обычной американской семье, — Кевин из романа Лайонел Шрайвер «Нам нужно поговорить о Кевине» ( «Цена нелюбви» ). Эта книга действительно страшная и тяжелая, не рекомендую к прочтению беременным женщинам и родителям маленьких детей. Что творилось в душе у подростка, расстрелявшего свою семью и одноклассников из арбалета? Как жить женщине, родившей (или воспитавшей) убийцу? Сын стал монстром, потому что она не любила его, или она не любила его, потому что любить монстра — это за пределом сил матери? Экранный образ подростка-убийцы отлично воплощен в экранизации «Что-то не так с Кевином» Эзрой Миллером: его тяжелый взгляд исподлобья внушает страх даже с монитора, а дуэт с Тильдой Суинтон получил от меня самую высокую оценку. Обиженный подросток, совершивший то, что большинству людей представляется немыслимым, — грешен. И он понесет наказание за свои грехи, но только ли за свои?

Текст: колумнист LiveLib Юлия Лебедева