Три четверти века назад: Киевский котел

metaloleg : Три четверти века назад, 20 сентября 1941 года, при попытке прорваться из окружения на Полтавщине колонна штаба Юго-Западного фронта, уже утратившая управление своими частями, наткнулась на подразделение немецких танкистов, неделей раньше соединившихся в тылу фронта встречными ударами от днепровских переправ и брянских лесов. В последнем бою, сражаясь уже как простые солдаты, погибло почти все командование фронта во главе с генерал-полковником М. П. Кирпоносом, который стал первым погибшим в Великую Отечественную командующим фронтом. Организованное сопротивление отдельных советских армий длилось еще неделю, некоторые части смогли пробиться через линию фронта, выжившие окруженцы выходили к своим вплоть до поздней осени. Киевская катастрофа, принесшая уничтожение четырех армий и разгром еще двух, забрала у страны около 700 тысяч людских потерь, из них свыше 600 тысяч были безвозвратными. Наряду с "Тайфуном", это было крупнейшее поражение Красной Армии во время всей войны, и предопределило потерю Харькова и Донбасса. Вместе с тем, как потом неоднократно отмечали и немецкие генералы, а после них и историки, отвлечение подвижных войск от московского направления означало затягивание войны до осенней распутицы и зимних холодов, и в конечном итоге повлияло на итоги 1941-го года, подведенные уже в Битве за Москву. А в этом очерке я приведу несколько хороших книг о Киевской оборонительной операции.

По понятным причинам Киевский котел не очень был жалован советскими мемуаристами, к тому же многие непосредственные участники битвы, составлявшие командование фронта или отдельных армий, погибли в котле или в других сражениях войны. Кто-то просто не оставил мемуаров, такое случалось очень часто с военачальниками, познавшими поражения начала войны, пусть даже дошедшими до Берлина в ее конце. Так что из всех главных сражений войны Киевская катастрофа стала самым малоупоминаемым в мемуарной литературе событием. Самым высокопоставленным участником битвы с советской стороны, написавшем о ней, был маршал И. Х. Баграмян, начальник оперативного отдела фронта, чьи мемуары Так начиналась война я уже упоминал в очерке об Приграничном сражении на Украине. Иван Христофорович смог проскочить через немецкое кольцо, там, где погибли его непосредственные начальники. В воспоминаниях Киеву отведена глава, достаточно мифологизированная по нынешним меркам. Впрочем, в советское время писать кроме как о героической обороне и не полагалось, примерно такая же одна глава мемуаров первого тома мемуаров На Юго-Западном направлении другого маршала — К.С. Москаленко, во время битвы командующего одного из корпусов 5-й армии, и человека, лично водившего окруженные части в атаку. Его мемуары отличает также одна из первых попыток анализа на уровне Ставки и командующих фронтом вопроса, можно ли было избежать катастрофы. Самые же подробные воспоминания участка битвы за Киев от рядового участника (и весьма малоизвестные в настоящее время) принадлежат перу генерал-полковника Петрова В.С. под названием Прошлое с нами. Книга Вторая . Это один из самых подробных и в тоже время необычных мемуаров о Великой Отечественной от командира-артиллериста, в своем двухтомнике он написал почти только о 1941-м годе, и во втором томе рассказывает о событиях августа-сентября, вплоть до выхода из окружения мимо украинских сел.

Другие труды...

Киевская битва стала, пожалуй, самой полемичной из событий 1941-го на Украине в послевоенной литературе. Столкновение мнений военных о возможности удержания всего фронта по Днепру и оправданности более раннего оставления Киева против политических и экономических соображений об оставлении крупного промышленного центра и столицы союзной республики. Эти споры продолжаются по сей день, к ним на страницах своих книг обращаются и те из военных историков, кто обычно пишет только непосредственно о сражениях на фронтах. В середине прошлого десятилетия историк Константин Быков написал несколько книг по боям на Украине в 1941-43 годах, и одну из них: Киевский "котел". Крупнейшее поражение Красной Армии я представляю в своем очерке. Это наиболее подробное из всех современных исследований поражения, и хорошо раскрывает как масштаб операции в целом, так и действия его отдельных участников, потому что автор даже не делает попытки показать все участвующие в нем соединения обеих сторон, а это больше миллиона человек. Историк выделил несколько наиболее видных немецких частей, моторизованных и пехотных, сыгравших главную роль в окружении, и рассказал об их действии, как они повлияли на судьбу всех советских армий на огромном фронте, кто захватывал мосты и плацдармы на берегу Днепра, кто прорывался в тыл советских частей. С нашей стороны пристального внимания к отдельным частям в книге нет, но, пожалуй, главным действующим лицом стал командующий 5-й армией генерал М.И. Потапов, чьи успешные действия при обороне Киева и мужественное поведение в плену полностью реабилитировали его после войны, и он стал одним из немногих бывших пленных генералов, продолживших службу и карьеру. Собственно, свою книгу автор заканчивает послевоенной биографией Потапова.

Ну а тем, кто не захотят читать пятисотстраничный томик Быкова, а захотят что-то в более сжатой форме, я рекомендую взять отдельную вторую главу труда Котлы 1941-го. История ВОВ, которую мы не знали , уже неоднократно упоминавшегося на страницах моих очерков, Алексея Исаева. Глава о Киевском котле занимает примерно четверть всей книги. Автор рассказывает о битве за Киев с точки зрения стратегии обеих сторон, в которой главной ошибкой советских командующих стала недооценка подвижности соединений Вермахта, и, наоборот, смелое и молниеносное решение немцев о строительстве переправы на Днепре у только что захваченного плацдарма под Кременчугом и переброска танкового соединения с Южного фронта. Это спутало все карты генштабистов, собиравших силы для противодействия простым пехотным дивизиям Вермахта, но не ударной силе блицкрига. Свою роль сыграли и личные качества командующего Юго-Западным фронтом, не сумевшего в наступившем тыловом хаосе организовать достаточно сильный удар на прорыв из блокады. А попытки деблокировать окруженных ударом извне были и недостаточны с точки зрения наличных сил, и ошибочными в выборе направления. В итоге Ставка предпочла восстанавливать рассыпавшийся на сотнях километров фронт и подсчитывать потери в киевской катастрофе. Я еще буду упоминать об отдельных главах из этой книги о боях в конце лета — начала зимы 1941-го в следующих очерках, в ней хорошо анализируется немецкое военное искусство, позволявшее проводить крупные операции на окружение.

В целом, охватывая историографию Киевского сражения, могу отметить, что современных работ отдельно по нему достаточно мало, куда меньше, чем по Приграничному сражению или битве за Москву. Причем часто действия северной клешни немецких войск — танкистов и мотопехоту Гудериана рассматривают в контексте Смоленского сражения. А дальше эпохальные события сентября 1941-го ускоряются, и в них начинает решаться судьба Ленинграда и Москвы. В следующем очерке я расскажу о хороших книгах про битву за Город трех революций — Ленинград .