Интервью со Скоттом Линчем: «Всё, что вы потребляете в минуты или часы, занимает месяцы или годы работы»

Scott Lynch @ WorldCon 75; photo by Jana Blomqvist
Источник: канал Фантастика

Некоторым авторам удается схватить тебя за воротник и уже не отпускать. Скотт Линч один из таких писателей. Его истории часто описывают как «Друзья Оушена, но в фэнтези», Линч создает как великолепных персонажей, так и фантастический сюжет и его повороты. Когда его имя появилось в гостевом списке WorldCon 75, мы знали, что не можем упустить возможность поговорить с ним.

Для начала, и совершенно без связи с моими последующими вопросами, хочу поздравить с женитьбой и переездом.

Спасибо. Переезд оказался большей проблемой.

Как ваши дела?

Да вроде все неплохо, кроме… Я постоянно оказываюсь на каких-то фантастических конвентах, вместо того, чтобы работать над следующей книгой.

Обязательный вопрос, на который никто не хочет отвечать, но задать надо — как движется следующая книга?

Моя четвертая книга «Шип Эмберлейн» продвигается хорошо. Я лишь слегка кокетничал, когда говорил, что должен быть дома и работать над ней, вместо того, чтобы путешествовать между Швецией и Финляндией. Но некоторых вещей не избежать, как ни странно, поездки на конвенты тоже часть профессиональных обязанностей.

У нас с женой будет два спокойных месяца, перед тем, как мы отправимся домой. И я надеюсь в это время закончить книгу, а потом разобраться с тем, когда она будет публиковаться. По большей части, я очень доволен романом. И я почти уверен, что смогу управиться с тем, что мне в нем не нравится за следующие 8 недель.

Отлично! А вот Джордж Мартин и Патрик Ротфрусс постоянно страдают от людей, достающих их по поводу выхода следующей книги…

[вздыхает] Да, есть такое дело. Это просто смешно временами. Пату сильно достается, особенно в интернете. Я имею в виду, Джорджу тоже попадает, но Джордж вроде как выше этого. Ему, в общем, по фигу; Джордж уже достаточно большой писатель, чтобы плевать на такие вещи, а вот Пат, относительно говоря, еще чуть ближе к своим читателям и у него пока нет денежного хранилища Скруджа, где он мог бы понырять в монетки. То есть, у него все неплохо складывается, но именно Пату, мне кажется, достаются самые злобные комментарии в интернете, и я просто не могу этого понять. Все мы люди, мы пишем с той скоростью, с которой мы пишем, и говорить, что тебе очень хочется прочитать продолжение, но нас ненавидишь и готов прибить гвоздями к столу, пока мы не закончим книгу… это какой-то бред. Есть некоторое противоречие в словах: «Ты ленивый ублюдок! А ну давай мне вон ту штуку, которая классная и только ты ее можешь сделать!» [смеется]

Хотели бы вы, чтобы люди знали о писательстве нечто, чего они явно не понимают сейчас?

Все, что создается — и очень немногие люди понимают, или даже думают об этом — все, что вы потребляете в минуты или часы, занимает месяцы или годы работы. Для создания двадцатистраничного комикса или части графического романа художнику и писателю нужен месяц. А нам 20 минут, чтобы его прочитать. Так что, с вашей точки зрения, это двадцатиминутное эмоциональное вложение.

Если говорить именно о писательстве, сколько времени вам нужно на обдумывание, прежде чем вы непосредственно начинаете писать?

«Шип Эмберлейна» отличается от остальных моих книг, поскольку я его задумал где-то в 2000–01 году, так что у меня было 15 лет на его обдумывание.

Как правило, для продумывания книги мне нужен год или два, сюда входит и написание предыдущего романа, и потом еще год или два на ее написание. Так было с первыми двумя моими книгами, но все стало немного сложней с тех пор. Мне бы хотелось вернуться к тому времени, когда написание романа занимало 6–8 месяцев, а не длинные, наполненные депрессией 4 года.

И снова, если кто-то будет читать мою книгу, это займет у него 8–12 часов, а я писал ее 4 года. Разница в эмоциональной вовлеченности — мне кажется, некоторые люди не думают о ней.

Относительно того, что вы только что сказали. Я читал, что ваша серия будет состоять из семи книг и первые три будут введением для мира и персонажей, а следующие четыре уже начнут продвигать настоящий сюжет. Это правда?

В общем, да. Изначально, я был твердо намерен начать историю с четвертой книги в серии — «Шип Эмберлейна». Но где-то на второй главе я понял, что не могу писать о персонажах, которых я толком не знаю. Это просто не ощущалось правильным. Так что я решил вернуться назад и, фактически, написал три приквела. Это делает мои книге слабей в глазах многих — чего я не хотел — но мне казалось, что если я не чувствую себя заинтересованным историей, то читателям будет еще хуже.

Так что да, в структуре первой половины серии и второй будет большая разница, хотя бы в том, что всю первую половину я менял локации, где происходили события, а во второй все будет происходить более или менее в одной области. Мы увидим некоторые новые места, но мы всегда будем возвращаться в Эмберлейн и Королевство Семи Сущностей.

Есть ли что-нибудь, что тебе разрешено или ты готов рассказать нам о «Шипе Эмберлейна»? Чего ожидать, о ком мы будем читать? Или все это тайна?

Это не совсем тайна. Я могу повторить все, что уже говорил и попробовать не спойлерить. Книга начинается через полгода после окончания событий «Республики воров» . История начинается на северном берегу континента, в городе Эмберлейн. Роман сосредоточится на гражданской войне в Королевстве Семи Сущностей.

У каждой моей книги была тематическая и сюжетная перемена. Первая книга была, по сути, историей мести, вторая — романом об ограблении, третья — политика и романтика, а в этой книге будет война. Локк и Джен окажутся в прямом контакте с разворачивающейся гражданской войной и их усилия нажиться на ней навсегда осложнят их жизни.

Мы встретимся с новыми персонажами, которые будет в полной оппозиции всему, чего Локк и Джен хотят достигнуть. А именно с Антоном Стратой и его семьей. Он подросток, который внезапно оказывается в гуще гражданской войны и пытается выжить, да еще и добиться трона.

Локк и Джен в предыдущих книгах использовали слухи о гражданской войне для своих афер, а теперь она и в самом деле началась и это изрядно долбанет по миру.

С нетерпением жду книгу! «Республика воров» закончилась очень неожиданно, как для читателей, так и для персонажей. Казалось, серия повернула в совершенно ином направлении. Вы можете немного рассказать об этой концовке и о том, удивила ли она вас самого или вы изначально знали, как книга закончится?

По большей части я знал. Я работаю с очень подробным планом. Я на все составляю схемы, рисую всякие линии от предыдущих работ — я писатель-планировщик. Все продвигалось строго по плану, хотя есть один огромный сюжетный поворот в конце третьей книги, и те, кто ее читал, знают, что случилось в последней сцене и кто вернулся. Изначально этого не должно было произойти. Изначально мы никогда больше не должны были увидеть этого человека. Но когда эта сцена возникла в моей голове, когда я увидел, к чему она ведет, я уже не смог ее развидеть. Так что история изменилась и так оно и будет. Все остальное, по сути, осталось таким, каким я изначально его задумывал.

Вы говорите, что вы продумываете сюжет сильно загодя. Вы многому позволяете случаться по ходу написания книг?

Меня восхищает эта мысль — она кажется мне очень романтичной — но мне очень сложно было бы так писать. Хотя, обычно… я часто говорю, что пишу строгий план. Я делаю где-то 30–40% от задуманного и к тому времени я провожу много времени с персонажами, и узнаю их лучше. Не то чтобы они начинают жить своей жизнью; я не верю в такого типа антропоморфизм, но вы проводите с ними больше времени, и новые углы зрения и возможности, которые раньше не были очевидны, внезапно появляются перед вами. У вас лучшая ментальная модель того, что персонажи могут сделать. Они могут выбирать пути, которые раньше вам казались невозможными. Вы все еще можете довести их до пункта, задуманного раньше, но теперь их путь будет более запутанным. Это самая большая свобода, которую я могу позволить своим персонажам.

Я считаю вас одним из лучших миростроителей, или, во всяком случае, я обожаю ваши мир…

О да! [смеется]

…что вам больше всего нравится и не нравится в создании новых миров, и что вы считаете базовыми требованиями для того, чтобы мир ощущался естественным и реальным?

Конечно мне нравится заниматься миропостроением. Сложность в том… есть два основных затруднения. Первый, разрешить себе не рассказывать каждую чертову мелочь. Этому очень сложно научиться. Могут уйти годы на то, чтобы решить — сколько я могу рассказать? Настоящей проблемой миростроения остается вопрос — не сколько информации можно добавить на одну страницу, а сколько я смогу добавить, не излагая ее читателю напрямую? Потому что альтернативой будет совсем не элегантный инфодамп, в котором каждый персонаж будет добавлять времени к своим диалогам, чтобы объяснить, чем он занимается.

Как я уже говорил сегодня, люди повторяются. Они рассказывают друг другу одни и те же истории, снова и снова. Они используют те же вопросы в интервью снова и снова. Но мы не объясняем «стул, на котором ты сидишь, сделан из дерева и пластика, и эти материалы… бла, бла, бла», если мы, конечно, в своем уме. Ладно, может некоторые двинутые и занимаются такими вещами, но это не говорит о психическом здоровье. Но во многих книгах персонажи именно этим и занимаются — они объясняют мир людям, которые в нем и без того живут. Это не очень хороший метод давать информацию читателю, не очень красивый.

Вторая сложность, это когда ты понимаешь, что все, о чем ты пишешь, — миропостроение. У этого термина есть негативные коннотации, наталкивающие на мысль о домашней работе, которую нужно сделать заранее. Вроде «если ты хочешь наслаждаться этой книгой, для начала прочти глоссарий, а потом познакомься с картой, и потом я расскажу тебе вот это, и еще здесь есть предыстория…» [смеется]

Все в истории миропостроение в том же смысле, в котором мы являемся частью мира. Каждый гаджет, который мы носим с собой, каждая деталь одежды, паспорт в нашем кармане, наши кошельки, язык, на котором говорим…. все эти вещи рассказывают откуда мы, где мы и т.д. И так же с выдуманными персонажами на страницах. Что они носят, едят, пьют, что ценят, чего хотят — все это миропостроение и оно продолжается до последней страницы. Это не просто «вот вам карта и еще 50 страниц исследования — запомните, если хотите получить удовольствие от книги». Существуют способы сделать это элегантней и незаметней, и я именно так и стараюсь поступать, потому что это более удовлетворяет меня, как писателя. Нужно стараться получать удовольствие от своей работы, иначе ты просто тянешь лямку.

Вы читали Стивена Эриксона?

Да, я читал первую книга Малазана, но дальше, пока, не продвинулся.

Вот и со мной та же история. И я заметил, что он работает в почти противоположном стиле: он слишком мало объясняет. Вы читаете его книгу и думаете: кто эти люди и что происходит? Но его проза все равно работает.

Да, у этих книг по-настоящему высокая кривая обучения, и вникнуть в них нелегко.

У нас заканчивается время, так что я задам последний вопрос: кто ваши любимые писатели, или книги на данный момент?

Ну, я всегда был фанатом «Дюны». Я прочитал все, что Френк когда-либо опубликовал.

Я большой поклонник Маргарет Этвуд. Она была очень важна для меня, когда я был подростком. Мэтью Стовер был тем парнем, который… я считаю его ближайшим человеком к тому, кого я назвал бы наставником. Он преступно недооценен, великолепный научно-фантастический и фэнтезийный писатель. Барбара Хэмбли — другой недооцененный писатель — многое сделала в 80-х и, к сожалению, вроде как исчезла из поля зрения читателей. И это вообще не честно.

Джек Вэнс, К. Дж. Черри и Пол Андерсон… Я довольно поздно познакомился с работами Андерсон, около 10 лет назад, но все, что я читал у него, было великолепным и прямо повлияло на мои работы.

К.Л. Мур — писательница научной фантастики в 40-х и 50-х; Ли Брекет; Фриц Лейбер, один из моих литературных героев… и абсолютно гениальный, забавный, умный человек с очень длинной карьерой. Хотелось бы мне повторить последнюю часть!

Роберт Говард, создатель Конана, умел писать с неповторимой страстью о вещах, которые действительно его интересовали.

Работы моей жены — Элизабет Бир. Нам нравились книги друг друга еще до того, как мы начали встречаться. Благодарю тебя Боже за это.