Ник Кейв — о писателе

Посвящается непосредственно Кейву, Николасу Эдварду, в связи с недавним днём его рождения, ну и Воробьёву, Якову Аполлонычу, c наступающим!

НЕТ. Повышение возраста вас не касается. И вообще, таким у нас пенсия не положена... Что почему? А потому! Потому что вам не шысятодин... Шысятодин - это может быть какому-нибудь Воробьёву будет потом, может быть.. Да откуда я знаю, кто это? Dickhead, наверное, какой-то... А я еще раз повторяю: вам не шысятодин. Вам - СИКСТИ-УАН! Инглиш, мазафаза, ду ю спик ит? Сиксти. Уан. Йерз. Олд. Так что не переживайте, повышение возраста вас не касается... нет, Воробьёва как раз касается, но ниипёт - не очень-то волнует in translation. Да какой парадокс - dickhead потому что... Так он и не переживает... а может и не переживёт... Ну вот, видите, во что из-за…

В тёмные, холодные, зловонные воды безумия затягивает эта книга. Она и начинается с того, что главные герой медленно погружается в недра болотной топи под равнодушные взгляды четырёх воронов, и не спеша рассказывает нам свою историю. Читатель совершает вместе с ним жуткое погружение в бездну. Безумие, порождённое не избытком, мыслей, чувств, переживаний, а исключительно - пустотой. Глухим бряцаньем невежества, животной трусостью, непроходимым убожеством и нищетой окружающего. Одно дело, когда женщина сходит с ума из-за трагической любви, или когда гениальный физик потихоньку едет с катушек со своими формулами - в таком сумасшествии есть доля красоты, благородства, высокого порыва, который бренная плоть не выдержала. А здесь же - ничто, пустота, гниющая утроба запустения. Обитатели Богом…