Героическое фэнтези — цитаты из книг

Кадеты, мой принцип обучения построен на известном законе: лучше всего запоминается то, что причиняет неприятности.

В конце концов, Букама сам был одним из наставников Лана, и одним из первых его уроков было – везде и всегда отдавать себе отчет в том, что происходит вокруг. Даже во сне. Для мальчика – урок не из легких, но лишь мертвому дозволена беспечность. В Запустении, по ту сторону Пограничных земель, беспечные очень быстро…

Относись к сплетням проще. Народу надо развлекаться, чтобы они не перегрызлись всерьез и не наделали такого, о чем потом сами же в будущем станут жалеть. Учитывая количество статусных студентов, которые по окончании обучения займут высокие посты, такие ссоры могут иметь далеко идущие последствия. А правильно поданные…

Сиротки, которые назвали себя так в день, когда было объявлено о смерти Хроуста, решили сохранить это звонкое имя, хотя "сиротками" никогда по сути и не были.

На ваших дверях есть знак, как раз тот знак, который используют — или использовали в прошлом — представители вашей профессии. И означает он вот что: «Опытный взломщик возьмется за хорошую работу, предпочтительно рискованную, оплата по соглашению». Можете называть себя «кладоискатель высшей категории», если вам не по вкусу…

Необязательно быть сильным, чтобы обладать властью. Но власть при этом может дать тебе силу, которую никогда не обрести, гоняясь за ней в одиночку.

... делиться – это так противно нашей природе. Вот только я сильнее своей жадности, я могу смотреть в будущее и готов инвестировать в него по-крупному.

... я старался держать каменное лицо: все же одно дело считать себя особенным, как делает каждый из людей, и совсем другое – получить прямые доказательства того, что ты можешь подняться на самый верх пищевой цепочки.

– Тогда действуй! – к счастью, можно командовать и совершенно не разбираясь в происходящем. Не самый лучший вариант, но это гораздо эффективнее, чем мешать людям, вернее духам, делать их работу.

Вместе с взрослением каждый человек получает неотъемлемое право набивать свои собственные шишки, и кто я такой, чтобы лишать людей этой возможности…

- Сердишься? - Сердилась,- кивнула она. - Сейчас уже нет. - Ты на меня не накричала…Ты так притихла - я уж думал, ты ушла… - Почти ушла. А Котка я не люблю. Терпеть не могу, когда кричат на меня, и сама не кричу никогда и ни на кого…Что, впрочем, не означает, будто я никогда не сержусь. - Помолчала и добавила: - Или…

Вот превосходный вопрос! А ответ состоит в том, что у каждого из нас – два разума: бодрствующий и спящий. Наш бодрствующий разум – это то, что мыслит, говорит, рассуждает. Но спящий разум куда могущественней его. Он видит самую суть вещей. Это та наша часть, которая видит сны. Он помнит все. Он наделяет нас интуицией.…

Мы смотрим на огонь, потому что он мерцает, потому что он светится. Свет – вот что бросается нам в глаза, но то, что заставляет человека склоняться ближе к огню, не имеет никакого отношения к его яркости и форме. То, что влечет тебя к огню – это тепло, которое ты ощущаешь, подойдя ближе.

Всякий, кто думает, что дети милы и невинны, сам никогда не был ребенком либо все позабыл. А всякий, кто думает, что люди не бывают жестоки и безжалостны, видно, не так уж часто выходит из дому. И точно никогда не работал лекарем. Мы сталкиваемся с последствиями жестокости куда чаще прочих.

Уже в младенчестве Сульдрун умудрилась воспротивиться королевской воле, появившись на свет девочкой.

По сведениям сказателей, святой Эльрик прибыл в полдень, и Магр вежливо согласился выслушать его увещевания. Эльрик прочел впечатляющую проповедь; тем временем Магр развел огонь в яме. Эльрик толковал Священное Писание, обильно приводя цитаты, и воспевал хвалу преимуществам христианства. Когда он закончил, в последний раз…

Не нужны были ни другие корабли, ни земля; вот этот ужасающе прекрасный простор и есть то, что суждено вспоминать каждому моряку в последние минуты жизни.

Когда же Дора ступила на тропинку между деревьями, в хижине внезапно раздался страшный грохот, да такой, что с яблони упало несколько яблок. — Ой, — только и сказала Агнесс, застыв на месте, и даже Дора остановилась. — Что они там делают? — То же, что и в детстве, — усмехнулась Дора. — Ссорятся. — А что это так…

Кровь вскипала в жилах, сердце готово было разорваться от испепеляющего гнева, от жажды расправы, от порочности и недопустимости происходящего... Готово было. Но не разрывалось. Потому что свое горячее сердце Сихар с детства усмирял холодным, как лед, ясным, как горный хрусталь, разумом. Он приучал себя, что любое…