Кошмар из лужи

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Петровы в гриппе и вокруг него
Оценка:

«Петровы в гриппе и вокруг него» — самый заметный русский фикшен прошлого года. Правда, согласны с этим далеко не все. Одни российские критики роман Алексея Сальникова восхищенно превозносят, но другие сквозь зубы поругивают, да и в победители ведущих литературных премий он не попал. Наконец, в книге малоизвестного доселе екатеринбургского писателя можно нарыть стилистические и грамматические небрежности, почему-то пропущенные редакторами-корректорами. Вот только общего впечатления все это, хоть убейте, не портит. Кстати, «хоть убейте» здесь не случайно, см. ниже.

«Петровы» — сочинение обманчивое, с кучей подводных камней, от мелкой гальки до крупных валунов. Поначалу роман кажется торжеством заурядности: в героях у Сальникова ничем не примечательное семейство Петровых, где отец — обыкновенный автослесарь, мать — обыкновенная библиотекарша, а сын — не менее обыкновенный школьник. Однажды в студеную зимнюю пору накануне Нового года обыкновенный Петров случайно сталкивается в городе со своим шапочным приятелем Игорем. Тот увлекает его в гости к какому-то знакомому интеллектуалу, там происходит обыкновенная русская пьянка с обыкновенными кухонными разговорами о судьбах мира и смысле бытия...

Первый звоночек звучит в первой же главе: в гости Петров отправляется на «газели» похоронной конторы, а компанию ему, кроме Игоря и водителя машины, составляет мирно лежащий в гробу покойник. Дальше нам как бы походя, не акцентируя внимания, расскажут, что у жены Петрова, обыкновенной библиотекарши с обыкновенным татарским именем Нурлыниса Фатхиахметовна, бывают приступы неконтролируемого бешенства — тогда она кладет в сумку нож и отправляется на улицу резать в темных переулках случайных прохожих. Потом окажется, что когда-то лучший друг детства Петрова решил покончить с собой, но сам этого сделать не мог, поэтому попросил Петрова его пристрелить. И Петров пристрелил — нельзя же отказывать лучшему другу.

Роман Сальникова напоминает о том, что внутри самой вроде бы ординарной рутины зреет нарыв безумия. Что этот мир, как пел один рок-музыкант, «болен, красив и дремуч», причем красив он именно потому, что дремуч и болен. Все Петровы один за другим сваливаются от вируса, но их грипп очень уж похож на обострение хронического недуга, с которым они не расстаются никогда. Тут вспоминается старая шутка о том, что самая страшная болезнь это жизнь — она всегда заканчивается смертью. А еще строчка из Бродского про посторонний мир, который может пролезть к нам через любую лужу. Собственно, в «Петровых» именно это и происходит.

Еще одна особенность романа тоже проявляется постепенно: все его персонажи хитрым, не вполне очевидным образом связаны между собой. Например, Снегурочка, мельком упомянутая во второй главе книги, станет заглавной и ключевой героиней главы последней, а ничем не примечательная Новогодняя елка в доме культуры вдруг наполнится неким особенным, почти экзистенциальным смыслом. В конце концов, роман Сальникова это добыча удивительного из обыденного, диковинного из привычного, невероятного из очевидного.

Наконец, это на редкость обаятельная и остроумная проза, с весело разбросанными по тексту перлами, только успевай подбирать. Вот, например такой: «Рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила». Или еще: «Люки мусоропровода были заварены до тех времен, пока человеческая природа не улучшится». Есть и более пикантные — скажем, про сурового мужчину из литературного кружка: «Петрова не сомневалась, что если бы ей удалось его раздеть, в штанах у него было бы что-то похожее — такое же суровое, серьезное и одинокое, может быть, даже тоже в белом свитере и читающее стихи».