Келли

Дизайнер обложки Яна Малыкина

Редактор Дмитрий Волгин

© Алексей Титов, 2022

© Яна Малыкина, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0055-9819-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мерфи

Утреннее солнце едва озаряло гладь воды в тихой бухте, откуда совсем недавно отправился в свой путь небольшой пассажирский паром. Не смотря на благоприятную погоду и абсолютный штиль, с пирса было видно, как паром по мере отдаления все больше и больше раскачивался из стороны в сторону. И когда судно уже стало еле различимо на горизонте, то рядом с ним в море, если сильно присмотреться, можно было увидеть белые барашки накатывающихся волн.

Паром осуществлял регулярное сообщение между северными островами Шотландии и шёл по давно проторённому и хорошо известному маршруту. Пассажиры, не смотря на лёгкую качку, выходили из кают и любовались восходом и прекрасными видами скалистых берегов.

Путешествие начиналось безмятежно. На неширокой палубе парома, вблизи от сигнального колокола и трапа, ведущего куда-то наверх, разговаривали двое.

– Посмотри на горизонт, Мерфи, там какая-то земля! – выпалил восторженно молодой человек лет двадцати пяти, в лёгкой синтепоновой куртке, коротких потёртых джинсах и старомодных кожаных сапогах.

– Я вижу только скалы, мой друг. Наверное, это остров. Спроси у штурмана, если хочешь. – спокойно ответил ему Мерфи, мужчина лет сорока в старомодном деловом костюме и лакированных, до блеска начищенных ботинках.

– Неужели тебе настолько безразлично, где мы сейчас? – возмутился молодой человек.

Яркое утреннее солнце и мелкие брызги от волн, разбивающихся о борт судна, рождали в воздухе над кормой миниатюрную радугу. Было свежо и немного сыро.

Мерфи сидел, нога на ногу на складном стуле у самого борта и курил трубку. И хотя стул был низкий, левый ботинок мужчины едва касался палубы.

– Понимаешь ли, мой друг? – Мерфи смотрел в сторону берега и понемногу выпускал через нос густой табачный дым. – Не важно, где мы сейчас. Намного важнее, чтобы эта посудина привезла нас в порт не позже девяти, и я начал дела в фирме раньше, чтобы успеть закончить их вовремя.

Мерфи улыбнулся. Он не любил опаздывать и всегда носил с собой двое часов: одни электронные, на руке, а другие – старинные механические, без ремешка – в портфеле на тот случай, если вдруг одни из них выйдут из строя. Он никогда не спрашивал о времени у прохожих.

– Но ты ведь сидишь здесь с трубкой уже с самого рассвета и смотришь на берег! Не хочешь взглянуть на карту? Я собираюсь взять её у штурмана. – сказал молодой человек, и застучал сапогами с металлическими набойками, поднимаясь наверх по трапу.

– На карту? Неужели? – на добром лице Мерфи отразилось лёгкое недоумение.

Паром проделал уже почти треть пути, как его вдруг стало сносить течением к скалам у одного небольшого острова, расположенного по маршруту. Берег казался безжизненным, и даже стаи крикливых чаек и альбатросов не изменяли этого ощущения. Судно все больше раскачивало на волнах.

– Я не понимаю, что происходит! Возможно, какое-то непостоянное течение или ещё что-то… – объяснял штурман капитану с ноткой виноватой нервозности в голосе.

Внезапно раздался пронзительный звон сигнального колокола прямо над ухом Мерфи, на что тот улыбнулся и отсел немного в сторону.

«Уважаемые пассажиры, просьба всем разойтись по каютам!» – громко скомандовал в рупор капитан. – «Повторяю: все по каютам. Без паники! Надвигается шторм, и ваше нахождение на палубе в настоящий момент небезопасно».

Мерфи по-прежнему сидел на складном стуле и будто гипнотизировал приближающийся берег, но тут вдруг послышался знакомый стук подкованных сапог по стальному трапу.

– Вы здесь?! Но капитан же сказал…

– Послушай, мой друг, никакого шторма нет! Мало того, я много раз путешествую этим маршрутом и впервые вижу здесь землю.

Мерфи выпустил изо рта небольшое облачко дыма, расплывающееся в воздухе кольцом:

– Ты посмотрел карту?

– Нет, но…

Молодой человек присел рядом на корточки, чтобы быть вровень с собеседником, своим боссом и напарником по бизнесу. – штурман накричал на меня, он, наверное, чем-то сильно обеспокоен или очень занят.

– Я сомневаюсь, что у него есть точная карта. – спокойно сказал Мерфи.

– В смысле!? – молодой человек с недоумением посмотрел на босса. – У него есть карты по маршруту, – он же штурман!

– Может есть, а может и нет. Не обижайся на штурмана, работа у него нервная.

Мерфи вынул мундштук из трубки, аккуратно стряхнул остатки табака за борт, и, убрав трубку в портфель, встал на ноги. Сложив свой стул, он взял его в ту же руку, которой держал портфель, а другой, развернувшись, потянулся, чтобы открыть дверь в каюту. Было заметно, что эти действия даются ему не без труда, но Мерфи никогда не просил, чтобы ему помогали, и терпеть не мог жалости к себе. Он добился в жизни успеха и теперь сам мог помогать людям.

Как только Мерфи зашёл в каюту, корабль перестало качать. Невысокий ростом, сероглазый, со светлыми вьющимися волосами, он смотрел на море сквозь старое поцарапанное стекло иллюминатора. Скалистый северный берег стал понемногу удаляться и вскоре вовсе исчез из виду. А где-то внизу, набирая обороты, ещё громче зарычали мощные дизельные двигатели парома.

Полторы тысячи лет назад на том же самом месте…

Cолнечный свет заливал луга и поляны, песчаные пустоши и гладкие тёмные склоны прибрежных скал. Свет скользил по крышам маленьких деревянных хижин на поляне и по верхушкам деревьев, окружавших её. Летний ветерок радостно играл с синим платьицем Келли, девушки-пикта. Она соткала его своими руками из лепестков полевых цветов и трав, как и каждая взрослеющая девушка в тех краях.

Пикты были людьми невысокого роста, вполовину обычного человека, голубоглазые, со светлыми длинными волосами, одетые в то, чем была богата щедрая природа их родных мест. Этот народ был частью прибрежного леса, частью лугов и песчаных пустошей, частью гор, богатых самоцветами.

Небольшая деревня пиктов расположилась на живописной поляне вблизи опушки вековой дубравы. То были небольшие домики, сплетённые особым образом из тонких веток и сухой травы. Щели в стенах были проложены хрупкой сушёной соломой с побережья, которой всякий раз после шторма были усеяны окрестные пляжи. Внутри таких домов всегда было тепло и уютно. В летнее время воздух вблизи деревни наполнялся жужжанием пчёл, которые, казалось, были здесь повсюду. Их мёд считался любимым лакомством местных жителей.

Голубоглазые малютки знали толк в мёде и варили его в больших медных котлах, которые умелые мастера выплавляли в своих каменных кузницах. Пикты различали добрую сотню сортов мёда и добавляли в него различные лесные травы, настои, ягоды и специи, а иногда варили его просто так.

Пикты были очень чистоплотны. Для того, чтобы мыться с удовольствием, они сооружали большие дождевые купели: выкапывали не очень глубокие ямы в земле, выкладывали их гладкими морскими камнями и широкими листьями, так получались своеобразные ванны. Когда жарким днём после дождя эти ямы заполнялись водой, желающие помыться разводили костёр в медной бочке, лежащей дном к купели и обложенной камнями. Бочка нагревалась, затем её половину, ближнюю к купели, накрывали еловым шатром. Так получалась баня. В этих ваннах особенно любили плескаться дети. Вымазавшись в черных углях от костра, они так и ждали, когда взрослые будут их мыть.

Этот народ издревле обладал тайными магическими знаниями. Старейшины передавали их из поколения в поколение и применяли только для добрых дел.

В те давние времена пикты знали о высоких людях, таких как мы, лишь из легенд и сказаний о великанах.

Улей

Cтоял тёплый летний день. Редкие белые облака парили в яркой бескрайней синеве неба. Келли вместе со своими друзьями и подругами собирала мёд из ульев на ближней поляне, – так дети помогали своим родителям. Для этого важного дела у них было достаточно времени днём. Вечером же взрослые сортировали собранный урожай, варили разные зелья и занимались прочими домашними делами, а молодёжь уходила на дальние поляны жечь костёр, рассказывать небылицы и играть на деревянных дудочках весёлые мелодии.

– Что за дети нынче? – говорили с негодованием взрослые. – Мы в своё время так рано с полян не возвращались. Костёр у нас был такой, что за высокими скалами было видать! А как плясали! Эх… Сейчас так не пляшут.

Келли всегда раздражали разговоры подобного толка, в особенности, когда об этом говорили её родители.

– Пляшут, пляшут! Откуда вы знаете, как сейчас пляшут?! – негодовала она и, прищурив глаза, манерно отворачивалась в сторону.

Всё шло своим чередом, жизнь в деревне была размерена и спокойна.

Келли казалось, что в огромном лесу, обширные окрестности которого она знала с детства, как свои пять пальцев, ничто уже не может удивить, и никто – напугать её.

Пока в один из дней не произошло нечто странное…

Однажды утром девушка вместе со своей семьёй и соседями, как всегда осторожно, пробиралась за мёдом вдоль опушки леса и вдруг увидела необычно огромный пчелиный улей, под ветвью на дереве там, где его раньше никогда не было.

– Не трогай его! – строго сказал отец Келли. – Это не наш!

– А чей? – удивлённо спросила девушка.

– Просто не трогай его и всё.

С этими словами отец так посмотрел на дочь, что задавать вопросы больше не хотелось, – и без того стало понятно, что улей не наш, и трогать его не надо.

– На! Возьми-ка лучше корзину, помоги маме.

Келли не любила, когда с ней обращались, как с ребёнком. Ведь она уже соткала сама себе цветочное платье! Впрочем, только дед всегда понимал её.

В тот вечер Келли не пошла с друзьями на поляну. Отведав из большой миски душистого верескового мёда, она легла пораньше спать, чтобы на следующий день встать до восхода солнца. Ей хотелось пойти посмотреть на таинственный улей без взрослых.

Девушка очень легко и быстро заснула, ведь её комната была наполнена ароматами лесных трав и цветов. На соломенных полках, крепящихся к стенам комнаты, повсюду стояли приготовленные когда-то давно, ещё дедушкой, целебные снадобья и отвары.

Тёплые вечерние лучи предзакатного красного солнца едва скользнули через открытое окно на кровать Келли, как ей уже снился сон.

Ей снилось, будто на улице стоит день, и все собирают мёд с давно примеченных ульев. Пчелы необычно громко гудят, летают вокруг и садятся на цветки, вплетённые в одежды её друзей. Солнце не слишком яркое, не такое, как днём, оно будто просвечивает через затемнённое стекло. Вокруг царит желтовато-красный полумрак. Чувствуется неприятная сырость. Келли с семьёй идёт мимо того самого огромного улья, но никто не замечает его, кроме неё самой.

– О чем ты говоришь, Келли?! Какой ещё большой улей? Наверное, солнце напекло тебе голову, – нервно говорят окружающие. При этом они так неприятно улыбаются, что девушке становится не по себе.

Она берёт длинную палку с земли, подходит к тому самому улью и бьёт его. Внезапно все замирают и молча поворачиваются к Келли. Тогда она ещё раз бьёт по улью. Шелуха и пыль летят в разные стороны.

– Что ты делаешь?! – разом возмущаются пикты. Они будто жужжат и злобно смотрят на неё. А между тем из разломанного улья не вылетают пчелы, как это было бы в обычном случае. Вместо этого из него выходит на двух задних лапках, прихрамывая, огромная, с локоть взрослого пикта, пчела. Она повисает на отломанном крае своего домика и прыгает вниз. Затем пчела подлетает к Келли и, что-то говорит, показывая в сторону моря. Девочка плохо её слышит: всё вокруг неожиданно наполняется громким разноголосым жужжанием. Пикты превращаются в пчёл и разлетаются по окрестностям. Резко темнеет, и дует холодный сырой ветер. Веет осенней прохладой, моросит дождь. Келли безнадёжно смотрит вокруг в надежде увидеть хоть кого-нибудь из своей семьи. Тут вдруг большая пчела впивается Келли в пятку. Резкая щекочущая боль заставляет девушку вздрогнуть и проснуться.

Мама и папа стояли около её кровати и улыбались.

– Мы пощекотали тебя за пятку, потому что ты звала нас во сне. Мы не знали, что ты такая пугливая.

Все рассмеялись.

Келли посмотрела на родителей с лёгкой укоризной, так будто они были её непослушными детьми и облегчённо вздохнула.