ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Маша Халикова, 2020
ISBN 978-5-0051-9351-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I. Полночный звон
Из «Отголосков»
Спокойствие в лице даВ тетради пара строк.А жизнь моя – как цедраИ выжимки – не сок.
Уже давно не снилось —Постичь до сути быОжиданную милость,Превратность ли судьбы:
Не знáком перемен ты,Не мартом у ворот?Какие-то фрагменты —И дивный алый рот.
Мои ветра и волныОн озарял, мой друг,Таинственною, полнойИ сладостной из мук.
Она внутри сокрыта,У каждого своя.А наяву – корытоДа сеть и чешуя.
У ýтра привкус горек,Холодный берег дик.Побрёл куда-то к морюИзмученный старик.
Меня б ещё спасти, ноСухи душа и стать.А новых апельсиновЗдесь просто не достать…
«Как хорошо-то, Господи, когда…»
Как хорошо-то, Господи, когдаНа праздник Благовещения в храмеНисходит в души Божья благодатьИ Небо воцаряется над нами.
В колеблющемся золоте икон,Огне свечей и звуках песнопений —Повсюду в мире чувствуется Он —Воспринятый, возлюбленный, весенний.
Причастница с сияющим лицомПодходит торжествующе, нескоро,Берёт стаканчик с сладкой теплотцой,Дрожит в ладони пышная просфора.
А батюшка выносит Честный Крест,Толпятся прихожане – приложиться.И всё, что в этот миг на сердце есть,Впитает вдохновенная страница.
На улице – кипящий самовар,Благословенны прянички и сушки.Какой богатый и счастливый дар —Воскресный день, нашедший город южный.
Я выхожу из храмовых ворот,Рассыпав в шапки звонкие монетки,Наполненная драгоценным, редким —Как будто Ангел за руку берёт.
Встречаемся с единственным моим,Гуляем долго вдоль домов старинных,Болтаем, и смеёмся, и едимЖивые дольки сочных мандаринов.
Шуршат обёртки праздничных конфет,Клубничный чай особо ароматен.И лучше этой тихой благодатиНа целом свете не было и нет!..
«Ощутив соблазнительный запах дождя…»
Ощутив соблазнительный запах дождяИ потребность идти по чернильному следу,Позабыть этот мир, где странна и чужда,Где жилища темны и где поиск неведом.
Убежать, оставляя открытую клеть,На луга и в леса, где так сильно и новоСлышен зов – и о нём не придётся жалеть —Бесконечно свободного Божьего Слова.
Затаиться в дурманящей горькой траве,Чтобы стебли её успокоили, скрыли,И смотреть, как вдали, надо мной, в синевеИ лучах беззаботно полощутся крылья.
Я когда-то была и светла, и добра.Наполняясь мечтой о несбыточном шаге,Пожелать остриём золотого пераРастерзать белоснежное тело бумаги,
Совершить этот страшный старинный обряд,Наконец-то позволить чернилам излиться —Но себя удержать: пусть живут, и парят,И ликуют ни в чём не повинные птицы.
Жертва не состоится, и жрица резка.Не такой-то уж я и азартный охотник.Взяв лишь два обронённых на травы листка,Сохраню из всего пережитого хóть миг.
Возвратившись назад, в тесноту городов,Буду перебирать свои струны и слушать,Повторяя уже утихающий зов,Что способен ещё сотрясти мою душу,
Сделать так, чтобы стало внутри горячо,Чтобы спали обличья… А что до добычи —Птица сядет когда-нибудь мне на плечо…Если только сочтёт для себя необычной…
«Снова открылся какой-то невидимый шлюз…»
Снова открылся какой-то невидимый шлюз —Хлынули в сердце прохладные пенные строки.Скоро польются в тетрадь, и сама я польюсьВо утешенье страдающим и одиноким.
Истинно то, что неисповедимы Пути.Не понимаю, за что Он меня выбирает:Вещее Слово едва ли смогу донестиНеосквернённым, глубоким и полным до края.
Но драгоценная ноша уже на плечах.Люди ослабли, ведь приступы жажды жестоки —Скрытый источник их жизненной силы зачах.И я должна обнаружить глубинные токи,
Дать новый импульс движению свежей воды,Чтоб успокоились и исцелились собратья.Только за эти простые земные трудыНе ожидать ничего не должна здесь, ни брать я.
Страшно, когда полновесные струи чисты.Бедный ребёнок, в отчаянье тянешь ладонь ты.Всё отнимите – стихи эти, чувства, мечты.Только души моей, только свободы не троньте.
Как бы желала укрыться в цветущем саду,Слушать звенящие струи и птичьи рулады,Сладко вкушать от плодов… Но покорно идуЧёрной пустыней… Зачем – я не знаю. Так надо…
«Господь послал нам в пищу всякий плод…»
Господь послал нам в пищу всякий плод,Коренья, травы, семена и злаки.Зачем же хочет что-то больше тот,Кто наделён так щедро Им, Всеблагим?
Зачем неблагодарен человекИ, потакая неразумной плоти,Желает неоправданных утех,Находит удовольствие в охоте?
Зачем, красив и одухотворён,Становится жесток и безобразен,Во власть греха отпадывая, он?Охота на зверей подобна казни.
Вы видели когда-нибудь глазаТого, кто обречён и не спасётся?А миг назад ещё вилась лоза,Плескали струи и светило солнце.
И жалости не может быть острей.Не может быть чудовищнее часа,Когда мы жарим трупы на костре,С довольством называя это мясом,
Затем едим и следом пьём вино,Чем распаляем похоти и злобу.Святое – храм Души – осквернено.Но неужели так всё и должно быть?
Ужели не очнётся блудный сын,Покуда не растратит всё наследство,Покуда не останется босым,Больным и всем чужим, куда ни денься?
Как ты не понимаешь, жалкий раб,Что ты не царь, что это только игры,Что Суд, перед Которым ты неправ,Однажды всё равно тебя настигнет?
Оставь свои греховные дела,Мучительные помыслы и страсти;Покайся, чтобы эта жизнь былаДушевным сокрушением о райской,
Сопутствием с покорностью судьбе.И, может быть, Господь воздаст по вере.И снова приласкаются к тебеВесёлые, восставленные звери.
И сочные, прекрасные плодыПотянутся с ветвей в твои ладони —Обильная награда за труды.Любимый сын опять в Отцовском доме…
И катится тяжёлая слеза —Свинцовая единственная капля.Хотел бы ты сейчас в тот край, не так ли?Но грешнику пока туда нельзя.
Смиряй себя молитвой и постом,Которые всегда душеполезны,Способны вознести тебя из бездны,Избавить от болезней и в пустом
Саду взлелеять новые ростки,Вспоить их благодатной тёплой влагой.А от порой терзающей тоскиСпасайся за пером и за бумагой…
«Не хватает жизни на стихи…»
Не хватает жизни на стихи,Не хватает веры в сердце стыломВ их преобразующую силуИскупать страданием грехи,
Исцелять мятежные умы,Освещать пути и судьбы мира.На душе порою пусто, сиро.Только не забыты Богом мы.
И когда рождается строка,А за ней пульсирует другая,Чувствую, от счастья содрогаясь,Как нужна Ему и дорога.
Он приходит, чтобы утолитьБлагодатным Словом наши жажды,Чтобы даже жалкий лист бумажныйНапитался соками земли,
Стал зелёным и затрепетал,Как его собрат на Древе Жизни,Испещрённый сеточкой прожилок,Вдохновенной летописью тайн.
В этой книге – каждому своёСредство, по потребности и вере.Кто любовь к нам Господа измерит,Кто Его достойно воспоёт?
Кто прольётся в брошенной в траву,Вянущей, ослабленной тетради?Верно, я для творчества живу —И иного смысла мне не надо…
«В моей душе таится целый мир…»
В моей душе таится целый мир,А в нём – неповторимые герои,Такие же живущие, как мы,И ради них опять беру перо я.
Ищу счастливых слов, заветных дат,Путей запечатлеть земные судьбы.За всем, что я пытаюсь передать,Стоят свои «свидетели и судьи"*.
И страшно, чтоб не дрогнула рука,Не выпала страница ненароком.А вы не относитесь свысокаК невольно извлекаемым урокам.
Свести бы истощённые пластыС возможностью спасительного сдвига —Не зря бы изливалась на листыНечаянно расслышанная книга.
Вокруг свежо и тихо до поры;Поэт сладкоголос и чист, как Лель, – ноРеальный и воссозданный мирыВсё чаще остаются параллельны…
* Образ из песни А. Пугачёвой «Старинные часы», автор слов – И. Резник.
«Собирать в тетрадь пыльцу…»
Собирать в тетрадь пыльцу,Вдохновляться то и дело —Было в юности к лицу,А сегодня – надоело
Чувства, помыслы под суд.В самом деле, мне не жаль их —Но кого они спасут?В этом мире я чужая.
Есть ли смысл в моих стихах,В этой цели – есть ли польза?Отзвучать и утихать.Лето. Жарко, скучно, поздно.
Край бумаги голубой.С кем бы ни была и где бы,У меня над головойЭтот лист лежит, как небо.
Растревожит мой покойИ себя заставит слушать.Струи строк – как молоко,Укрепляющее душу.
И тогда уже вопрос,Что писать, – неактуален.Сладкий шум стихов и слёзНарастает в горней дали.
Отыскав свое перо,Замираю на тетрадью,Чтобы вздрогнуть и… ПоройДня не может быть отрадней:
Различить неясный зов,Уловить – пускай немного.А судьба моих стихов —И на это воля Бога.
Честь и слава ль у двериИль безвестие, забвенье —Я пришла сюда творить,Делать необыкновенней
Этот мир. Клубком к крыльцуНочь свернулась. Утром чистымПобегу на луг росистыйСобирать в тетрадь пыльцу…
«Хорошо бы вернуться в юность…»
Хорошо бы вернуться в юность,Стать свободной и полной сил.Но усталой опять проснулась;Серо-красен рассвет и стыл.
Не таким он случался в маеДесять вёсен тому назад,Где вставала легко сама я,Выбегала в цветущий сад
И распахнутыми глазами,Жадным сердцем впивалась в синь,Славословя – ещё не зная,Что молитва дана просить.
Жизнь манила, влекла прохладнойСеребристой живой волной.В тонких сетках моих тетрадокРыбок было всегда полно.
Строчки бились, переливались,Были пищей моей души.А безрыбье ждалось едва ли —Всё казалось: живи, пиши —
Мир из света и счастья соткан;Благо, ноша моя легка.Но однажды разбила лодку,Прихотливо взыграв, река.
В небе тучи – на сердце сухо,На страницах ни капли строк.У лачуги сидит старуха,И корыто её у ног.
Разбирайся в себе, ищи – ноСладкой грёзы остыл и след.Редкой-редкой порой морщиныНа минутку разгладит свет.
Обратится по вере время,Усмирится поток реки.Позабудутся те коренья,Что на бедном столе, горьки.
Иго станет опять как благо.В чёрством сердце, в немой тоскеСок проснётся, да нет бумаги.И, начертаны тростью, лягутПара строк на сыром песке…
«Тоска найдёт какой-нибудь предлог…»
Тоска найдёт какой-нибудь предлогИ явится непрошенною гостьейВ моей душе. Умолк источник строк,Зато слышно её разноголосье.
А на столе – французское вино,Осколки дорогого шоколада,Вазон натёртых воском фруктов – ноМне этого действительно не надо.
Она мне не подруга, не жена,Хотя всерьёз нацелена на это.Мне требуется только тишина —Условие свершённости поэта.
Я не хочу её холодных ласк —Умелых, предсказуемых, порочных.Остывшее перо не передаст,Как пусто мне совместной с нею ночью.
Раскрыть окно, вдохнуть цветущий сад,Осыпанный блестящей звёздной пылью.Мне хочется забыться, и писать,И расправлять невидимые крылья.
И ни о чём не думать, не страдатьВ отсутствие ненайденного смысла.Была бы под рукой моя тетрадь…Не радуга – увы, – а коромысло,
Мучительная ноша на плечах —Хмельная собеседница; скорей быРассвет. Увидеть, как огонь зачах,Шуршащие обёртки догорели.
Взглянуть ей вслед – разлука поутру,Уход без ощущения полёта.Моя рука потянется к перу —Спасения. Но тут удержит что-то.
Порыв ведь должен литься изнутри,От щедрой полноты, от вдохновенья —Совсем не от того, что у двериЕщё лежат колеблемые тени.
Я подожду, пока вернусь в себя,Оправлюсь от сетей странноприимства.Как хорошо дремать под шум дождя,С которым мир соделается чистым.
Закатный свет прольётся, словно мёд,Такой же розовато-жёлтый, сладкий.Никто ко мне сегодня не придёт.Я стану разбирать свои тетрадки,
Спокойно наполняясь синевой,Живое равновесие упрочив.Поэту не найдётся ничегоЖеланней одиночества и ночи.
Мне вспомнится она – но боль, молчи;Не стоит беспокойства; всё в порядке:Тоска своих возлюбленных мужчинИ их дома меняет, как перчатки…
