Мы, кто катит этот мир

Глава 8

Колоритный персонаж, ничего не скажешь, тот из-под простынки! Мужчина, на вид лет сорока плюс минус два-три года, худой, нет, неимоверно худой, по такому можно строение человеческого тела изучать без плакатов и наглядных пособий. Хрупкий на вид, казалось, дай ему в руки что-нибудь тяжелое, да хоть чемодан среднего размера, так он попросту сломается, ровненько так, пополам. Все худое будто высохшее: тело, конечности, лицо, черты лица. Даже редкие волосы и те казались таковыми исключительно из-за того, что слишком тонкие, если не сказать, худые.

Болезненная бледность, подчеркнутая прогрессирующей дистрофией. Жидкая спутавшаяся шевелюра. Обтянутые кожей острые скулы. Оттопыренные и торчащие в стороны локаторы-уши, что просвечиваются на свету. Бесцветные глаза, лишенные не только пигмента, но и выражения. Уже этого достаточно чтобы чувствовать к данному индивиду устойчивое омерзение, а ведь можно еще вспомнить, что тот недавно выбрался из-под простыни. Жуть!

Наверняка этот субъект и сам понимал, какое производит впечатление на окружающих. Более того, оно его вполне устраивало. Нравилось ему читать отвращение на лицах случайных людей, упивался он этим, чувствовал какое-то особое наслаждение.

Так и в тот раз. Уже несколько минут пустые бесцветные глаза буравили безучастным взглядом свою новую жертву. Похоже, она мало его интересовала, во всяком случае, как человек, как женщина. Бесцветные глаза на долю мгновения задержались на округлости груди, лишь немного прикрытой откровенной блузкой, кажется, в них вспыхнул слабый отблеск желания, но нет, мигнули они и тут-таки вновь утратили всяческую осмысленность.

Скоро тому надоело пугать потенциальную жертву одним только своим видом. Угловатая, обтянутая полупрозрачной кожей голова кивнула, будто упала. Такие же бесцветные, как и глаза, худые губы прошептали несколько невнятных слов и растянулись в подобии улыбки.

Немного помолчав, он стер с лица слабый намек на эмоцию, отступил на пару шагов, остановившись на границе света и тени. Окинул взглядом ее, свою жертву. Отошел еще назад, во тьму, подтянул к себе металлический столик на колесах. Подобную передвижную мебель используют официанты, чтобы развозить еду изголодавшимся постояльцам отелей, вот только вряд ли в тот раз там было что-то вкусненькое.

Немая сцена. «Худой» наклонился над своим столиком. Дрожащие руки застыли над накрытой белоснежной салфеткой столешницей, поза богомола, поза заставляющая нервничать. Трудно не поддаться панике, теряясь в догадках, боясь представить, что находится под тонкой тканью, не решаясь даже в мыслях признаться себе в том, что под ней наверняка что-то страшное, омерзительное. Плюс ко всему это загадка, своего рода неизвестность, а что пугает больше неизвестности!

Время шло. Пауза явно затянулась. Статичность картины угнетала. Все так же бесцветные глаза смотрели в пустоту. Худые руки дрожали, худое лицо не выказывало эмоций, лишь еле заметная в неярком свете подземелья, мерно вздрагивала пульсирующая жилка на виске.

За всем этим наблюдали бездонные ее глаза. Она стояла, пристегнутая наручниками к водопроводной трубе, проходящей под самым потолком. Большая высота, если бы не острые шпильки каблучков, она бы попросту повисла на стальных браслетах, кольца которых глубоко впились в нежную кожу.

Уже не первый час она так висела – сильно побелели пальцы, лишенные притока свежей крови, не сгибались они, не шевелились.