Приручить Беса

ПРОЛОГ

POV БЕССОНОВ

Несколькими неделями ранее

– Может, всё-таки не стоит?

– Стоит, – заверяет Ибрагимович, недовольно поглядывая на наручные часы. Злится, что процесс затягивается.

Ну, блин, извините. Я не каждый день подвязываюсь на подобную парашу.

– Сомневаюсь, что из этого что-то получится, – всё ещё пытаюсь достучаться до здравого смысла присутствующих.

– А ты не сомневайся.

– И не думай, видимо.

– Именно. Это не твоя задача.

Естественно, не моя. Это задача пиар-отдела и юриста. Которые, кстати, тоже тут – сидят вместе со мной за столом переговоров в кабинете нашего ворчливого продюсера.

Мы по одну сторону, по другую – Эва Вебер. Со своей свитой. Та ещё королева: ногу на ногу закинула и смотрит на всех как на отбросы общества. А мы, благодаря стеклянной столешнице, любуемся её задравшимся ультра-коротким мини.

Количество народа и атмосфера больше смахивает на то, будто мы, по меньше мере, судьбу целый страны решаем. Хотя на деле всего-навсего заключаем договор на фиктивный роман в течение следующего полугода.

Охренеть.

Группа "Two Demons", с несмотря на название весьма безукоризненным имиджем и певичка со скандальной репутацией, на которой давно повисло клеймо конченной суки – обалденный тандем, ничего не скажешь.

Без понятия как из этого может выйти толковое сотрудничество, тем более что у нас сразу с этой стервой не заладилось, однако наши продюсеры уже всё решили. Моё дело за малым – подписать бумажки, так как Вебер уже всё сделала.

– Точно надо? – обречённо интересуюсь у Тори, нашей пиарщицы, на что та лишь согласно кивает. – Капец, – принимаю разгромное поражение, берясь за ручку. – Будешь мне по гроб жизни должен, – это уже бросаю через плечо младшему брату. Потому что именно он вообще-то по изначальному плану должен был крутить амуры с этой выскочкой, но, зараза такая, красиво соскочил.

– Обещаю, когда ты станешь старым и немощным, я не сплавлю тебя в дом престарелых и буду ухаживать самолично, – обещает довольный Влад.

– Угу. Вместе со своей рыжей с ложечки кашкой будете кормить.

Из-за которой, собственно, всё на меня и повесили. Любовь, чтоб её.

А я левый.

– Обязательно. И подгузники менять.

Передёрнувшись от перспектив, проставляю автографы везде, куда тыкает пальцем юрист. Аж ладошки потеют, словно самому себе смертный приговор подписываю.

– Всё? – когда последняя закорючка оказывается на месте, с вызовом выпрямляюсь. Ай, спина хрустнула. – Я свободен?

– Свободен, птенчик, – Эва удовлетворённо поднимается с места, демонстрируя всем тесное платье из кожи, шнуровка которого странно что ещё не лопнула на её богатом декольте. – Увидимся на вечеринке, мальчики.

Вебер в сопровождении покидает кабинет, манерно виляя бёдрами, а мне только и остаётся, что провожать её долгим, удручающим взглядом.

Вот вроде и чертовски горячая брюнетка, сексуальная, дерзкая, властная, знающая себе цену… Но, блин, какая же бесящая!

– Мне кабзда, – выношу невесёлый вердикт, вот только деваться некуда.

Игра началась.

Глава первая. Фиктивный роман

POV ВЕБЕР

Наши дни

– Зашибись, – в ещё пустую студийку вваливается Бессонов, с порога оценивая меня: сидящую на диване с перекусом. – Какая дрянь.

– Просто килька в томате, – меланхолично откликаюсь, накладывая рыбину на кусок черного хлеба.

Есть на коленках, конечно, не очень сподручно, все капли летят на легинсы, но я голодная. Так что пофиг.

– Всегда знал, что ты открыта к экспериментам.

– А я думала, скажешь: "Я вообще-то о тебе".

– И это тоже.

И стоит, смотрит. Ещё и с таким видом, будто у меня не килька в банке, а тараканы.

– Может, отвернёшься? – не выдерживаю. – Аппетит портишь.

– Ты это жрёшь прям целиком. С бошкой, плавниками и хвостом, – продолжает тот фыркать.

– И?

– Это мерзко.

– Не более чем твоя физиономия.

Ладно, здесь лукавлю. Сам по себе Ярослав весьма привлекательный паршивец. Высокий брюнет с тонкими чертами, впалыми щеками и тёмным, пронизывающим взглядом. Плюс имеет зачётную физическую форму: не качок, но размах плеч и кубики что надо. И забитый рукав крутой, да.

Если всё суммировать, получается идеальный по пропорциям коктейль, от которого фанаткам-малолеткам начисто срывает дешманские трусы с Микки-Маусом, купленные мамочками по акции три по цене одного.

– Что, у продюсера получше будет? Раз спишь с ним. Ты же в курсе, что он женат и у него есть дети?

Подобной осведомлённости удивляться не стоит, всё же шоу-биз тот ещё гадюшник со сплетниками, однако одноразовая вилка в руке непроизвольно дёргается.

– В курсе.

– И как, совесть не чешется?

– Быть бедной, но с совестью или жить в удобствах, но сукой? Хм… Выбираю второе.

Вызов, а это был именно он, остаётся неоценённым.

– Как удобно: Матильду свою на блюдечке преподносишь и успех обеспечен. Чёрт, и почему мне так нельзя было? А то стараешься тут, стараешься, рвёшь жопу… И на что ты рассчитываешь, если не секрет? Что он пошлёт семью и бросит весь мир к молоденьким ножкам?

– Звучит неплохо. Но давай лучше это сделаешь ты?

– Ха, смешная шутка.

– Что, слабо?

– Родная, если придётся выбирать между тобой и морской свинкой – я выберу морскую свинку.

– Ох, и недооцениваете вы, мужики, женскую хитрость. Неужели не понимаете, что от вас ничего не зависит? Стоит мне только захотеть, и у тебя не останется шанса.

– Это вряд ли. Ты – всё то, что я органически не переношу в девушках.

– Несколько месяцев, и ты будешь умолять меня быть с тобой, – настаиваю, сама не зная зачем. Кажется, дело уже пошло на принцип. – Не сомневайся.

– Ммм… Точно нет.

– Поспорим?

Понятия не имею, зачем его провоцирую. Моя мозгоправша наверняка бы заявила, что таким образом уязвлённое эго пытается реабилитироваться за его равнодушие. А то что ж это получается: меня, значит, хотят тысячи, представляют в своих эротических фантазиях, особенно после недавнего выпуска в недопорножурнале, а этот…

Ярослав собирается что-то ответить, однако закон подлости не дремлет.

– Салют трудящимся, – в помещение, о чём-то оживлённо переговариваясь, вваливается звукач и Влад. Последний с кофе наперевес. – Чего такие кислые мины? Опять не поделили корону?

– Она тут спорить со мной надумала, прикинь, – хмыкает Яр.

– На что?

– На то, что если я захочу – он будет бегать за мной на цыпочках, – охотно докладываю.

– О! – воодушевляется Владик, смахивая длинные пряди с лица и протягивая мне один из ещё горячих стаканчиков. – На это я бы глянул. Тотализатор делаем? Я в деле.

– За меня, надеюсь, – с суровым прищуром уточняет у него брат.

– Хех, надейся, надейся, – многозначительно отзывается тот.

Такой довольный, немного блаженный и натурально кайфующий от самого факта своего существования. Сразу видно – человек влюблён по уши. Даже завидно немного.

– Давайте вы потом разберётесь, я с вами до ночи сидеть не собираюсь, – нетерпеливо торопит нас звукач, которого я окрестила не иначе как Алан Гарнер. В честь забавного толстячка из "Мальчишника в Вегасе". По типажу они прям похожи.

– А, да. Ознакомляйся. Твоё красным отмечено, – спохватывается Влад, протягивая мне распечатанные на принтере листы. С текстом будущего фита.

Акимов решил, что одной коллабы мало и пока длится мой фиктивный роман с Бессоновым, нужно ваять ещё больше хитов. Видимо, чтоб всю ротацию только собой забить.

В целом, я не против. От меня всё равно мало что требуется, так как роли у мальчиков давно распределены: текст пишет один брат, музыку ставит другой. Я же в этом трио, видимо, отвечаю за эстетику. Которой ладно уж, не без этого, достаётся и куплетик, и несколько припевов.

Правда в этот раз милостыня с барского плеча меня не устраивает.

– Нет, – пробежавшись глазами по строкам, возвращаю макулатуру обратно. – Такую ваниль я петь не собираюсь.

– Ну конечно, ты же у нас не из этих, – скрестив руки, театрально закатывает глаза Яр. Боевая позиция номер один.

– Из этих, это из кого? – сухо откликаюсь.

– Из тех, что поют про доброе и вечное.

Что, опять намёки с переходами на личности?

– Я пою то, что люди хотят слышать. И даю им то, что они хотят увидеть. Ты и сам прекрасно знаешь, как работает маркетинг.

– Так дешёвка в дорогих тряпках – это только роль? – глумливо ухмыляется Бессонов. – А я наивно полагал, что образ жизни.

– Харе собачиться, будто вы двадцать лет в браке, – примирительно вклинивается Владик, кивая мне на стихи. – У тебя есть идеи? Я готов выслушать.

– Ты такая зайка, – только что не умиляется его братец. – Сама сговорчивость. Бабы могут из тебя верёвки вить.

– Это называется – компромисс. Мы в одной связке и работать должны коллективно.

Господи, ну почему мне достался Яр, а не Влад? Ведь я же просила, просила в "возлюбленные" младшего! Изначально и делала ставку на него, но тот, блин, оказался хроническим однолюбом с высокими моральными принципами. Сразу послал и меня, и предложенный ему контракт.

Разумеется, можно было вовсе обойтись без всей этой мишуры, ограничившись лишь совместными выступлениями, но пиар-компания решила, что мне необходима дополнительная шумиха.

Статус одинокой, сексуальной и красивой – это, несомненно, хорошо, однако быть "желанной" при моей-то и без того не самой лестной репутации всё же куда более выигрышно.

– Как чудесно, что хотя бы у одного брата мозги находятся в нужном месте, а не стекли в штаны, – усмехаюсь, задумчиво стуча ногтями по губам и вчитываясь в строки. Вдохновение, приди… – Ручка у кого есть?

Занявшийся пультами аппаратной "Алан Гарнер", не глядя, перебрасывает мне чёрную гелиевую, и я, отставив консерву, склоняюсь над листами, черкая и рисуя стрелочки.

– Может, так? – через несколько минут ожидания протягиваю на согласование новую версию чуть подправленных четверостиший. Смысл я, разумеется, не меняла. Лишь сделала так, чтобы в моей части стихов улавливался и мой стиль тоже.

Владик заинтересованно оценивает правки и деловито прикидывает что-то в уме. Будто распробывает новую рифму на вкус. Я уже говорила, что у него крайне кинематографичные черты? Хоть прямо сейчас на прослушивание отправляйся.

Даже не знаю, кто из братишек симпатичнее. Несмотря на родственные связи, мальчики разительно отличаются друг от друга не только внешностью, но и характером.

Один более брутальный и холодный – этакий плохиш, чьё внимание способны заполучить лишь избранные. Второй же, наоборот, берёт как раз-таки обаянием и общительностью. А-ля свой парень в доску.

Не знаю, намеренно ли получился этот контраст, или же братья сами по себе такие, однако схему для успеха они выбрали идеальную, изначально удвоив охваты аудитории. Поклонницы давно разделились на два лагеря, разворачивая в пабликах группы "Two Demons" настоящие баталии. Причём пока так и не понятно, кто лидирует.

– Мне нравится, – наконец, выносит свой вердикт Влад. – Надо только глянуть, как на мелодию ляжет.

– Нормально ляжет, – заверяю, грустно смотря на недоенную кильку. Облом мне, а не обед. – Раз все довольны, гоу работать, гайз. Быстрее начнём – быстрее закончим. У меня на вечер грандиозные планы.

– Какие? – заинтересовывается Яр. – Принести жертвоприношение Сатане очередным озабоченным утырком из Тиндера?

– Богатый опыт с сайтами знакомств, смотрю? – колкостью парирую на колкость. – По старинке уже не справляешься, годы не те? Нет, птенчик. Мои планы куда грандиознее. Хоть и не менее горячие.

***

Несколько часов проводим в студии звукозаписи, тестируя новый шлягер, после чего оставлю мальчиков трудиться в одиночестве, а сама возвращаюсь в гостиницу, номер в которой бронирую с момента приезда в Питер.

Да, можно было сэкономить и снять квартиру, всё же мне предстоит подзадержаться в городе на Неве, как минимум, до Нового Года, но гостиница хороша одним тем, что еду тебе привозят прямо в номер, а уборкой занимается специально обученный человек. Потому что ни то, ни то я не люблю.

Планы немного меняются, когда по пути замечаю горящую вывеску. Сделав крюк, торможу на парковке возле магазина, надеваю валяющуюся на заднем сидении толстовку поверх короткого топа, нацепляю солнцезащитные очки и, накинув капюшон на голову, чешу в ближайший КБ [1].

– Тяжёлый день? – во все двадцать восемь зубов улыбается мне юный парнишка на кассе, когда я молча протягиваю ему две бутылки вина и большую пачку M&M.

Глупая и нелепая для вечера августа маскировка, несомненно, работает, вот только от флирта это не спасает. Что ж, примем за комплимент.

– Приятный вечер в перспективе, – откликаюсь, оплачивая покупку и вот теперь уже еду прямиком к статуям львов, сторожащим колонны главного входа гостиницы. В фешенебельном холле, отделанном мрамором, почти пусто, никого кроме девочек на ресепшене, однако капюшон снимаю только когда поднимаюсь по лестнице на третий этаж. В исторических дворцах девятнадцатого века, увы, лифт не предусмотрен.

Кровать с балдахином, высокие окна, открытый балкон с видом на Исаакий, лепнина, но главная фишка моего люксового номера – позолоченная ванная. Врубаю краны на максиму и добавляю пену с солью, заблаговременно принесённую обслугой.

Пока вода набирается, быстро отправляю сообщение. Ответ приходит почти сразу, от чего завязывается недолгая переписка, в процессе которой откупоривается бутылка вина, а купленные M&M высыпаются в стеклянную пиалу.

Оставляю по всему номеру интимный полумрак, раздеваюсь и забираюсь в ванную. По телу растекается долгожданная расслабленность, а вот в мыслях… хаос. Среди которого особенно настырно проносится ехидно брошенное Бессоновым перед уходом: "Ну так что, спорить-то будем, или ты смелая только на словах"?

Самоуверенный засранец. Согласится ему назло, что ли?

____________

[1] Магазин "Красное и Белое"