Лишний

Глава 5

Пробудившись он думал о еде, Ване, вакцине, цели лидера. Драган вёл экстремистские речи. Его голубые глаза горели ярче сердца Данко, когда он говорил о спасении. Что он задумал? Лёха вновь вспоминал мятежи, каннибалов, и вдруг подумал о сестре лидера. Мысли о ней подключили и нижнюю часть его тела, и он поспешил в душ, охладиться.

На сей раз вкусного завтрака на столе не было. Он вытащил из холодильника всё, что жуётся, и быстро умял. Голод отступил, давая передышку. За окном вновь стучали молотки. Подготовка к заселению союзников шла полным ходом.

Убирая кетчуп на место, Лёха заметил, что света в холодильнике нет. Генератор шалит? Он спустился в тёмный, пыльный подвал. Дорожка света указывала направление. Автоматика на приборе сломалась, и он попытался завести вручную. Не вышло. Оглядев пространство, Лёха обнаружил канистру с бензином, заправил громадину, и та затарахтела.

Удовлетворившись результатом, он направился к двери – не терпелось найти Борю и забросать вопросами. Собираясь повернуть ручку, он уловил еле заметные всхлипывания, и притормозил. Оглядевшись, заметил на диване Иву. Она уткнулась носом в подушку, плечи тихонько содрогались рыданиями. Приехали. Он не умел утешать. Всякий раз, как женщина в его присутствии роняла слёзы, он впадал в эмоциональную кому. Осторожно опустившись на край дивана, куда помещался только кусочек его задницы, он протянул руку и завис над её плечом.

Просто сделай. Девушке плохо. Набравшись смелости, Лёха погладил её по волосам. Она притихла. Они сидели так довольно долго. Он гладил, забыв про прогулку. А она лежала, уткнувшись носом в подушку. Желудок заворчал, выталкивая его из одурманенного поглаживанием состояния. Ива развернулась, обхватила его за шею и жарко поцеловала. Её щёки были солёными. Как крекер, – вертелось в воспалённом голодной вспышкой мозгу. Язык девушки проникал ему в рот, вращался, руки нащупали рычаг управления любым из мужчин.

Остановись! Остановись! Она же замужем! Твою мать! Её муж меня точно прикончит! Но он не мог её остановить. Она вновь его оседлала, ёрзая и заводя. Груди терлись ему о лицо. Да пошло оно всё! Он отбросил сомнения, схватил её за аппетитную попку и уложил на диван, накрывая собой. Акт длился недолго. Лёха сдерживался как мог, но извергся – сказывалось затяжное воздержание. Безумно улыбаясь, она развела ноги шире. В этот момент он осознал, что наделал. Я даже в жену никогда не спускал! Что на меня нашло? Драган меня предупреждал! Смятение продолжалось минуту-другую, и в конце концов он решил, что от одного раза ничего и не будет.

Довольная Ива подтянула его к себе ногами, и насладилась. Как шашлычок на шампур. Потребность была удовлетворена, и еда вновь пробивалась в сознании. Девушка двигалась ритмично, напрягая плоский животик. А он смотрел на неё и не верил своим глазам. После второго заезда она смачно его поцеловала и отправилась в душ, а Лёха бегом припустил к холодильнику.

Вечером он курсировал по комнате, опасаясь спускаться. Как я теперь посмотрю ей в глаза? Будет неловко. Зараза! Как же жрать то хочется! Живот издавал булькающие звуки, постепенно переходя на мелодичные трели.

Я не должен был этого делать! Идиот! Что скажет Драган? Что скажет её муж? Марго. Почему ему есть дело до молоденькой пигалицы, он не знал, и отчего-то чувствовал себя виноватым – словно изменил ей. Странно. Я обязан ей жизнью, и только. Я же не монах. Вера в нынешнем мире не ценилась. Существовали церкви, но их община прогнивала. Люди не расщедривались на пожертвования. Оно и понятно. Все сбережения уходили на пищу, купленную из-под полы. Народ всегда найдёт способ нажиться на горе.

Желудок начал болеть, и он бегом бросился в кухню. Наевшись прямо из холодильника, Лёха облегчённо застонал. Ласковые руки легли ему на плечи, и он напрягся. Она развернула его к себе, вытерла крошки с округлых щёк. Он растерянно смотрел на красавицу.

– Ты замужем, – выдавил он, когда она принялась ласкать ему грудь. – Ива, – тяжело дышал. – Пожалуйста, – пыхтел. – Прекрати, – взял её за плечи и отодвинул. Она медленно моргала, грозились пролиться слёзы. Лёха притянул её к себе и крепко обнял. – Зачем тебе это? – шептал он ей на ухо. Она всхлипывала. – Почему ты плачешь? – Он отстранился, заглядывая в холодные океаны глаз.

– Это сложно, – ухмыльнулась она сквозь слёзы. – Мой, как ты выразился, муж – спит с другими. – Ей больно. Предательство всегда больно. Он не был предан, но ассоциацию имел. – Я была на задании. Уже год Драган отправляет меня в тыл врага, – утёрла слёзы рукой.

– Ты застала его? – Она кивнула.

– Он моложе. Я была идиоткой, когда позволила себе полюбить этого мужчину. – Она его любит. Конечно, любит. Потому и плачет. – Прости, Алёша. Я не хотела тебя использовать. Это было эгоистично, – от страданий на лице не осталось следа. Ива олицетворяла собой саму серьёзность. – Просто мне тяжело.

– Я понимаю. У вас в доме есть выпивка? – внезапно захотелось опрокинуть стаканчик. Из-за бушевавших эмоций девушки он что-то разнервничался.

Ива слазила в погреб и достала парочку бутылок вина. Он ловко откупорил их штопором и разлил по кружкам. Жаль нет бокалов. Вино не пристало пить из кружек. После второй бутылки Ива заливисто хохотала над его шутками.

– А такую знаешь? – заплетался у него язык. – Сидят, значит, две обезьяны. – Девушка заливается. – Дождь начинается. И одна спрашивает: «Тебе в рот вода не попадает?» – он выставил вперёд губу. Ива пошатнулась на стуле, продолжая истерично хохотать. – Она отвечает: «Неа», – убрал губу обратно, закусывая. – А мне попадает, – выставил вновь.

– Алёша! – схватилась за живот Ива. – Прекрати! Я сейчас лопну!

Они гоготали. Лёха разлил вино и неумело размазывал лужицу тряпкой. В дверях раздались хлопки. Ива обернулась с открытым ртом. А он наклонился на стуле, выглядывая из-за неё в дверной проём, и стараясь поймать фокус.

– Весело тут у вас, – буркнул Данила, скрестив на груди руки.

– Да, не хуже чем у тебя! – заикаясь отозвался он. Данила бросил на него уничтожающий взгляд.

– Пошли домой, – резко обратился он к Иве. – Достаточно погостила. – Куда подевалась его доброжелательность? Двуличный гад. Драган был прав. Стоп. Погостила?