Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 9. Эйприл
Эйприл проснулась поздним утром: впервые с тех пор, как начался карантин. Она не помнила, снилось ли ей что-то, и очнулась с ощущением, будто всю ночь пролежала в одной позе. Видимо, дело было в том, что она наконец реализовала свою навязчивую идею. Хотя и не была в этом уверена. Прежде с ней такого не случалось.
Так или иначе, теперь навязчивой идеи у нее больше не было. Зато была цель. Она собиралась в Энн-Арбор, чтобы узнать правду о ППШС и о Билле, если там кто-то что-то об этом знал. Так или иначе, в ее представлении путешествие должно было стать своего рода данью уважения: Эйприл завершила бы определенную главу своей жизни знакомством с результатом работы мужа.
Такой план казался ей весьма привлекательным.
Она ночевала в комнате, которая прежде служила маленьким офисом. От помещения, где жил и работал Купман, ее отделял небольшой холл. Эйприл встала и потянулась так, что суставы хрустнули. Боже, как же она разоспалась.
Снаряжение по-прежнему лежало там, где она его оставила. На всякий случай Эйприл проверила магазин дробовика и убедилась, что он полон. Хорошо. Ей не нравилось носить оружие, но окружающий мир диктовал свои условия. К тому же именно этот Super 90 вызывал в ней особые чувства. Она сняла его с тела павшего агента Спецотряда, который погиб, спасая ей жизнь. Дуг Саттон. Чем он занимался до эпидемии? Была ли у него семья, любимая, кто-нибудь, кому, кроме Эйприл, была важна его жертва? Едва ли ей суждено это узнать.
Мыслей оказалось слишком много для одного утра, она постаралась оборвать их поток, направившись в холл, и сквозь распахнутую напротив дверь сразу заметила Купмана.
– Доброе утро, – поздоровался мужчина. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Ванная дальше по коридору.
«Славься, гравитация», – подумала Эйприл, спуская воду в туалете. Вся канализация в Нью-Йорке функционировала за счет силы тяжести, так что в невысоких зданиях сохранялось водоснабжение. Ей сложно было представить, как добывают воду в других частях страны… Впрочем, скоро ей предстояло это выяснить, разве не так?
Когда она вернулась к Купману, он как раз возился с кофейником. Рядом стояли две чашки.
– Боже мой, – изумилась Эйприл, – где вы взяли кофе?
– Я то тут, то там пересекаюсь с ОТГ и некоторыми другими людьми, которые знают, как делаются дела. Иногда такие связи приносят небольшие радости.
Эйприл глубоко вдохнула горьковатый аромат, и он пробудил целую волну воспоминаний, которая окутала ее вместе с кофейным паром. Ей подумалось, что в этом запахе смешалось и обыденное, и бесценное. Раньше кофе был неотъемлемым атрибутом каждого дня и в то же время каждый день оставался желанным. Теперь же он был подобен чуду, потому что одному богу известно, когда такое может повториться.
Она сделала глоток и чуть не расплакалась. Вкус был хорош, но в то же время напомнил обо всем, чего она лишилась из-за Амхерста и его безумия. Но вместо того чтобы дать волю слезам, она еще раз пригубила напиток и сказала:
– Спасибо. Это… что ж, это неожиданно и прекрасно. – Счастлив помочь в меру своих сил, – ответил Купман. – Вам многое довелось пережить.
– Многим пришлось хуже. – Она вспомнила Дуга Саттона. А еще Мико и Дрю. И всех остальных, кто умер за прошедшие месяцы. И Билла. – Итак, вы говорили, что знаете людей, которые могут помочь мне перебраться через Гудзон.
Купман отставил чашку и прочистил горло:
– Вы же понимаете, что это ужасная затея.
– Я понимаю, что добьюсь своего так или иначе, без разницы, считаете вы это ужасной затеей или нет. – Эйприл внимательно следила за своим тоном. Купман еще был ей нужен, так что она старалась придерживаться тонкой грани между настойчивостью и раздражением. Она вновь сделала глоток кофе, в очередной раз предаваясь чувственному наслаждению.
– Что ж, – помолчав, проговорил Купман, – я могу передать весточку Рыцарям Риверсайда.
Как выяснилось, под «передачей весточки» Купман подразумевал, что он напишет письмо, а Эйприл сама его отнесет.
– Они подозрительные, но хорошие люди, – напутствовал он ее.
– Если они меня пристрелят до того, как я смогу передать письмо, не будет иметь значения, хорошие они или плохие, – заметила Эйприл.
– Обещаю, такого не случится. – Мужчина закончил писать и сложил лист втрое, а затем протянул девушке. – Знаю, я сказал, что затея ужасная, и не отступлюсь от своих слов, но я также считаю, что если кто и справится с задачей, так это вы. Письмо поможет начать путь. – Он помолчал. – Кроме того, я сделаю так, что вас выпустят из Темной зоны через ближайший пост ОТГ.
Когда Эйприл допила кофе, пришло время отправляться в путь. Все необходимое у нее было при себе. Она жила в маленькой комнатке позади старого сувенирного магазинчика на Двадцать восьмой, но сейчас не было смысла туда возвращаться. Подняв рюкзак, она забросила его за спину. Оставалась всего одна вещь, которую стоило озвучить перед уходом.
– Мерч, – произнесла она. Это прозвище она использовала в своих долгих внутренних диалогах с автором «Коллапса в Нью-Йорке», когда пыталась разгадать скрытые в книге загадки и заглянуть в мысли автора. Он называл себя Уорреном Мерчантом, и его псевдоним стал одной из ключевых зацепок. «Купман» с голландского, как и «мерчант» с английского, переводятся как «торговец». Ей пришлось забраться в Публичную библиотеку Нью-Йорка, чтобы выяснить это.
Купман уже сидел на своем рабочем месте и печатал что-то на ноутбуке, поглядывая при этом на монитор компьютера. Он поднял взгляд:
– Мерч?
– Сокращенно от Мерчант. Я дала вам это прозвище, пока изучала книгу. – Она осеклась, пытаясь сформулировать то, что собиралась высказать. – Послушайте, я хотела сказать, что благодарна вам. Ваша книга помогла мне выжить. Она дала мне цель, как только я поняла, что это нечто большее, чем просто руководство по выживанию. Не знаю, остался бы Билл в живых, если бы вы обратились в CNN, вместо того чтобы писать книгу. Пожалуй, я никогда не узнаю. Но я точно знаю, что меня бы здесь не было. Так что спасибо.
Мужчина поднялся и склонил голову. Практически поклонился. Его поза выражала почтение.
– Это я должен благодарить вас, – ответил он. – То, что вы сделали, чтобы попасть сюда, подтверждает то, что я пытался изложить в книге. Я желаю вам удачи, Эйприл Келлехер. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.
Купман направил ее к ближайшему посту ОТГ, расположенному на углу Шестой и Пятьдесят девятой. Благодаря скорости шага и дробовику под рукой Эйприл добралась туда без приключений. Постом оказались сложенные на крыше контейнера мешки с песком – укрепление, призванное защищать проход в Темную зону. Часовые ОТГ окликнули ее, когда Эйприл прошла только половину улицы:
– Не подходить! Мы будем стрелять!
Она опустила дробовик и подняла руки так, чтобы они оказались на виду:
– Меня зовут Эйприл Келлехер. Мне сказали прийти на этот пост.
– Кто сказал?
– Роджер Купман. Пару минут назад.
– Подходи. Медленно.
Она послушалась, не сводя глаз с пары часовых. Один из них заметил:
– Она подходит под описание.
Другой перегнулся через заграждение и крикнул:
– Открывайте ворота.
Створки зашевелились, Эйприл подошла ближе и проскользнула между ними, как только зазор оказался достаточно широким. С внешней стороны стены ждали еще два солдата ОТГ. Они держали девушку на прицеле, пока она не прошла мимо, а затем вновь закрыли ворота. Эйприл повернула на запад и двинулась вдоль южной границы Центрального парка, вспоминая все случаи, когда ей приходилось пробираться в Темную зону и выбираться из нее. Если повезет, этот раз станет последним.
Она раздобыла себе завтрак на рынке около Музея естествознания и отправилась дальше на север, держась границы парка вплоть до Сто десятой, а затем свернула на Риверсайд-драйв. Ей предстоял долгий путь к северной оконечности Манхэттена. Она предпочитала держаться ближе к реке: там шансы встретить патруль ОТГ были выше. Эйприл хотела, чтобы они оказались поблизости, если вдруг ей не повезет нарваться на неприятности.
Но все обошлось, и через час она миновала станцию метро на Сто девяностой, а затем по извилистой улочке добралась до парка Форт-Трион. Это был красивый уголок Манхэттена, где прежде ей довелось побывать лишь единожды. Слева от Гудзона ее отделял обрыв, поросший густым кустарником. За рекой и парком Палисейдс виднелись высотки Нью-Джерси. Вдоль берега вел пустынный и тихий Генри-Гудзон-Паркуэй. Эйприл прошла мимо старого форта и через несколько минут почувствовала, что за ней наблюдают.
Обернувшись, девушка увидела, что преследователей трое. Они отставали ярдов на пятьдесят и следовали вдоль парковой дорожки. Эйприл остановилась и принялась их разглядывать. Трое мужчин. Двое белых, один афроамериканец. Бородатые, в самодельных накидках, украшенных эмблемами в стиле средневековых крестов. Все трое с винтовками.
– Ты не из этих мест? – подойдя, спросил темнокожий.
– Нет, – ответила Эйприл.
– Я так и думал, иначе бы ты не пришла сюда. Это священное место. Зевакам тут делать нечего. Но если ты хочешь присоединиться к нам, тогда другое дело. Тебе нужно поговорить с магистром. – Он повел подбородком, указывая на что-то за спиной Эйприл; скорее всего, на башню Клойстерс, куда она, собственно, и собиралась.
– Я не планирую присоединяться к вам. Благодарю.
Но мне действительно нужно поговорить с магистром.
– Меня зовут брат Майкл. Я решаю, кому дозволено увидеть магистра. Что привело тебя сюда?
Эйприл потянулась к рюкзаку, но остановилась.
Судя по краткой характеристике, которую Купман дал Рыцарям Риверсайда, не стоило их нервировать. Тогда она просто сказала:
– У меня для него письмо.
Брови брата Майкла поползли вверх.
– Письмо? От кого?
– Оно для магистра. Прошу, отведите меня к нему.
Рыцарь изучал ее еще с минуту, а потом кивнул:
– Хорошо.
Один из белых парней забрал ее дробовик, второй уважительно, но тщательно обыскал. Затем они пошли от нее по бокам, в то время как брат Майкл показывал путь к Клойстерсу.
Она бывала здесь много лет назад, когда еще только перебралась в Нью-Йорк после колледжа. В то время ей хотелось как можно скорее осмотреть все возможные достопримечательности. Парк был тихим по сравнению с остальным Нью-Йорком, а шум Гудзон-Паркуэй приглушали деревья. Горожане приходили сюда на пикник или погулять с собакой, а туристы изучали каждую тропинку. Теперь ни машин, ни людей не было. Тишину нарушал лишь звук их собственных шагов, пение птиц да шелест листвы.
Здание музейного комплекса Клойстерс было построено сотни лет назад на руинах еще более древнего монастыря. Кажется, именно так говорили во время экскурсии.
Теперь здесь вновь был настоящий монастырь, по крайней мере, на первый взгляд. Правда, едва ли Рыцари Риверсайда проводили дни напролет в переписывании свитков и вознесении молитв. Эйприл заметила людей, работавших перед музеем. Они строили укрепления, проводили учения, патрулировали. Среди них мелькало несколько женщин, но в основном там были мужчины. Неудивительно, что в этом районе так тихо. Для любой преступной группировки или банды воров попытка связаться с Рыцарями могла закончиться очень плачевно.
Брат Майкл провел ее внутрь, кивком показав охране, что все в порядке. Эйприл помнила, что где-то в здании раньше было кафе, но сейчас от него не осталось и следа. Они шли и шли, пока не попали во внутренний дворик. Здесь был разбит ухоженный садик, а мощеные дорожки тщательно подметены.
Магистр стоял практически в центре сада и созерцал воду в прозрачном бассейне. Он был высоким и худым, с обритой наголо головой и густой белой бородой, особенно выделяющейся на фоне смуглой кожи.
– Брат Майкл, – обратился он к провожатому, стоило им приблизиться, – кто это?
– Она сказала, что у нее для вас письмо, магистр, – ответил брат Майкл.
Магистр больше не удостоил никого взглядом.
– Так пусть покажет.
Эйприл поставила рюкзак на камень и вытащила письмо. Брат Майкл забрал бумагу и передал магистру, который вскрыл конверт и внимательно прочитал.
– Спасибо, брат Майкл, – наконец произнес он. – Я поговорю с ней.
Теперь он окинул всех взглядом и обратил внимание на то, что один из братьев держит два ружья:
– Одно из них принадлежит ей, брат Хавьер?
– Да.
– Можешь вернуть.
Брат Хавьер тут же протянул Super 90, держа его за ремень. Эйприл забрала дробовик и осторожно повесила на плечо, стараясь ни в коем случае не создать впечатления угрозы.
– Прошу нас простить, братья, – произнес магистр.
Три Рыцаря тут же кивнули и удалились.
Магистр вновь перечитал письмо.
– Роджер Купман, – медленно проговорил он, – как вы познакомились, мисс Келлехер?
– Можно просто Эйприл, – ответила девушка. – Как мне обращаться к вам? – Она не любила пышные церемонии и титулы, а вся эта клоунада с воинами и монахами оказалась весьма утомительной. Возможно, это помогало им сохранять единство, но она точно не стремилась ее разделять.
– Мое мирское имя Эндрю Бартоломью Родс, – ответил магистр, – полковник морской пехоты США в отставке. Доктор философии. Получил степень по истории средневековой Европы во время службы.
Эйприл подумала, что это многое объясняет. Морской пехотинец, неровно дышащий к Средневековью, нашел свой способ пережить конец света. В самом деле, чем он по сути отличался от древних европейцев? Почему не мог поступить так же? Почему бы не создать монашеский орден ради защиты того, что иначе было бы утеряно?
– Так мне называть вас доктором Родсом или полковником Родсом?
Он коротко усмехнулся:
– Можно просто Эндрю. Но вы так и не ответили на мой вопрос. – Он не стал повторять, на какой именно.
– Роджер Купман владел важной информацией о том, почему мой муж Билл был убит, – объяснила девушка. – Я нашла его, чтобы узнать это. Теперь мне нужно найти еще кое-кого, для чего я должна перебраться на другой берег реки.
– Это соответствует содержанию письма, – подтвердил магистр. – Но, пожалуй, мне стоит объяснить, почему он предложил вам поискать помощи именно у нас. Мы, Рыцари Риверсайда, взяли на себя заботу о невинных, в то время как Соединенные Штаты Америки пытаются понять, существуют ли они еще. Влияние Объединенной тактической группы редко распространяется так далеко на север. Без нас весь район к северу от моста Джорджа Вашингтона поглотила бы анархия.
Его слова подтверждали большинство догадок Эйприл.
– Вы занимаетесь благим делом и, должно быть, весьма успешно, – улыбнулась она. – Здесь очень тихо.
Мужчина кивнул:
– Мы поддерживаем порядок. Но мы также понимаем, что некоторые действия ОТГ сильно усложняют жизнь тем невинным, которых мы поклялись защищать. Да, люди нуждаются в пище и лекарствах, но они не меньше нуждаются и в новостях о своих любимых, оставшихся за пределами острова. И время от времени они нуждаются, скажем так, в возможности пересечь реку.
Значит, воинствующие монахи еще и контрабандисты? Что же за странный новый мир создал долларовый грипп?
– Понимаю, – кивнула Эйприл.
– Я на это и рассчитывал, – продолжил магистр. – Купман высоко отзывается о вас в письме, а он не из тех, кто легко раздает комплименты.
Он сложил письмо, спрятал его во внутренний карман туники, а затем поднял взгляд к небу. Над Нью-Джерси нависали тяжелые дождевые облака. Первые капли дождя уже начинали барабанить по мощеным дорожкам и тревожить воду в бассейне.
– До наступления темноты еще пять часов, – отметил он. – Мы перевезем вас через реку, но не раньше заката. До тех пор позвольте предложить вам воспользоваться гостеприимством Рыцарей Риверсайда. Мы рады приветствовать вас в нашей обители. Отдохните, освежитесь. Искупайтесь, если пожелаете. – Его взгляд скользнул за плечо Эйприл, и, обернувшись, девушка увидела, что вернулся брат Майкл.
– Отведите нашу гостью в покои, – распорядился магистр. – Обеспечьте ей все необходимое. – Он вновь обратился к Эйприл: – За вами придут в районе десяти. Крайне важно, чтобы к тому моменту вы были полностью готовы.
– Спасибо, – она кивнула и последовала за братом Майклом.
