Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца

НЕВЕСТА МЕРТВЕЦА

ЧАСТЬ 1. Лотта

ГЛАВА 1. Зловещий особняк

Отец крепко держал меня за руку, словно боялся, что я убегу. А я и не думала. Смысл? Ведь сама согласилась. Если убегать, то потом, чтобы семью ни в чём не обвинили. Не съедят же меня сразу?

Он быстро шагал по подъездной дорожке к широкому мраморному крыльцу. Почти тащил меня, иногда сердито дёргая за руку. Наверно, думал, что я торможу его путь к заветной двери из-за упрямства, а у меня просто подгибались ноги от страха. К тому же путалась в юбке совершенно неуместного днём вечернего платья. Мысли о нём крутились в пустой от ужаса голове, помогая держаться и не срываться на бесполезный плач, или даже визг. Проще ведь волноваться о том, чтобы не наступить на шлейф, или о том, что с обнажёнными плечами во время дневного визита буду выглядеть нелепо и неприлично, чем думать об ожидающем меня за порогом.

Мы поднялись на крыльцо, и отец несколько раз ударил дверным молотком. Медная летучая мышь висела вниз головой и казалось ехидно усмехалась. Гулкий звук от ударов был хорошо слышен. Сейчас нам откроют, и я увижу… увижу… Но мозг отказывался представлять, что или кто встретит меня за дверью.

Отец открыл рот, собираясь добавить к грохоту молотка зычный голос и назвать своё имя и цель визита, но дверь с тихим скрипом отворилась без всякой помощи человека. Тёмная глубина дома посмотрела на меня.

Страх скрутил внутренности холодной жёсткой рукой. В последней надежде я повернулась к отцу:

– Папенька…

– Иди уже, Лотта! Видишь, тебя ждут, – не дал договорить мне отец и сильно подтолкнул в спину.

Чтобы удержаться на ногах, пришлось сделать несколько неловких шагов вперёд, в сумрачную глубину особняка. Стук захлопнувшейся двери напомнил о крышке гроба. Моя прежняя жизнь закончилась. А может, и с просто жизнью придётся попрощаться. Нет, нельзя поддаваться панике! Ещё ничего не закончилось! Я ещё поборюсь!

После солнечного дня на улице здесь, в помещении, мои глаза приспособились не сразу, но постепенно из серого сумрака стали выплывать детали. Ничего особо зловещего в них не было. Круглый зал холла мало чем отличался от нашего. Даже лёгкое запустение напоминало о родительском доме – налёт пыли на зеркале и мраморных фигурах, стоящих у основания парадной лестницы, тусклая, нечищеная медь ручки двери, за которую инстинктивно схватилась.

Я рассматривала эти малозначащие вещи, потому что боялась увидеть встречающего меня хозяина особняка – Чёрного колдуна. Но его не было. Никто меня не встречал. Сердце затрепетало заячьим хвостиком. Может, отец неправильно всё понял? И герр Шварц пошутил с отцом, потребовав дочь за карточный долг? Могу же я так думать, раз никто не ждёт на пороге. Если сейчас уйти, то отец с чистой совестью сможет поклясться, что расплатился. Только нельзя возвращаться домой, а то ему придётся меня вернуть.

Не думая о будущем, я потянула на себя дверь, собираясь сбежать, но она не открылась. Так легко впустившая внутрь, выпускать наружу она не собиралась. Как ни дёргала, дверь даже не шевелилась.

– Фройляйн! Вы уже тут! Простите, что сразу вас не встретила. Поставила вариться кофе, а тут вы пришли. Не могла оторваться, а то бы убежало.

Это уютное воркование совершенно не вязалось в моей голове с обитателями страшного особняка, и я ошеломлённо уставилась на подходившую женщину. Коричневое платье и ключи на поясе ясно говорили о её статусе в доме – экономка. Она выглядела как самая обычная немолодая женщина – одного роста со мной, только более грузная, с лучиками тонких морщинок возле глаз и добродушной улыбкой на круглом лице. Ничего зловещего в ней не обнаруживалось. На зомби или призрака женщина совсем не походила.

– Позвольте представиться: я экономка герра Шварца, фрау Ханна Баум. А вы, как я понимаю, фройляйн Хоффман? Ваше имя хозяин не знает.

Она вопросительно посмотрела на меня, и я ответила:

– Шарлотта, Шарлотта Хоффман.

– Какое милое имя! Пойдёмте, я покажу приготовленную для вас комнату. Если вас что-то не устроит, скажете сразу, и я постараюсь всё исправить. А где ваши вещи? Слуга принесёт их…

Фрау Ханна внимательно осмотрела холл и даже заглянула мне за спину, но никакого багажа не обнаружила и вопросительно глянула на меня.

– Я ничего не взяла, – признаться, что ехала сюда как на казнь и о вещах не думала, показалось почему-то стыдным.

– Но как же? Вам ведь нужно хотя бы переодеться, – и фрау Ханна выразительно посмотрела на запачкавшийся подол платья и собравший пыль шлейф. – Впрочем, я найду что-нибудь для вас на первое время, пока слуга всё доставит.

От неловкости моим ушам стало жарко. Наверно, сейчас я покраснела, как помидор:

– Слуга ничего не привезёт. Я не подумала… не ждала…

Отец, вернувшись под утро, поспав пару часов, едва открыв глаза, огорошил меня и маменьку новостью о своём проигрыше. После того как я услышала, что отдана Чёрному колдуну, и придётся ехать, иначе семья окажется на улице, думать ни о чём не могла. Это было как смерть. А кто же думает что там, за гробом, ему потребуются перемена наряда и обуви.

– Ничего, ничего, милочка. Я отправлю Пауля к вам домой. Только напишите записку для вашей матушки, чтобы она собрала нужное на первый случай. А потом, если что-то понадобится, снова Пауля отправим.

Всё это я слушала, шагая вслед за шустро семенящей экономкой. Её слова ослабили ледяные тиски на сердце. Ведь они означали, что сегодня я не умру, и завтра тоже. Похоже, меня не планируют приносить в жертву. Во всяком случае в ближайшее время. А значит, есть шанс что-то изменить.

Отведённые покои мне, если бы не обстоятельства, понравились бы. Даже дома у меня не было таких просторных и уютных апартаментов. В детстве, пока наша семья жила в родовом поместье, мне по возрасту не полагалось такого. А когда я стала старше, то отец уже его проиграл, и началась череда переездов из-за его всё новых проигрышей и долгов.

Оставшаяся часть дня прошла в хлопотах обживания на новом месте. Я писала записку маме, примеряла подобранные фрау Ханной платья, ждала, пока выбранное подгонят прямо на мне. Делала это молчаливая женщина. Её представили как мою служанку и одновременно личную горничную. Немая женщина средних лет по имени Паулина. Она казалась какой-то серой, словно присыпанной пеплом. Таких пригасших людей развелось в последние годы в нашем городе много. Говорят, что это Чёрный колдун пил из них жизненную силу, чтобы поддержать своё посмертие.

Её вид и пугал, и успокаивал одновременно. Пугал, потому что напоминал, почему я здесь оказалась, а то за хлопотами и вкусным обедом забывалось, что это не приезд в гости к дальним родственникам, а плен, рабство. Успокаивал, потому что из слов фрау Ханны стало понятно, что обе женщины служат Чёрному колдуну не первый год, и всё ещё живы. Я специально прикасалась к ним и убедилась в этом. Их руки были тёплыми. Теплее, чем мои.

Хозяина, герра Людвига Шварца, Чёрного колдуна, увидела только вечером. К этому времени я уже закончила вместе со служанкой раскладывать привезённые из дома вещи и смотрела в окно, бездумно рассматривая пустые дорожки и подстриженные кусты, деревья, догорающий закат. Читать от волнения не могла, выходить из отведённых мне комнат не рисковала. Боялась, что наткнусь в холодных сумрачных комнатах на хозяина или его прислужников.

Про герра Шварца в городе ходили самые мрачные слухи. Что он некромант, умерший и воскресший благодаря чёрному дару, данному ему от рождения. Говорили, что колдуну для существования нужны чужие жизни, что служат ему оживлённые им покойники, и я в это верила. Но увиденные пока слуги оказались самыми обычными людьми, и у меня в душе ожила надежда, что слухи о герре Шварце окажутся преувеличением.

Паулина помогла мне переодеться к ужину и проводила в столовую, оставив там в одиночестве. Почти. Из тени выступил одетый в ливрею лакей и предложил приступить к ужину:

– Господин сказал, чтобы вы его не ждали. Он подойдёт позже.

Я села на указанное место на одном из концов длинного стола. Белое полотно скатерти казалось бесконечной заснеженной дорогой от меня до второго участника застолья, пока отсутствовавшего, но обозначенного белым фарфором посуды и хрустальным блеском пустого бокала.

В другое время такое размещение показалось бы мне забавным излишним пафосом, но сейчас длина стола только радовала.

Я думала, что не смогу есть от волнения, но получилось наоборот. Стоило увидеть золотые ломтики картофеля и куски мяса под густым соусом, почувствовать аппетитные ароматы, как рот заполнился слюной, и я принялась заедать тревогу поданными блюдами.

О появлении герра Шварца мне вначале сказал запах – внезапно усилившийся аромат лилий, к сладости которого примешивался какой-то неприятный гнилостный оттенок. Вилка выпала из моих ослабевших пальцев и с неприятным звоном упала на каменный пол.

– Поменяй даме прибор, – приказал слуге подошедший к месту хозяина дома высокий худой мужчина.

Слуга мог бы не утруждаться. Аппетит у меня исчез, убежал и забился в какую-то дальнюю норку. Мне не нужно было прикасаться к господину Шварцу, чтобы понять, что за столом со мной сидит мертвец. Заострившиеся черты, странная худоба, восковая бледность кожи, особенно заметная на фоне черноты одежды и волос, и главное – запах тления. Только блеск тёмных глаз в провалах глазниц придавал жизнь неподвижным чертам.

– Похоже, Лотта, вы уже поели, – с лёгкой насмешкой сказал Шварц, – тогда предлагаю поднять бокалы за знакомство.

По его кивку слуга налил мне рубиновое вино. Я вначале хотела сказать, что не пью, но увидела, как в его бокал наливают жидкость, подозрительно похожую на кровь, и передумала просить воду.

Вино, к моему огорчению, не отличалось крепостью, но всё же придало мне капельку храбрости. Я решилась прямо спросить, что меня ждёт. Лучше точно знать, чем умирать от страха неизвестности.

– Герр Шварц, – мой голос прозвучал слишком пискляво, и я прокашлялась.

– Людвиг, – прервал меня Шварц, – меня зовут Людвиг. Можете обращаться ко мне по имени. Как моя невеста вы имеете на это право.

– Невеста?

– Да. Мы с вашим отцом решили, что стоит именно так подать ваше пребывание в моём доме.

– Разве для этого не требуется моего согласия? Я ведь совершеннолетняя и по закону для вступления в брак…

– До брака, боюсь, у нас не дойдёт. – Сверкнули белые зубы, и я не сразу поняла, что это Шварц улыбнулся. – Вы дочь барона и ваше нахождение в доме холостяка иначе вас скомпрометирует. Статус невесты сохранит репутацию вашей семьи. Или вы против?

Репутация и титул отца остались единственным приданным для младших сестёр. Если она рухнет, то они обречены. Им никогда не выйти замуж.

– Не против, – с трудом вытолкнула согласие из пересохшего рта и поторопилась смочить его новым глотком вина. – Я согласна быть вашей невестой.

Герр Шварц внимательно меня разглядывал. Потом кивнул своим мыслям и произнёс:

– Рад, что вы, Лотта, оказались разумной девушкой. Не представляете, как я не терплю женские визги и вой.

Губы его брезгливо скривились. А мне очень захотелось завыть от ужаса, когда я живо представила, сколько плачущих девиц видел Шварц, и причины, которые могли вызывать их визг.

– Похоже с вами можно заключить сделку.

Я энергично закивала. Сделка – это возможность уточнить, что от меня ожидают, и выторговать что-то для себя.

– Вы попали сюда, потому что вами расплатился отец.

Сердце сжалось от этих безжалостных слов, и стыд обжёг щёки.

– Но это решение вашего отца, а не ваше. Предлагаю вам следующее. Вы полностью подчиняетесь мне, а за это я буду оплачивать долги ваших сестёр и матери, позабочусь, чтобы их не выгнали из арендованного вашей семьёй дома, они не знали нужды и с вашими сёстрами никогда не случилось то, что случилось с вами.

Шварц внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Горло у меня сжалось. Шварц ничего не предлагал мне кроме возможности стать жертвой, покупающей благополучие матери и сестёр. Хотелось заплакать. Только слёзы ничего не дадут. Никто меня не пожалеет. Что же, пусть хотя бы мама и сёстры перестанут страдать от безумных трат отца.

–Что от меня требуется?

– Жить в моём доме и спать в моей кровати.

Запах тлена забил мне ноздри, и тошнота подкатилась к горлу. Видимо, мой взгляд оказался достаточно выразителен и Шварц пояснил:

– Не волнуйтесь, фройляйн. Именно спать. Вашей чести ничего не угрожает. Я мертвец.

– Тогда зачем?

– Для поддержания подобия жизни мне нужна ваша энергия. Проще и безболезненней для вас получать её так – достаточно долгое время держать как можно ближе к себе. Я добьюсь этого в любом случае, но с вашего согласия предпочтительней.

Шварц говорил правду. Он может заставить. Отец отказался от меня и защиты нет.

– Хорошо. Я согласна.