Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Eleanor H. Porter
POLLYANNA GROWS UP
© Магомет С. А., перевод на русский язык, 2015
© Богачёв Ю. Н., иллюстрации, 2015
© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
Machaon®
В поисках радости, или Продолжение истории девочки из Белдингвилля
Города бывают разные. Столичные и провинциальные, изумрудные, каменные и деревянные, большие и маленькие. В одном из них, небольшом провинциальном американском городке Литлтон, во дворе публичной библиотеки стоит памятник маленькой девочке, которая никогда не жила в этом городе, но прославила его на весь мир. Её зовут Поллианна, и её популярность в Америке первой четверти XX века можно сравнить, пожалуй, с литературной славой современного Гарри Поттера. На протяжении 1910-х гг., по мере того как главная героиня романа «Поллианна» американской писательницы Элинор Портер «завоёвывала» новые города, количество переизданий этого произведения приближалось к цифре «пятьдесят», а количество его почитателей уже невозможно было сосчитать, в Америке формировался культ Поллианны. Создавались «Клубы Поллианны», а её именем называли не только новорождённых малышек, но даже новые виды товаров.
Что же особенного было в этой девочке? Что заставило американскую писательницу написать продолжение, казалось бы, вполне законченного произведения? Ну, собственно, «заставили»-то сами читатели, покорённые удивительным жизнелюбием маленькой героини, с которой им не захотелось расставаться. Она воспринималась не как литературный персонаж, а как живой человек, обладавший какой-то особенной тайной жизни. Элинор Портер написала немало произведений – более полутора десятков романов, четыре тома рассказов, но историю Поллианны она, по её собственным словам, создавала в особенном кабинете – в саду, который рос на крыше одного из нью-йоркских домов. Небо, солнце, полнота ощущения жизни… Вероятно, маленькая Поллианна в определённой степени стала литературным продолжением маленькой девочки Элинор, родившейся в городе Литлтон, учившейся в консерватории пению, с успехом выступавшей, но на каком-то этапе круто изменившей свою судьбу и впоследствии ставшей известной писательницей. Неслучайно именно маленькая Поллианна принесла своей создательнице литературное бессмертие. Неслучайно и то, что Поллианна повзрослевшая рассуждает «про писательство и человеческие сердца», потому что творчество – «это так прекрасно», и ей «хочется этим заниматься». Она верит, что умеет «рассказывать истории» и что у неё «всё-таки есть талант».
Её простая на первый взгляд «история» была весьма универсальной и понятной многим, но логика развития жизненного сюжета была слишком неожиданной, чтобы оставить читателя равнодушным. Это был рассказ об испытаниях, выпавших на долю ребёнка, который, познав любовь близких, рано лишившись и родных и этой любви, попал в мир, в котором место любви заняло холодное разочарование. Но Портер вовсе не хотела разжалобить читателя повествованием о судьбе сироты, её замысел был совсем иным. Писательница полагала, что мы не можем избавить мир от «трудностей, страданий и зла», но мы способны преодолеть их силой духа и радостью. Именно таким умением обладает Поллианна. Даже не умением, а талантом преображать жизнь радостью. Этот талант помогает юной героине не просто преодолевать все невзгоды, но и менять окружающий мир, свой и тех людей, с которыми сталкивает её судьба, например осветить, словно солнышко, жизнь суровой тёти Полли. Способность героини любить людей и находить радость в повседневном вызывали и читательский интерес, и восхищение, и поклонение.
Продолжение повествования о Поллианне Уиттер, названное «Поллианна выросла», рассказывает о другом этапе её жизни, о её взрослении, о путешествии и новых испытаниях, выпавших на её долю, о молодом человеке по имени Джимми, которому предстоит сыграть очень важную роль в судьбе героини. Из маленькой девочки, не отличавшейся особенной красотой, она постепенно превращается в очаровательную девушку, которую мистер Пендлтон, один из героев романа, называет «волшебницей» и «чаровницей». Однако меняется Поллианна прежде всего внешне. И хотя её эмоциональное состояние могло быть разным, её нравственные ориентиры оставались прежними. Она сохраняет простодушие и искренность, способность сострадать людям и понимать их, видеть в окружающих отражение внутреннего света и верить в чудо. Поллианна по-прежнему обладает «добрым сердцем», а в её душе царит гармония.
Сюжет в книге развивается порой неожиданно и причудливо, тем более интересно читателю следить за развитием событий. И если так случилось, что для кого-то чтение романа станет первым знакомством с Поллианной, ему наверняка захочется прочитать начало истории, чтобы ещё больше узнать о той, которая владеет тайной преображения жизни радостью.
Кузену Уолтеру
Глава I. Делла проливает свет
Делла Уитерби решительно поднялась на помпезное, высокое крыльцо дома на проспекте Благоденствия, где жила её сестра Рут Кэрью, и вдавила пальцем кнопку электрического звонка. Абсолютно всё в облике этой молоденькой леди, начиная от строгой шляпки и туфель на низком каблуке, говорило о здоровом образе жизни, благопристойности и целеустремлённости. Даже в голосе, когда мисс Делла поздоровалась с открывшей дверь служанкой, звенела радость жизни.
– Доброе утро, Мэри. Сестра дома?
– Дома, мэм, только… – запинаясь, кивнула горничная. – Только миссис Кэрью никого не принимает.
– Вот как! Ну, ко мне это не относится, – весело отмахнулась мисс Уитерби. – Меня она примет. И не беспокойтесь, вам за меня не влетит, – пообещала она, увидев, что девушка испуганно захлопала ресницами. – Где сестра? У себя в гостиной?
– Да, мэм, но мадам распорядилась, чтобы я…
Всё было напрасно. Мисс Уитерби уже шагала по коридору. Горничной оставалось лишь беспомощно развести руками и отправиться по своим делам.
Пройдя через холл, Делла задержалась перед полуоткрытой дверью и постучала.
– Ну что там ещё, Мэри? – послышался недовольный голос. – Разве я не говорила тебе, чтобы ты не… Ах, это ты, Делла! – воскликнула хозяйка. – Милая моя девочка, какими судьбами?
– Угадала! Это я, собственной персоной, – с весёлой улыбкой отозвалась молодая женщина, входя в комнату. – Ездила на выходные на побережье с двумя другими нашими медсёстрами, а теперь возвращаюсь назад в санаторий… Заглянула к тебе – ровно на одну минутку! Чтобы передать вот это!
Она наклонилась и, крепко обняв сестру, сердечно поцеловала.
Однако миссис Кэрью нахмурилась и даже немного подалась назад. В её голосе снова зазвучали недовольные нотки, которые она и не думала скрывать.
– Ну вот, конечно! Я так и думала! – проворчала она. – Как всегда, «ровно на одну минутку»!
– И опять ты права! – беспечно рассмеялась Делла, пожав плечами. Потом с неожиданной серьёзностью, глядя сестре прямо в глаза, тихо сказала: – Рут, милая, я не могу… Ты же понимаешь, я просто не могу долго оставаться в этом доме…
Миссис Кэрью нахмурилась и покачала головой.
– Нет, не понимаю! – фыркнула она.
Делла снова пожала плечами.
– Всё ты понимаешь! И прекрасно знаешь, мне не по душе вечное твоё настроение: грусть-тоска, отсутствие смысла жизни, жалобы на тяжёлые обстоятельства.
– Но у меня и есть – тяжёлые обстоятельства. Разве не так?
Делла нетерпеливо поморщилась.
– Послушай, Рут, – решительно начала она, – тебе тридцать три года. Здоровье у тебя прекрасное. И ещё долго будет таким, если только будешь следить за собой. К тому же у тебя куча времени и ещё больше денег. В общем, спроси кого угодно! Тебе каждый скажет, что нужно просто изменить образ жизни. Хватит сидеть целыми днями взаперти – в этом доме, похожем на склеп. Да ещё приказав горничной никого к тебе не пускать.
– А если я действительно не хочу никого видеть?!
– Попробуй себя заставить.
Миссис Кэрью устало вздохнула и отвернулась:
– Ах, Делла, как ты не понимаешь… Я ведь не ты. Я… не могу забыть…
Молодая женщина сжалась словно от боли.
– Ты имеешь в виду Джемми? Ну конечно, я ничего не забыла, милая. И никогда не забуду. Но слезами горю не поможешь, верно? Нужно его искать, а не хныкать.
– А я что делала! Разве только хныкала? Разве я не пыталась все эти долгие восемь лет? – возмутилась миссис Кэрью, с трудом сдерживая рыдания.
– Ну конечно, пыталась, милая, – поспешно успокоила её сестра. – Но у нас не должны опускаться руки! Нужно продолжать поиски, пока он не отыщется. До самой смерти. А слёзы не помогут, – повторила она.
– Всё напрасно. Ничего не поделаешь, – в отчаянии прошептала Рут.
Воцарилось молчание. Молодая женщина укоризненно взглянула на сестру.
– Послушай, Рут! – наконец выдохнула Делла. – Прости меня, но сколько можно, ты опять за своё! Я понимаю, ты овдовела, и всё такое. Но, с другой стороны, ты была замужем всего лишь год, твой муж был намного старше тебя. Ты была тогда почти ребёнком! И тот один короткий год давно пролетел. Пролетел как сон. Ну нельзя ж в самом деле, чтобы он отравил тебе всю оставшуюся жизнь!
– Ах нет, это не так, – простонала миссис Кэрью.
– Значит, ты собираешься и дальше продолжать в том же духе?
– А что ещё мне остаётся, пока я не найду Джемми?
– Да, да, понимаю. Но, Рут, милая, неужели, кроме Джемми, в этом мире не найдётся ничего, что может сделать тебя счастливой?!
– Наверное, нет, – с безучастным видом вздохнула миссис Кэрью.
– Рут! – почти разозлившись, воскликнула сестра, но потом рассмеялась: – Ах, Рут, Рут, пожалуй, тебе не обойтись без лечения Поллианной. Сейчас тебе это нужно, как никому другому.
Миссис Кэрью лишь поморщилась.
– Какие ещё… ванны?! Ничего мне не поможет. Не хочу я никаких процедур, – проворчала она враждебно. – И вообще, распоряжайся в своём хвалёном санатории, Делла! А здесь я хозяйка. Пожалуйста, заруби себе это на носу.
Глаза Деллы весело заблестели, хотя лицо оставалось серьёзным.
– Никакие это не ванны и не процедуры! – терпеливо объяснила она. – А Поллианна – это просто одна маленькая девочка, которую многие люди считают чудодейственным лекарством.
– Девочка? И знать ничего не хочу! – пробурчала миссис Кэрью. – Поллианна или белладонна – мне это абсолютно всё равно! К тому же ты сама сказала, что это «лечение». А я не больна, и мне не требуется никакое лечение!
– Ну да, в каком-то смысле Поллианна действительно что-то вроде лечебного снадобья, – улыбнулась Делла. – Во всяком случае, доктора в санатории в один голос утверждают, что лучшего лекарства, чем она, не сыскать!.. Она маленькая девочка, Рут, ей всего двенадцать или тринадцать лет. Она лечилась у нас в санатории прошлым летом и провела там почти всю зиму. Увы, я застала её совсем недолго. Она выписалась через месяц-другой, как я поступила туда на работу. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я была совершенно ею очарована. К тому же весь санаторий только и говорит что о Поллианне и её игре.
– Ты сказала игре?
– Ну да, – кивнула Делла, многозначительно улыбнувшись. – Это игра в поиски радости. Никогда не забуду, как я первый раз узнала о ней. Однажды мне пришлось проводить с девочкой одну очень неприятную и болезненную лечебную процедуру. Я только что поступила на работу, и сделать её Поллианне поручили мне. Я ужасно волновалась, потому что знала, что это за процедура и как на неё реагируют дети: плачут, кричат. Если не хуже. Но, к моему великому удивлению, девочка встретила меня улыбкой и даже сказала, что рада меня видеть. Более того, ты не поверишь, за всю мучительную процедуру малышка не проронила ни одной слезинки, я не услышала от неё ни единой жалобы, несмотря на то, что ей было больно, ужасно больно… Вероятно, меня так поразило происходящее, что это было написано у меня на лице. А когда я удивлённо покачала головой, девочка простосердечно призналась: «Сначала я тоже относилась к этому, как все, а потом вспомнила, как Нэнси успокаивает себя, когда по понедельникам ей нужно подниматься с раннего утра на работу. Теперь я тоже говорю себе: ничего страшного, зато после этой неприятной процедуры впереди целая свободная неделя. Всю неделю можно спокойно отдыхать и ни о чём не думать.
– Да уж, – нахмурившись, буркнула миссис Кэрью, не слишком поняв, о чём речь, – чего только в жизни не бывает!.. Только не понимаю, при чём тут игра? Ты ведь, кажется, про какую-то игру говорила?
– И я сразу не поняла. Потом Поллианна мне всё объяснила. Оказалось, она сирота. У неё нет ни мамы, ни папы. Папа был нищим священником где-то на Западе. Они жили ужасно бедно и получали благотворительные миссионерские посылки через женский благотворительный комитет.
Малышка очень мечтала о кукле, всё ждала, что однажды ей её пришлют. А вместо куклы благотворители зачем-то прислали ей детские костыли. Якобы ничего другого, что можно прислать, у них на тот момент не нашлось. Девочка заплакала от огорчения, и тогда отец научил её этой удивительной игре. Суть игры – уметь найти радость во всём, что только с тобой происходит. В случае с костылями радость состояла в том, что девочка была здорова, а значит, они, эти костыли, ей вообще не требовались! Разве это не повод, чтобы почувствовать себя счастливой?.. В общем, Поллианне ужасно понравилась эта игра, – продолжала Делла. – Настолько, что с тех пор девочка стала играть в неё постоянно. А главное, чем трудней было найти радость, тем интереснее было играть. Иногда казалось, что ситуация совершенно беспросветная и безвыходная. Тем не менее Поллианне всегда удавалось отыскать во всём положительную сторону.
– Ну и ну, – недоуменно пробормотала миссис Кэрью, всё ещё не понимая, что к чему.
– Ах, если бы ты видела, какой потрясающий эффект игра имела в санатории! – с жаром воскликнула Делла. – Кстати, нашему главному врачу сообщили, что ещё до того, как об игре узнали у нас, девочка прославилась и стала всеобщей любимицей в своём городе. Ведь наш главный врач – хороший знакомый доктора Чилтона. Того самого, что женился на тётушке Поллианны… Кстати, насколько мне известно, эта свадьба стала возможной только благодаря удивительной игре. Поллианна смогла помирить влюблённых, которые много-много лет были в ссоре…
– Неужели? – недоверчиво покачала головой миссис Кэрью.
– Да, да! Я расскажу тебе, как было дело, – воскликнула Делла. – Два года тому назад или около того у Поллианны, как я сказала, умер отец, и девочку отправили жить к родной тёте. В октябре её сбил автомобиль, и врачи решили, что она больше не сможет ходить. А в апреле доктор Чилтон определил её в санаторий. Там она пробыла до марта месяца следующего года и вернулась домой практически здоровая… Ах, если бы ты её видела, что это за необыкновенная девочка! Единственное, что её огорчало, когда она возвращалась в родной город, – это то, что ей ещё не под силу пройти пешком путь от санатория до самого дома. Насколько мне известно, весь город собрался её встречать. Люди вышли с цветами и флагами… Но главное чудо – это, конечно, сама Поллианна. Если бы ты хоть раз её увидела, это было бы для тебя лучшим лекарством от хандры.
Миссис Кэрью по-прежнему недоверчиво качала головой.
– Прости, конечно, но, честно говоря, мне что-то не очень во всё это верится, – сдержанно заметила она. – К тому же меня не нужно лечить ни от какой хандры. А тем более ни с кем мирить или залечивать любовные раны. Если уж мне действительно что-то противопоказано, так это знакомство с нудной маленькой святошей, которая наверняка будет заунывно жужжать мне в уши о том, как прекрасен этот мир и всё такое. Этого я точно не перенесу…
В ответ раздался звонкий смех Деллы.
– Ах, Рут, Рут, умоляю тебя! Я умру от смеха! – весело воскликнула та. – Поллианна – маленькая святоша?! Ты ведь её даже не видела! Впрочем, я ожидала такую реакцию. Поллианну невозможно описать словами! Нужно с ней познакомиться!.. Возможно, ты права: ты ещё не готова для этого. Подумать только! Назвать Поллианну «нудной святошей»! – Делла снова расхохоталась. Однако, видя хмурое лицо сестры, которой было не до смеха, быстро взяла себя в руки. – Ну правда, миленькая! – промолвила она, умоляюще глядя на сестру. – Неужели нельзя что-то сделать?! Может, не стоит постоянно сидеть взаперти? Ведь это ужасно – так гробить собственную жизнь!
– Но у меня нет никакого желания видеть людей, Делла. Они меня утомляют. К тому же ты знаешь, я всегда скучаю в компаниях…
– Может, тебе попробовать заняться какой-нибудь благотворительностью?
Миссис Кэрью нетерпеливо дёрнула подбородком.
– Делла, милая, мы уже сто раз это обсуждали. Достаточно, что я даю деньги на благотворительность. И немалые. Что же касается работы в благотворительных кружках, как тебе известно, я никогда не верила в их пользу.
– Ну тогда просто займись собой, – осторожно попросила Делла. – В жизни должен быть какой-то интерес, кроме сидения дома. Увидишь, тебе станет значительно веселее, когда ты…
– Делла, милая, хватит! – резко прервала старшая сестра. – Ты знаешь, как я тебя люблю и как рада тебе, но я уже сыта по горло нравоучениями. Я рада, что тебе нравится роль доброго ангела – подавать стакан воды жаждущему, перевязывать раны страждущему и всякое такое. Возможно, это помогает тебе забыть Джемми. Но мне – нет! Наоборот, я всё время думаю о нём. Кто ему подаст стакан воды? Кто перевяжет его раны? К тому же мне вообще тяжело общаться с незнакомыми людьми, вникать в их проблемы…
– Но ты ведь даже не пробовала!
– Ну и что! Какая разница! – презрительно отмахнулась миссис Кэрью.
– Нельзя знать, даже не попробовав, – вздохнула Делла вставая. – Однако мне пора, дорогая, – сказала она. – Я встречаюсь с девушками на Южном вокзале. Полпервого наш поезд. Прости, если чем-то огорчила тебя, – снова вздохнула она, целуя сестру на прощание.
– Всё в порядке, Делла, – вздохнула в ответ миссис Кэрью. – Только жаль, что ты меня не понимаешь…
Пройдя по сумрачному коридору, Делла Уитерби снова оказалась на улице. Прежняя энергия и жизнерадостность куда-то испарились. На этот раз девушка брела по проспекту как в воду опущенная. На перекрёстке она остановилась и оглянулась на дом сестры.
– Одна неделя жизни в этом доме свела бы меня в могилу, – пробормотала Делла и печально вздохнула: – Какая уж тут игра! Единственное, чему я сейчас могу порадоваться, – так это тому, что мне не нужно там жить… Просто ума не приложу, что радостного и хорошего могла бы найти в такой жизни Поллианна!
Не то чтобы она засомневалась в игре и чудесных способностях Поллианны или в том, что девочка могла бы развеять тягостный дурман, отравлявший жизнь её сестры…
Как бы там ни было, не успела Делла вернуться в санаторий, как засобиралась обратно к сестре в Бостон.
Уже на следующий день деятельная молодая особа вновь явилась к миссис Кэрью.
– Вот что, Рут! – с жаром начала она, предупреждая недоумённые вопросы сестры. – Я не могла не вернуться. Умоляю тебя, хоть раз в жизни сделай, как я прошу! Пусть Поллианна немного поживёт у тебя.
– Ну уж нет, – отрезала миссис Кэрью ледяным тоном.
Но Делла пропустила её слова мимо ушей.
– Как только я вернулась в санаторий, – взволнованно объяснила она, – то узнала, что доктор Эймс получил письмо от доктора Чилтона. Того самого, который женат на тёте Поллианны. Доктор Чилтон пишет, что должен отправиться по делам в Германию, на всю зиму. Причём вместе с женой. Они не могут взять с собой Поллианну, и он очень надеется, что ему удастся уговорить её побыть это время в каком-нибудь интернате. Но миссис Чилтон категорически возражает против интерната. Вплоть до отказа от поездки… Подумай только, это замечательная возможность, Рут! – воскликнула Делла, умоляюще глядя на старшую сестру. – Пусть Поллианна поживёт зиму у тебя. Она будет ходить в местную школу…
– Ничего умнее ты не могла придумать, Делла? Не хватало мне ещё сидеть с чужим ребёнком!
– Она тебя нисколько не обременит, вот увидишь! Ей уже почти тринадцать лет. Ей-богу, более самостоятельной девочки в целом свете не найдёшь!
– Самостоятельная девочка! Нет уж, благодарю покорно, – с усмешкой покачала головой миссис Кэрью.
Однако эта ироническая усмешка лишь придала Делле уверенности. Судя по всему, история Поллианны не оставила равнодушной сестру. Девушка почувствовала, что на этот раз она ей не откажет. Как бы там ни было, полчаса спустя, когда Делла выходила от сестры, ей всё же удалось заручиться её согласием. Миссис Кэрью разрешила привести к ней Поллианну.
– Только имей в виду, Делла, – строго-настрого предупредила сестру миссис Кэрью, – если девочка начнёт читать мне проповеди или что-нибудь в этом роде, я в ту же минуту отправлю её обратно к тебе. Ты меня знаешь.
– Я согласна. Но, уверяю, тебе не о чем беспокоиться, – заверила Делла, поспешно прощаясь.
«Ну вот, полдела сделано, – подумала девушка, облегчённо вздохнув. – Теперь нужно договориться с самой Поллианной. Думаю, она согласится. Нужно немедленно написать ей. Да и её тётушка вряд ли будет возражать».
