Az angoltanár

«Учи́тель» (англ. The Professor) — это первый роман Шарлотты Бронте. Он был написан перед «Джейн Эйр» и отвергнут многими издательствами, но в конечном счёте напечатан посмертно в 1857 году.

Книга рассказывает историю молодого человека, Уильяма Кримсворта. Описывается его взросление, любовь и карьера в качестве учителя в школе для девочек. Основой для книги послужило пребывание Шарлотты Бронте в Брюсселе, где она изучала языки в 1842 году.

Учитель, 1845-46, издан в 1857 г.

Молодой человек по имени Уильям Кримсворт вынужден искать работу, так как его финансовое положение оставляет желать лучшего. Он отправляется работать клерком к своему родному брату, который холодно принимает его и держится отстранённо, тираня Уильяма. Через некоторое время Уильям обретает друга по имени Йорк Хансден, который советует ему отправиться на Континент преподавать английский язык. Уильям так и поступает. В новой школе, где директрисой работает Зораида Рюте, Уильям встречает способную и скромную ученицу по имени Фрэнсис Анри. Со временем он понимает, что любит ее, но их статус учителя-ученицы не позволяет быть им вместе...

Отрывок из книги:

…Гортензия была немного поменьше ее ростом, девица статная, но без фации; лицо впечатляло, будучи подвижнее и ярче, чем у Элалии; волосы у нее были темно-каштановые, цвет лица живой и свежий, глаза играли озорством и весельем; возможно, ей и были свойственны постоянство и рассудительность, но ничего подобного в чертах ее не отражалось.
Каролина представляла собой миниатюрную, хотя явно уже не маленькую особу; волосы цвета воронова крыла, очень темные глаза, безукоризненно правильные черты и бледная, смугловатая, без малейшего румянца кожа, чуть оттененная у шеи, составляли ту совокупность деталей, в которой многие находят совершенную красоту. Как, с блеклой кожей и холодной, классической безупречностью черт, ей удавалось казаться чувственной — не знаю. Наверное, ее глаза и губы сговорились между собой, и результат этого сговора не оставлял сомнений в сущности их хозяйки. Тогда она казалась чувственной, а лет через десять стала бы вульгарной — на лице ясно читалась перспектива многих бесшабашеств в будущем.
Когда я в упор посмотрел на этих девушек, они нимало не смутились. Элалия, устремив на меня неподвижный взгляд, казалось, ожидала — пассивно, но настороженно — невольной дани ее колдовским чарам. Гортензия посмотрела на меня весьма самоуверенно и, посмеиваясь, проговорила с бесстыдной непринужденностью:
— Ditez-nous quelque chose de facile pour commencer, Monsieur.
Каролина же тряхнула небрежными локонами густых, своенравных волос и сверкнула глазами; губы ее, полные, как у горячего марона, приоткрылись, обнажив ровные, сверкающие зубки, и Каролина подарила мне улыбку «de sa façon». Прекрасная, как Паулина Боргезе, в эту минуту она казалась едва ли целомудреннее Лукреции Борджиа. Происходила Каролина из благородной семьи, но, когда я прознал о некоторых особенностях ее мамаши, то перестал удивляться столь скороспелым достоинствам дочери.
Я сразу понял, что эти три девицы мнили себя королевами пансиона и не сомневались, что своим блеском затмев…