Защита Лужина (сборник)

Обращаю внимание читателей, что к моменту написания книги, Набоков просто не мог читать Кафку,как многие ошибочно предполагают.

Встречаюсь с молодым человеком - свободно, в контексте эпохи потребительства и быстрого супа. Красив как Зевс, харизматичен до безумия, горячий любовник. И когда я гляжу на него, то эякулирую окситоциновыми фонтанами нежности и проч. И можно сказать:"Грех жаловаться, дура". Но этот тип с профилем моих грекоантичных мечт абсолютно без интеллектуальной начинки и без внутреннего ядра личности, как я этого ни искала, даже просто скверный характер. И тут, блуждая час где-то в Молодой Гвардии, импульсивно покупаю "камеру". Внутренняя слепота, духовная плотная занавеса, утрата истинного восприятия красоты и доброты, Владимир Владимирович, спасибо…

"Наш мир создан каким-то Достоевским, только не таким гениальным, как Фёдор Михайлович". Георгий Ивáнов. Однажды Прусту потребовалось описать переживание умирающего человека. Закрывшись а комнате, он принял такую дозу опия, которая подвела его к этой опасной черте. В детстве, как и у многих мальчишек, у нас были свои идиотские игры : мы пережимали друг другу сонную артерию. Были свои жутковатые рекорды. Были трагедии. В "Других берегах" Набоков упоминает родственницу, которая в предсмертном бреду повторяла: " да, всё, всё вода.." Так вот, чем более глубокими были наши "погружения", тем больше всё приобретало сюрреалистически-водные тона, в…

«Камера обскура» — это одно из «берлинских» произведений Набокова, опубликованных под псевдонимом Сирин и Василий Шишков. Как же оно меня поразило! Эта не книга о любви. Любовь здесь вы точно не найдёте. Наверное, единственным, кто проявлял любовь и заботу друг другу был треугольник из трёх персонажей: Аннелизы, Макса и Ирмы (Ирма — ребёнок, а чувства анализа окружающего у неё побольше будет, чем у Кречмара). Моё восхищение Максом безразмерно! Среди этого окружившего его мира грязи, порока и низости он сумел сохранить здравомыслящий, толкающий на поистине здравые поступки ум. Он, не имеющий отношения к Кречмаровской семье, но совершенно…

-Так, что это тут... Иллюстрация к изданию "Приглашение на казнь"...Дааа...Надя, не читайте "Приглашение на казнь". Может быть потом, но сейчас не читайте. - Почему? - Ужасная книга! Зачем раньше времени расстраиваться?! Как часто бывает, к антирекомендациям мы прислушиваемся гораздо быстрее. Брать в руки, не брать?И все же брать! Неужто испугать нас безысходностью! Не испугать, как позднее выяснилось, а задеть за живое оказалось возможным. Да, я как раз и оказалась одним из читателей, которые вскочат со стула, ероша волосыПожалуй наиболее реалистичной книги, о том насколько все иллюзорно я не встречала. Вот он Цинцинат (а это ведь почти…

Странное чувство когда ты очень давно прочитал книгу, уже забыл имена главных героев, забыл переплетения судеб, забыл диалоги и цитаты, которые нравились. В памяти остался только конец, конец заслуженный и главному герою, и нам - читателям, что мы не порвали, не сожгли и не выкинули ее не прочитав до конца, а как же хотелось. Мысли..чувство..предательство..все острое, все на изломе. Ты понимаешь, что молодость и 4 года разницы себя сегодняшней. Вспоминаешь, чем тебя возмутила эта книга, и хочется перечитать, потому что прожито, пройдено..потому что опыт. И не самая любимая книга, и не самая значимая, но в книжном почему-то выбираешь именно…

Полагаю, что чистилище будет наполнено многомерными зеркалами. Игорь Стравинский. Роман-сон, роман-зазеркалье! Итак, фабула этого экзистенциального театра одного актёра, встретившего своего двойника и замыслившего его убить, проста до безумия, точнее, актёр - безумен, и окружён призраками безумия - зеркалами. Сердце темно бьётся в пустоте, бьётся и творит в холостую, отражаясь в разбитых зеркалах мысли о мысли... мысль обнимает себя в тёмной, экзистенциальной судороге одиночества, бесплодности, бесплотности души и жизни, почти призрачной, словно прозрачное отражение в никуда. Это состояние похоже на какую-то мастурбацию сознания, "я", на…

Я очень люблю эту книгу. Знаете, самое необычное, загадочное и в то же время понятное мне чувство - это любовь заранее. Я любила эту книгу задолго, до того, как её прочитала. Любила любовью одухотворённой и какой-то пророческой что-ли (пусть даже из-за такого пафосно-напыщенного выражения меня поднимут насмех, но, пусть, других слов всё равно не найду, сколько ни старайся). И вот эта пророческая любовь меня доконала. Я всегда утраивала себе такие обстоятельства, которые каким-либо хитроумным способом заставили бы меня выполнить то или иное действие (это как говоришь друзьям, что ты уже что-то сделала, а сама только в процессе собирания -…

Томас Мур однажды заметил, что литература напоминает ему случай, когда француз застаёт свою жену с любовником... Белые шторки страниц приоткрываются, и наш француз, испытывая возбуждение, соглядатаем смотрит на всё это, и... присоединяется. Но иногда "француз" оказывается вовсе не французом, и вовсе не желает "присоединиться". Так, Байрон однажды заметил о Китсе, что его стихи - умственный онанизм : постоянное, искусственное возбуждение своего воображения. Любопытно, что кто-то из критиков Серебряного века назвал "словесным онанизмом" поэзию Цветаевой. Символично, что Китс фактически умер от критики на свою поэму "Эндимион", понятую…

В этом романе отразилось увлечение Набокова шахматами — классик не только всерьёз занимался игрой, но и опубликовал серию интересных шахматных задач. В основу сюжета автор «положил» события из жизни своего друга — легендарного гроссмейстера Курта фон Барделебена, который покончил с собой, выпрыгнув из окна. Некоторые черты в образе главного героя отсылают и к другому реально существовавшему человеку — шахматисту Александру Алёхину. На протяжении повествования можно увидеть, как шахматы постепенно подчиняют себе всю жизнь персонажа и в конце концов приводят его к распахнутому окну. И, конечно, авторская находка: Имя героя читатели узнают…