Есть настоящий вопрос. Капитан Гаргулия говорил — нельзя трахаться! Вспомним дословно, что он наплёл. Достаточно одного раза, сказал он, и ты отторгнут навсегда… Именно так и сказал, сволочь. Дескать, неверность сбивает какую-то там настройку. |
|
|
... любую клятву проще дать, чем выполнить… |
|
|
... хочешь лучше узнать человека, посмотри, что он читает. |
|
|
Где, когда и как уйти из жизни – сугубо личное дело каждого. Одним нравится цепляться до конца, до прогнивших насквозь внутренностей, до вставных челюстей, до капельницы в вене и подкладной утки в кровати… Другие предпочитают добровольно избавиться от таких прелестей. Но мы жалеем или осуждаем… Развернуть |
|
|
Колыванов выстрелил второй раз. |
|
|
Он открыл тощую синюю папку, освободил зажим. Покрытые густой машинописью листки – секретный план оперативных мероприятий с привлечением всех возможных служб – исчезали в тихо жужжащей бумагорезке. |
|
|
Хорошо быть идеалистом и радеть за всех – пока костлявая не взяла за горло. |
|
|
Обязательно повенчаемся. В церкви. |
|
|
...любил Граев стелить солому во всякие неожиданные места – что-то да пригодится. |
|
|
Известно, кто бережет береженого, – а надеявшимися на авось полным-полны кладбища. |
|
|
Бога нет, если гибнут дети… |
|
|
... побеждает не тот, кто других перестреляет, а тот, кто передумает… |
|
|
Деньги, как и все в природе, бесследно не исчезают – лишь перетекают в другое место… |
|
|
– Это не попытка смыться с деньгами. Да и сумма не та… Это самая рядовая, вполне банальная, регулярно проводимая обналичка. Обналичка под товар. |
|
|
... бомжи, как и любые адаптировавшиеся к жизни большого города животные, тянутся или к жилью людей, или к местам вывоза отбросов. |
|
|
Говорят, что подстреленный заяц кричит жалобным, чуть ли не человеческим голосом. Но тот, что в несчастливый для себя час подвернулся под луч прожектора Осе, оказался каким-то нетипичным – не издав ни звука, сделал большой прыжок в сторону, крутнулся по траве и неподвижно вытянулся. |
|
|
...все равно чего-то не хватало: может, семейных летних обедов на улице, под старой, ныне спиленной грушей – на молодую, с нежной кожицей, отварную картошку, час назад выкопанную, сыплется порезанная зелень с одуряюще-божественным запахом, дядька под слегка укоризненными взглядами жены и ее сестер… Развернуть |
|
|
Главное – любой солдат должен чувствовать себя не одиноким, должен знать: за ним вся армия, от маршала до последнего кашевара, и они всегда поддержат, и обеспечат всем необходимым, и прикроют огнем, и пришлют подмогу… И похоронят со всеми воинскими почестями, если потребуется. |
|
|
Лес вступал в поселок – уверенно и гордо, как армия-победительница. Сосны-великаны словно и не замечали дома и заборы и копошение людей внизу – стояли прямо и твердо, как сто лет назад, когда на здешних пологих холмах никто и не думал разбивать дачных участков. Под ногами хрустели шишки, По… Развернуть |
|
|
Сосны здесь рвутся к небу свободно и смело, и между ними более чем достаточно места для свежего воздуха и солнечного света. Нет, не зря Сталин укладывал в замерзшую землю дивизию за дивизией, отвоевывая у упрямых финнов эти сказочные места. Что бы о нем ни говорили – не зря. Кровь давно высохла, а… Развернуть |
|
|
Ночь давила. Давила на все органы чувств. Темнотой – на расширенные зрачки старика, звуками – на чутко вслушивающиеся уши. |
|
|
Волк – санитар леса, а ликантроп – санитар социума. |
|
|
... все экологи, режущие бритвами шубы и пикетирующие фабрики, воевать не согласны категорически. Медленно дохнуть им приятнее… А заболев, что характерно, визжат, сучат лапками и требуют лечения – теми же самыми лекарствами, от отходов производства которых столь страдает дорогая их сердцу природа… |
|
|
... отсутствие прогресса рождает регресс. |
|
|
Абстрактный гуманизм – страшная штука. Страшная именно своей абстрактностью. Общечеловечностью. Гуманисты с пеной у рта вопят об отмене смертной казни – вообще, всем сразу. А если их дочь изнасилуют и убьют в подъезде, кричат с той же убежденностью: распните! казните! убейте его! он уже не… Развернуть |
|
|