Цитаты

— Ну уж точно нет, – усмехнулся капитан. – Есть же какой-то предел. Ни к гинекологу, ни в родильный дом! Не пристало советскому офицеру по таким местам шляться. У меня и поважнее дела есть. Наши женщины сами рожают, без помощи мужей, мамок и теток. Не такое это и сложное занятие. Вон наши колхозницы до последнего в полях работают, и ничего.

— И вы повелись на красивые слова?.. Эх, Маргарита, Маргарита… я еще раз повторяю: вы слишком наивный человек. Вы видите айсберг лишь на поверхности, совершенно не сознавая его истинного размера.

— Я… не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, – гордо вскинув голову, парировала собеседница.

— Только о том, что вы не знаете подлинного мотива.

— В первый мой визит в Ленинград меня удивляло все: люди, а точнее, их отношение к революции, я бы сказал, фанатичное; бюрократизм системы, а главное, пожалуй, и самое страшное: непрофессионализм многих людей, занимавших руководящие посты, в частности, в музеях. «Любая кухарка может управлять государством», – вещал с трибуны их вождь Ленин. Вот они и пытаются учиться на своих ошибках. Только к чему это приведет? Пока только к тому, что сокровища этой страны безжалостно разбазариваются.

— Вы правы, в последнее время Египет стал хуже Парижа, не протолкнешься. Туристы загорают и пьют чай даже на вершине Великой пирамиды, – продолжил разговор Карл. – А уж охотников за древностями…

— Увы, – согласился с ним граф, – многие исследователи вынуждены, как Говард Картер, замуровывать вход в гробницу, дабы оградить ее от возможных грабителей.

Судя по всему, Ольга прожила около пятидесяти лет. По тем временам это была полная продолжительность удачной жизни и смерть не преждевременная: 50–55 лет и есть старшая возрастная категория раннесредневековых покойниц. При том что каждая третья-четвертая умирали от родов и связанных с ними недугов, Ольге еще повезло…

Имена древних легендарных князей, выпадающие из обычного порядка династического имянаречения, обычно образованы легендой или из топографических названий (Кий, Щек, Хорив, Избор, Лыбедь), или из названия народа, чьими основоположниками они якобы являются (Чех, Лях, Словен, Рус), либо выражают некие сакральные понятия (Крок, Попел, то есть «пепел», что тесно связано с печью и идеей прародителя вообще). Для образования княжеского имени от понятия «малый» нужны были причины.

После дороги действительно стоило помыться: не только ради дорожной грязи, но и потому, что дорога древним человеком (и в традиционной культуре вообще) мыслилась как часть того света. Побывав на нем, требовалось вымыться, чтобы при помощи воды «оформить» свой переход обратно в мир живых. Баня здесь ассоциируется еще и с родами: существовала традиция рожать в бане – переходном локусе между миром живых и миром мертвых – или посещать баню вскоре после родов (это первое место, куда роженица выходила, если рожала дома).

Подведем итоги. На период правления Игоря, по совокупности данных письменных и археологических источников, приходятся следующие военно-политические кампании:

1. Установление союзных отношений с Псковом (женитьба на Ольге).

2. Повторное покорение древлян.

3. Поход на уличей и обложение их данью.

4. Заключение союза с печенегами; военные действия против них же.

5. Поход на Тамань (хоть Игорь и не участвовал в авантюре Хельги Черноморского, эта авантюра хорошо укладывается в русло общей его политики).

6. Война с Византией 941–943 гг, установление дипломатических и торговых отношений.

7. Основание Новгорода.

8. Завоевание Смоленской земли.

9. Укрепление власти киевского князя над «членами федерации» и подданными вообще.

10. Первым из всех русских князей Игорь начал (возможно) чеканить свою монету («крестовые монеты») для оплаты наемных войск.

И мы еще не считаем собственно занятие Игорем киевского стола и поход Хельги на Каспий; второе, видимо, уже выпало из Игоревой политики именно вследствие ее успешности. Едва хватает пальцев на руках, чтобы подсчитать масштабные предприятия Игоря в сфере внешней и внутренней политики, имевшие большое влияние на исторический процесс. Причем все это, скорее всего, было осуществлено в не слишком большой срок: максимум лет за пятнадцать, а то и за десять. А каким изобразили этого человека писатели, начиная от первых летописцев и заканчивая современными романистами? Седовласым робким недорослем, который с единственной войны вернулся битым, погиб позорной смертью из-за своей жадности, а в промежутках только и знал, что ругаться с женой! Да и отцом его наследника был кто-то другой… «Древнерусский миф» поистине нашел в Игоре Старом мальчика для битья. Поэтому писатели как будто стыдливо отворачиваются от Игоря и спешат перейти к эпохе Святослава, чья репутация куда лучше отцовской. Хотя лучше ли итоги его деятельности, если их подытожить?