Рецензии — стр. 4

Веркин в своем репертуаре. Сначала вроде ни о чем, какие-то разрозненные эпизоды, вроде и не очень страшные. Но когда они собираются в общую картину изувеченных душ и тел - даже самых крепких пробирает дрожь.
Книга о партизанском отряде. Главные герои - еще мальчишки. И ведут себя вроде как мальчишки. Но по крупицам, оговоркам, брошенным скользь фразам и образам, мы понимаем, что они пережили то, что изувечит любого взрослого. Они надломлены, и этот надлом движет ими, заставляет идти вперед, расстреливать врага, взрывать поезда, ненавидеть и любить, до скрежета зубов, надрывно.
Особо бьет по читателю смена декораций - мирные будни 21 века, замерзший лес 41 года, где под снегом кусками лежат изувеченные минометным обстрелом жертвы фашистов, теплые булочки дома у мамы Саныча и слипшиеся в один холм тела казненных партизан. А потом снова мирные будни, и любопытствующие, которые спрашивают: "ну как, страшно на войне было?" Игра контрастов нагнетает напряжение, которое к последним страницам гнойно сочится из каждой строки.
У Саныча, кстати, реальный прототип - Леня Голиков... Это я узнала уже после прочтения.
Непростая книга, страшная. Но о войне не может и быть других книг. Просто тут автор использовал свой фирменный стиль и он пришелся очень к месту. Не все же мистическую нечисть по лесам да чердакам гонять.

Русская современная проза для меня -- довольно темный лес, который неизведан, по большей части мрачен, но виднеются поляны, окутанные солнечным светом. Я люблю Яхину, читала Водолазкина, Быкова, Толстую, Рубину, Сорокина. В общем, самое маленькое представление у меня складывается. Но Сальникова читала впервые.
Всю книгу было ощущение дежавю, что я это уже точно читала, про русскую безысходность мы точно слышали, а о тленности жизни и подавно. И во многих российских книгах это прослеживается, как будто вся наша жизнь -- страдания, лишения и главное -- терпение. С терпимостью нести тот крест, который на нашу долю выпал.
Книга "Опосредованно" не о стихах, не стоит обманывать читателей. Она просто о жизни героини, которая ничем не отличается от жизни тысяч, миллионов людей в России. И не будет в ней крутых поворотов, судьбоносных встреч. Будто автор просто тупо решил изобразить вот это течение жизни и все, особой то и цели не было. Сложно разобраться причем тут стихи, потому что если в начале романа идет какое-то развитие этой темы, то вскоре главный акцент делается совсем на другом.
Я не люблю, когда книга не смогла цепануть хотя бы раз, а так и было в этом случае. И то ли я недалекая, ведь все про нее говорят хвалебно, отмечают премиями, то ли просто людям нравится читать подобные книги, вводя себя в состояние русской тоски.

Вот это - литература. Настоящая, качественная, достойная. Прекрасный приключенческий роман, прекрасный исторический роман, прекрасный мистический роман. Да что уж там - прекрасный роман. Так что Иванов теперь к прочтению весь, абсолютно весь. Даже если ранние его вещи окажутся паршивыми, мне плевать. Я хочу посмотреть на становление этого сильного и прекрасного автора.

Очень странно, что Иванов нынче в моде (насколько может быть в моде качественная литература). Ведь он пишет не о крутой столичной жизни, а о глубинке. И еще одно свойство, присущее ему, но крайне немодное, это любовь к своей земле. И я не о пафосной любви к родине (а вот сейчас - слайды с георгиевскими ленточками и тэ дэ), а о любви именно к земле, которая рядом, по которой ступаешь. И любовь эта выражается не в пламенных речах на митингах, а в умении замечать красоту природы, умении чувствовать ее силу и мощь, умении иногда бороться с ней, иногда покоряться ей.

Но, кроме этого, "Золото бунта" еще и прекрасный приключенческий роман. Не для юношества, конечно, уж больно много сцен секса в нем, но лет после 17-и вполне можно читать. И сюжет увлекательный, и историческая часть не подкачала.

Именно историческая часть и впечатлила меня больше всего. Я мало знаю о жизни на Урале. Тем более - в 18 веке. А уж о работе сплавщиков, водивших баржи по горной реке Чусовой, я вообще ничего не знаю. Я даже не знала до книги Иванова, что профессия такая существовала. Но что взять с дитяти конца 20 века? Это про рафтинги всякие я в курсе, а про то, что можно зарабатывать на жизнь, помогая судну с товарами пройти между скалами на речке, не знаю. Или не знала. Как и всяческих преданий о том, как эти скалы появились, почему изгибы реки такие, а не иные. А вот теперь знаю, за что земной поклон Иванову. За книгу его и за любовь к родной земле. Ведь только из любви и рождаются такие живые и настоящие романы.

Бывает так, что скучные и неинтересные книги действуют получше любого снотворного, а вот за удовольствие прочитать интересную, захватывающую книгу, частенько приходится платить бессонными ночами. Ведь это как получается?,-вначале книга не отпускает тебя, а затем переполняющие эмоции выворачивают душу наизнанку и не дают уснуть. Вот такая ночка случилась у меня в Старый Новый Год!
С первых же страниц я влюбилась в необычайно лёгкий слог автора, в неспешное повествование. Несмотря на пронзительный и сентиментальный сюжет, книга написана без лишнего надрыва , автор не давит на жалость, но находит такие простые и нужные слова, что комок в горле и слёзы на глазах. "Лёгкие горы" оказались удивительно созвучны моему мироощущению и душевному настрою! Так детством от них повеяло - ароматом спелой земляники и скошенной травы...и мысли, и мечты мои детские вдруг возникли из прошлого! Тёплая и уютная книга, и какая-то настоящая что-ли...Как сама жизнь без прикрас, то горестная, то радостная. Потому в ней столько моментов узнавания. Бабушка вспомнилась,похожая на эту, книжную, своей нелёгкой судьбой солдатской вдовы, да и характером тоже.Такая же суровая и скупая на ласку, но с добрым и понимающим взглядом, руки её натруженные. И песни точно те же самые, что доносились и с нашего крылечка летним вечером. Да что там говорить - читаешь совершенно изумительные описания природы, а перед глазами встают картины далёкого деревенского детства!
В этом , наверное, и заключается талант автора - написать так, чтоб каждый читатель нашёл в книге что-то родное и такое знакомое!
Эта книга стала для меня приятным открытием книжного нового года. Я даже нашла в интернете официальный сайт Тамары Михеевой, и теперь с большим удовольствием буду следить за её творчеством. Хотя автор и заявляет о себе, как о детском писателе, я просто уверена в том, что эта книга будет интересна и взрослым. А если у вас было деревенское детство или хотя бы лето, проведённое у бабушки в деревне, то "Лёгкие горы" обязательно найдут отклик в вашей душе!

С творчеством Тамары Михеевой я уже знакома) Её книги пропитаны добротой и душевным теплом))

Эта история о девочке Динке, которая, пробыв в детском доме не один год, обретает новую семью в лице мамы Кати и папы Серёжи))

Вроде бы всё хорошо, у Динки появляется и целая орава родственников, и новые друзья, и Лесногорск, и Легкие горы, и бабушка (даже две), и собака Юла, и своя сосна)) Но вот папа Серёжа почему-то стал часто ругаться с мамой, а потом совсем ушёл. Динка с мамой остались вдвоём) Им приходится непросто)) Хорошо, что у мамы Кати большая семья) Её родственники в большинстве своём приняли Динку как родную)) Особенно мне импонируют бабушка Тася и дядя Саша))

В какой-то рецензии я уже писала о том, что работала с приёмными детьми, так что я не понаслышке знаю, как тяжело привыкнуть ребёнку к новой семье, тем более если он попал в семью в осознанном возрасте и прожил в детском доме достаточно долгий период времени. Родителям тоже приходится несладко, как говорится, чужая душа - потёмки)) Воспитание детей совсем непростое дело) Нужно иметь очень доброе сердце и массу терпения, чтобы взять на себя ответственность за чью-то жизнь, особенно, если это жизнь ребёнка. И совсем неважно, родной это ребёнок или приёмный) Как говориться, чужих детей не бывает)

Несмотря на то, что тема совсем непростая, книга у автора получилась очень светлая и душевная и даже немного сказочная, с деревенским колоритом, вековыми соснами и дедом Телятьевым)) А надежда на воссоединение семьи делает книгу по-настоящему доброй и уютной))

Роман об "около промышленной" жизни Урала конца 18 века. Выплавить чугун и медь - это полдела, а вторая половина - доставить их в центральные области страны. А в условиях извечного российского бездорожья везти металлы и сплавы можно было только по рекам. И основная водная артерия Урала - река Чусовая, пересекающая этот горный хребет с востока на запад служила этим целям. Именно по ней шли бесчисленные железные караваны. Именно эта река стала для меня главной героиней книги. Характер у реки не простой, провести суда по ней - целая наука. Даже опытные сплавщики бывало разбивали свои барки о скалистые утесы. Именно описание сплава - главное украшение романа. А еще не было удивительно узнать, что автор придумал все сказы и поверья, связанные с этой рекой, настолько гармонично они воспринимаются.

А вот от главного героя у меня  остались очень противоречивые впечатления. Да, ему сочувствуешь, но многие его поступки мне были не понятны. Так он очень переживал, что был отлучен от профессии, стремился вновь вернуться на реку, вернулся и ... намеренно разбил барку. Он сознательно подверг опасности жизнь не только своего друга, но и жизни тех людей, которые все же решили идти с ним до конца. А с другой стороны - не соверши он этого поступка, никогда бы не узнал как погиб его отец.

И совсем мне не понравилось как автор описывает отношение мужиков к женщинам. Но может быть так оно все и было.

О детях, которые воюют

Хорошо ведь воюют.

Дети, дети, на каждой странице дети. Дети воюют, дети голодают, дети пишут Сталину и посылают ему свои деньги, дети не хотят вспоминать как фашист пришел в деревню и дал всем конфеты. О двух таких ребятах, о Саныче и Мите, повесть Эдуарда Веркина. Митя младший, его семья погибла в бомбежке и вот он прячется в канаве, ходит с партизанами через лес, и мечтает открыть счет убитым врагам. Вот Саныч - он отличный боец, у него целая гирлянда железных крестов, даже один первой степени. Весь отряд уверен, что этому партизану дадут звезду героя.

Домой я их тоже не могу отправить, дом тут совсем не у каждого остался. Да и опасно отправлять, сами знаете. Ко мне каждый месяц сопля какая прибивается, а я тут советская власть, я их определять должен…

Вот они, ребята, совсем молодые, но уже не наивные дети, как их современные ровесники. Думают о том как скоро кончится война, кем они будут потом, где будут учиться, где жить. Саныч очень бойкий, задорный и смелый. Такой удалой герой-парнишка, о которых писали в детских повестях советские авторы. Только без лишнего патриотизма. Сам Митя, рассказчик, похоже самый младший в отряде. И вот они бредут через лес, березы и снег, ненавидят немцев, желают поесть до сыта и согреться. Про войну в повести немного, но смысл получился о многом. Жестко, правдиво, но без пафоса. Читала со щемящей грустью. Так безжалостно пропали эти герои, ни следа не осталось, ни фотографии, ни могилки.

герои в любой войне самые первые гибнут… Надо спросить, как с этим быть? Как жить без героев-то?

И думать я могу после этой повести только о том, до чего мир несправедлив. Как много ненависти, как много войны, как много зла в мире! Хочется чтобы таких мальчишек, их отцов, матерей, всех, кто участвовал в войне помнили, чтили и благодарили. Чтобы возвели стену высотой пять метров и длинной во весь белый свет и построили на этой стене всех погибших, выживших, победителей, сирот и без вести пропавших... Увековечили на этой стене великий Облачный полк.

В очередной раз меня обманули. По-хорошему обманули. До последней точки в тексте я читал фэнтези. Всё ждал, ну вот, ну сейчас, ну уже пора, ну давай, облачный полк, выходи. И он… не вышел. Фэнтези не было, но его функция стопроцентно выполнялась, по полной. Книга абсолютно реалистична, реалистична как «Повелитель мух» Голдинга - такое могло бы быть, но именно так – не бывает. Стопроцентное эмоциональное и эстетическое попадание, изумительный язык. Но это – не моя литература, дело даже не в теме. Я, очевидно, не разделяю миропонимание, которое несёт книга – не мировоззрение героев или автора, а именно миропонимание, которое юные читатели, а именно к ним обращена эта книга, могут воспринимать как должное. Вот один, в общем-то, не очень любимый мной сатирик (позднее творчество), рассказывал байку со сцены… Когда современные немцы проезжали с экскурсией по русским деревням и одна старушка вынесла им молока, молодой немец хотел с ней расплатиться и она сказала ему следующее:
- Да ты что, милок, мы же с вами воевали!
В этой притче распластано множество пониманий. Для меня - это метафора чего-то крайне важного о русском народе и смысл фразы отнюдь не линейный, тут много чего намешано. Так вот, книга Эдуарда Веркина учит чему-то другому и там много на самом деле чего есть. Но что подросткам в этой книге понравилось, мне понятно.

Повествование ведётся в трёх временных осях – война, 1942-1943 год (хроникёру лет 10-12); 1958 год - интервью с хроникёром и наше время – хроникёр уже прадед. Партизанщина, со всеми вытекающими. Повествование – безупречное и читать из современности не менее интересно, чем из прошлого, из войны. Прекрасные, умные диалоги, язык хорош, но мне он показался несколько осовремененным, м.б. это сделано автором осознанно. Быт партизан и оккупированных деревень, герои и полицаи, природа и люди – всё честно и достоверно. А вот этот элемент «как бы фэнтези» - картина английского художника по имени Yephim Chistyakoff «Облачный полк», где Саныч с ухватом - это шедевриально.

Характеры – монументальные. Т.е., мелким резцом автор по персонажам не проходил, но так ещё пронзительней. За каждым персонажем выстраиваются тысячи прототипов. Больше всего резца досталось Санычу, что и понятно – он витязь в ватнике. Но впечатлили – Щурый, Глебов, Алевтина и другие персонажи – всё как надо. Особое впечатление произвела «диалектичность» Ковальца – прекрасный, удавшийся персонаж.

Чисто личное попадание. С 8 лет и до самой армии я прожил на ул. Лёни Голикова в Ленинграде, названа в честь героя в 1964 г. Когда я приходил к своей подруге детства в гости, её неимоверно пожилая бабушка (ей было 92 года) всё не могла запомнить моего имени и кричала:
- Верка, тут к тебе Голиков пришёл! Проходи, Леонид, садись. Кофе пить будешь?
И вот в тексте есть герой – Саныч. Потом ближе к середине текста выстреливает – Лёня – первый звоночек. И уже ближе к самому концу книги – разрывается – Голиков. Я был вообще не готов, я был ошарашен.

Нам нужна такая литература о войне…, наверное. Правда Веркина мне, как минимум, роднее правды «Проклятых и убитых» Астафьева. Автор заинтриговал, буду читать ещё.

Такая простая кажется и такая пронзительная книга. И не совсем детская - сколько здесь жизненной мудрости. Маленькая осиротевшая девочка Динка из детдома попадает в приемную семью. Приемные родители - хорошие и добрые люди. Однако почти сразу новый папа не выдерживает - не получалось привыкнуть ни к ребенку, ни к тому, что этот ребенок чужой - и уходит из семьи. По сути бросает их.
Мама Катя вместе с Динкой уезжают в родной Катин город Лесногорск. И здесь начинается настоящая Динкина жизнь. Она знакомится с многочисленной маминой родней. Приезжает в деревню Легкие горы, где живет бабушка Тася. Динка влюбляется в эти места, в сосны на склоне.
Динка быстро принимает и впитывает все, что вокруг. Можно сказать, что ей очень повезло с новой родней - они дружные и добрые люди. Хотя все они разные, со своими слабостями и недостатками. И жизнь все время вмешивается со своими взрослыми проблемами. Динка видит, что не только у неё, которая живет в приемной семье, могут быть обиды на родителей - всякое случается во взаимоотношениях родителей и детей.
Да и помимо этого бывают проблемы намного серьезнее. Девочке приходится поучаствовать в борьбе за лес, который незаконно вырубают. Узнать, что такое национализм в благополучной вроде жизни.
И на фоне невзгод и потерь семейные проблемы могут показаться незначительными, однако в обычной жизни они - самые главные. Как Динка постоянно боится, что мама её не достаточно любит и может отдать обратно в детдом. Как она сама не может простить бросившего их отца, но видит, что мама разрывается и не может его забыть. Все вроде бы сложно, но если прислушиваться друг к другу, то и такие проблемы можно разрешить.
В общем, хорошая и добрая книга. И очень советую аудио вариант книги в исполнении Татьяной Манетиной - у неё приятный мягкий голос и добрая, душевная интонация.

Участь романа "Опосредованно" весьма незавидна, т.к. он издан после нашумевших "Петровых в гриппе...". "Опосредованно" собрал на себя множество гневных эпитетов: более слабый, менее интересный, отсутствуют сюжетные твисты как у "Петровых...", хотелось бы лучше, ожидали большего и так далее.
Любому писателю, который смог создать некую визитную карточку в контексте своего творчества, приходится туго с последующими романами.
Но, если абстрагироваться от "Петровых..." вступает в действие обыкновенная вкусовщина. У Сальникова весьма своеобразный стиль написания, и либо он вам придется по душе, либо нет.
Мне понравилось. Меня не напрягало ни в одном из двух романов описание быта, которое многих отталкивает. Наоборот, я считаю, что эта сюжетная особенность автору всегда удается весьма точно и тонко, в собственной ироничной манере. Мне нравится следить за мыслью Сальникова. Нравится то, как он относится к своим героям. Диалоги, описания - всё мне абсолютно по нраву.
Дополнительные очки даю автору за главную героиню. Здесь важно не заиграться в правдоподобность. Влезть в женскую шкуру бывает сложновато для мужчины. Сальникову это великолепно удалось. Иногда узнавала в мыслях героини себя и женщин в целом. Здесь прямо «браво».
Что же касается «изюма», заложенного в сюжет, а именно так называемый «литры», которая в мире автора является наркотиком… Это безусловно было интересным моментом. Мы видим и совершенно обычную жизнь женщины, и ту её сторону, которая напрямую зависит от написания наркотических стишков. Многих читателей разочаровало то, что как раз наркотических состояний в романе не так уж и много, и они не вполне раскрыты. Мне было всего вдоволь.
В романе есть еще и третий аспект. Это философия в контексте большой литературы. Здесь много крайне интересных рассуждений героев о том, как влияет творчество на человека; что человек без творчества; как человек воспринимает мир, если одним из основных аспектов его существования является литература. Всё это будет крайне интересно истовому библиофилу и книгочею.
Мне было с этой книгой хорошо.
Всем добра

Знаете, почему в этом году так рано наступило лето? Потому что я открыла книгу Крапивина. Открываешь Крапивина – и вот ты босоногий, с разбитыми коленками, мальчишка 10 лет тёплым июньским днём. Даже если ты девочка, тебе 25 и на дворе обычно неласковый сибирский май.

Люблю Крапивина. И хотя сюжеты у него бывают разные, и какие-то из них я люблю больше других, неизменным остаётся ощущение лета и детства. Прочитайте только первое название этой книги: «Воздух той давней ночи» – от него уже веет тёплым солёным ветерком, лёгким запахом полевых трав и прогретой пылью. Та ночь, наверное, у каждого своя, и у каждого эта фраза вызовет свои воспоминания и свою ностальгию. Мне кажется, с таким названием книгу и читать не надо, и так понятно: это воспоминания о детстве, в которых больше чувств и ощущений, а не действия и сюжета. Это название – «Стеклянные тайны Симки Зуйка» – тоже неплохое. Но оно немножко о другом. Стеклянный – это тоже, конечно, про хрупкость момента, но в целом название больше намекает на действие, на то, что будут тайны и что они будут раскрыты. И человек, которые будет читать книгу с таким настроем, будет слегка разочарован.

Нет, конечно, сюжет у книги есть. И приключения есть. И тайны. И даже немного мистики или, скорее, волшебства, без которого и детство не детство. Но всё это такое тягуче-плавучее, как жаркий день в середине лета, оглушительно тихий и безлюдный, размазывающийся не на положенные 24 часа, а, кажется, на все 48. Это не одно особое приключение, это – лето, как «Вино из одуванчиков». Лето, в котором бывают всякие дни: и хорошие, когда ты нашёл друга или искупался в речке, и плохие, когда ты с этим другом поссорился. Ясные и солнечные дни и дни дождливые. Дни, когда всё получается и когда не очень. Это лето, это жизнь.

Я не хочу рассказывать о сюжете, потому что это не главное. Это переплетение детства многих, и, наверное, самое главное из них – детство читателя. Я росла совсем в другое время. Не тогда, когда рос Симка или Владислав Крапивин. Но детство от этого не меняется. Правда, можете не верить, но в моей памяти вдруг начали всплывать события, которые происходили лет 17 назад и о которых я не вспоминала уже долгие годы. Наверное, эта книга – нечто вроде магического заклинания или мантры, которая тебя, пусть не навсегда, пусть всего на несколько часов, погружает в детство.

Многое слышал о том, как складывает слова в текст Алексей Сальников, но сам не читал его ни "Петровы в гриппе и вокруг него" ни "Отдел". Прочитав роман "Опосредованно", я тоже примкнул к группе лиц читателей, которым нравится словосложения Сальникова, слова которого цепляют тебя и ты читаешь книгу запоем.
Автор взял за идею наш мир и приправил его немного фантастикой, да так, что практически ничего не изменилось. Получилась некая альтернативная реальность, где стихи это не просто текст, а настоящий наркотик.
Автор раскрывает нам жизнь героя в лице учительницы Лены и ведёт повествование её жизни начиная с распада СССР и до наших дней. Мы узнаем всю подноготную бытовухи героя. Где её подсадили на стишки - некоторая разновидность наркотиков. И Лена решает написать сама стишок, ну тут всё и завертелось. Героиня романа получает зависимость от стишков, но так всё опосредованно проходит, что в итоге она и замуж вышла и детей-близняшек воспитала, и жизнь хорошо проживает.
И что самое интересное, автор вывел стихотворение в содержание романа, где каждая строка это название главы книги. Нигде ещё такого не встречал.

Воздух, содрогнувшийся вместе с составом
Красный, но из него не делают флаги
При этом он обладает правом
Портновскими ножницами резать по картону или бумаге
Поэтому так неказисты окружающие предметы
Их тени, вещи без тени (трусы, подмышки)
Поэтому так некрасивы праздники и приметы
Рождественская звезда бутылочной крышки
Вдавленная в тротуар останется здесь до лета
И это тоже к чему-нибудь да примета

Очень необычная идея для сюжета. Хорошая работа автора. Понравилось.

Очередной роман Алексея Сальникова, написанный на стыке реального и фантастического. Мир героев «Опосредованно» не слишком-то отличается от нашего — всего-то и стоило изменить несколько деталей и вот она готовая новая реальность, где стихи становятся настоящим наркотиком.

Да, люди слова давно ждали подобную историю. Кто-то должен был рассказать о них (о нас), ловящих кайф от магии слов. А уж как они там записаны в столбик ли, в строчку не столь важно.

Сальников производит впечатление автора, не способного написать плохой или слабый текст, слишком они у него выходят живыми и настоящими. Альтернативная реальность романа позволила автору подарить главной героине семью, сделав её жизнь более счастливой, чем она, должна была быть, живи Лена в нашей жестокой реальности. Честно, все бытовые подробности романа попахивают сантабарбаровщиной, но такой, удивительно тёплой, дарящей надежду.

«Опосредованно» получилось гораздо более мягким и добрым, чем ожидаешь, прочитав брутальный «Отдел» или депрессивных «Петровых», что лишний раз доказывает, Сальников умеет удивлять.

Случайная цитата:

«Это как охота, — медленно сказал Михаил, помолчав. — На кого-нибудь небывалого зверя. А для этого в лес надо ходить. А люди не то что в лес не желают идти, они даже не знают, где этот лес находится, принимают за лес то, что лесом не является. Удобный парк принимают за лес. Даже если мимо пройдёт стадо небывалых зверей, люди не заметят и не захотят замечать».

А Сальников всегда был таким мрачным? Что-то мне эта мрачность  в этот раз поперёк горла встала. В книги сейчас неплохо получается сбегать, при условии, что там не тлен и безысходность. А тут прям болото вязкое, влипнешь - не выберешься. Хотя сама задумка про наркотическое воздействие особых стишком мне напомнил скорее Сорокина (и "Мову" Мартиновича, конечно, только, в отличие от последнего, Сальников умеет писать), основная, жизненная часть книги какая-то совсем уж безрадостная. 

Эта книга о девушке Лене, которая как-то без особого рвения начинает сочинять стишки - не просто стихотворение, а специальные стишки, от которых можно словить приход на несколько дней. Есть сеть торговцев стишками, и у неё получается зарабатывать неплохие деньги, только её втягивает в это всё глубже и глубже.

Помимо того, что на поверхности, книга, конечно же,  ещё и о любви к словам и буквам, сложенным в предложения особым образом. Многие тут потребляют что-то подобное как читатели, а поскольку Сальников поэт, видимо, ему этот образ очень близок. Мы тут с вами книжные наркоманы, а кто-то же эту книжную наркоманию производит всю.

Начала читать эту книгу сразу после первой Елена Соловьева - Цветник бабушки Корицы , и думала, что и эта книга будет такой светлой, немножко страшной, о дружбе, волшебстве.

Но мои ожидания довольно быстро обломались, потому как в этой книге в главную сюжетную линию (нет, это нетеатральные гастроли, хотя, казалось бы, именно они должны были быть главными) вынесено такое, о чём я и не знаю как сказать, потому как рискую проспойлерить весь сюжет. Скажу лишь, что я в крайнем недоумении зачем уделать столько внимания в детской (!) книге. Не в книге по истории, не в научно-популярной. Мне интересно, о чём думала автор, когда так расставляла акценты. Сказать, что я удивлена - это значило бы не сказать ни-че-го, потому что я в шоке. И выше, чем "3" поставить просто не могу, да и то "3-"...

Книгу также можно использовать как путеводитель. Она снабжена картами и достоверными описаниями местности.

А этого в книге мало, и разве что в самом начале, а потом, как-то незаметно, уходит на второй или даже на третий план.

Противоречивые впечатления от книги. Но одно точно - не тянет знакомиться с книгами этого автора дальше. После отличной первой книги и такое оригинальное продолжение... Всё приятное впечатление испортили.

Светлана Аркадьевна Лаврова( для моего региона) - " Луч света в тёмном царстве ".  Её почитают, читают, уважают и слагают о ней легенды. Я же темой никогда не интересовалась. Но решила попробовать.

И зря решила.

Может быть стоило начать знакомство с другой книги, может быть не стоило совсем - сейчас над этим задумываться поздновато.

Знаете, такого бесконечного потока бреда я ещё  не встречала.

В аннотации сказано, что книга понравится и детям, и их взрослым. Я не знаю к кому себя причислить. Может быть я переросла взрослых или не доросла до детей, но мне ничего не понравилось. Персонажи ведут себя очень странно, они очень странно разговаривают, там зачем - то инопланетяне. В отзывах я натолкнулась на слова Лавровой, что "Лошадь", это ее ответ Голливуду.  Для этого в сюжет ввели  инопланетян? Зачем?

С подсказки опять же Лавровой, я поняла мысль, которую автор пыталась донести. Мы забываем свои корни. Это негативно складывается на нашей истории. С этим я согласна. Но объясните мне зачем там инопланетяне. Я уверена, что в них тоже есть скрытый смысл. Но я его не понимаю. Как говорит моя мама - нос не дорос.

Вообще я к книгам Анны Матвеевой отношусь хорошо. Но эта вызвала чувства, мягко говоря, противоречивые.

И дело здесь не только в трёх персонажах, к которым я отношусь негативно по  умолчанию.. Вопрос в том, с какой стороны судить о произведении. Если отметить книгу, как публицистику, то журналистская работа прекрасна. Яркие, сочные образы, множество интересных фактов, чувствуется, что автор глубоко изучила архивные материалы, есть личностное отношение к описываемому.

Говорить же о художественной ценности книги вряд ли возможно. На мой взгляд, художественное произведение в той или иной форме предполагает поэтику. Т.е. те самые метафоры-гиперболы и прочие средства языка, которые, жемчугом рассыпаясь по произведению, помогают в том числе выразить и глубину философской и этетической позиции автора. В публицистике эти средства, как правило, не обязательны. Здесь важна связка посылка – факт, или факт – следствие. Очерк, конечно, тоже может и должен обладать художественностью, но факт все равно является в нем действующей доминантой.

Именно это и присутствует в данной книге Анны Матвеевой. Автор излагает факты биографий людей, в разные времена живших в Екатеринбурге-Свердловске, или так или иначе связанных с историей города. Довольно интересна композиция история-современность, когда биография ныне здравствующего, или недавно жившего, персонажа перекликается с исторической фигурой. Ну, или как в очерке об Ипатьевском доме, с событием. Да, судьба этого злополучного дома навсегда связана с партийной карьерой первого Президента России. Вот только попытка оправдать тогдашнее решение, или молчаливое согласие, Первого секретаря Свердловского обкома партии с резолюцией о сносе Ипатьевского дома выглядит неубедительно. Тем более, зная характер Бориса Николаевича. Упрись он тогда в своей знакомой манере, и вполне возможно дом стоял бы и по сей день. Неужто испугался в тот момент всесильный свердловский Первый Секретарь?

Совсем уж нелепо и натянуто выглядит попытка Анны Матвеевой сравнивать биографию прославленного историка, инженера-артиллериста, географа и государственного деятеля, основателя Ставрополя, Екатеринбурга и Перми Василия Татищева с биографией скандального экс-мэра города Евгения Ройзмана (признан иноагентом на территории РФ). Бодался, как говорится, теленок с дубом. Где Татищев,и где Ройзман?!

Если отбросить спорные политические моменты, (автор безусловно имеет полное право высказывать свои взгляды и убеждения), то наиболее удачными в книге остаются рассказы о людях культуры, официалах и неформалах.

И конечно же, завершая чтение, понимаешь, что этими девятью новеллами и описанными в них личностями, история Екатеринбурга совсем не исчерпывается. Выбор именно этих персон сугубо авторское решение. Но Александр Масляков, Алексей Балабанов, Альберт Филозов, Юрий Лоза и Владимир Ильин тоже свердловчане-екатеринбуржцы. И, наверное, их жизнь заслуживает своих удивительных историй.

Читать/не читать. Рекомендовать не стану. Пускай каждый решает сам.

Пылинки-человечки один за другим прилипают к магниту-душе, но внутрь попасть суждено единицам. Это нужно заслужить, что-то такое сделать. Большинство же облепляет её – душу – снаружи и висит гроздьями, давясь и задыхаясь.

То же можно сказать о книгах и их авторах. Короткий экскурс в прозу Серебряного века. Герой вагиновских "Трудов и дней Свистонова", литератор, занят тем, что переводит реальных людей в мир своих книг. Буквально описывая их и происходившее с ними. Казалось бы, просится продолжение: "Тем даруя им бессмертие". Но нет, какое бессмертие, ну прочтут его писульки сколько-то сотен человек, ну отметят про себя, что да, такой-то получился похожим. А дальше что? Дальше ничего. Свистонов у Константина Вагинова плохо кончает, просто перестает быть, истаивая в реальности. Это вступление, как вы, наверно, догадались, реверанс титульной повести сборника Романа Сенчина.

"Петля" самая сильная вещь одноименной книги и это по-настоящему грустно, потому что все остальное заведомо хуже. Вот вы, Роман, сейчас что сделали? Просто взяли готовую фактуру и перенесли в свое книжное пространство. Есть такой оппозиционный журналист, преступивший множество моральных запретов ради популярности (?) деньги(?) торжества превратно понимаемой справедливости и всеобщего блага? Неприглядный поступок сделал его медийной фигурой с уровнем известности, на какой не мог бы рассчитывать. В свою очередь, вы, взыскуя популярности(?) деньги(?) справедливости(?) пишете текст, как-бы объясняющий, как он дошел до жизни (и квазисмерти) такой.

Потому что вы точно знаете, этот случай на слуху, большинство читателей откликнутся на него узнаванием. А кроме того, это дает возможность безнаказанно поиграть в карманную фронду - говорил же Леонид Леонов: "То что ты думаешь о власти, нужно говорить устами своих отрицательных персонажей". И может быть, если повезет, разыграть этюд "белой акации цветы эмиграции" в духе толстовских "Эмигрантов", я уж даже и боюсь продолжать, но был ведь еще Набоков с "Другими берегами", хотя то совсем заоблачные выси. Так вот, с красным графинькой тоже не вышло.

В самом деле, зачем напрягаться с извилистым внутренним миром, куда занятнее и проще описать в подробностях подготовку фейкового покушения. И это достаточно серьезная авторская проблема, характерная для сборника вообще - необязательность, небрежность в отношении текста. То, что можно и нужно было было дотянуть мастерством, где не хватило вдохновения, пущено на авось. Типа, это такие стилистические особенности: аскетичная сдержанность изобразительных средств и предложение читателю самостоятельно творчески осмыслить. Новый реализм, интерактивная проза. Не новый, а слабый и не аскеза, а скупость и неряшливость: пипл схавает.

И да, хавает, книга в лонге Большой книги 2021, что не лучшим образом характеризует премию. О прочих произведениях в составе сборника хотелось бы сказать ничего, по принципу: о покойных хорошо или, сами понимаете. Но краткий обзор сделаю. "Немужик", характерно, что идет первым нумером, этакая затейливая конструкция, умеющая и закона о гей-пропаганде не нарушить, и с западными грантами на предмет толерантности к меньшинствам позаигрывать. Да к тому же с главным вопросом, который еще лет десять назад поколение семидесятых обращало к своим матерям: "Отчего ты меня недостаточно любишь?" Теперь он уже не в тренде, просто запомните. на всякий случай.

"А папа?", блин обидно до слез, из этого могла бы получиться такая дивная история, трогательная, грустная, смешная, а вышло очередное УГ. "Функции" эзопов язык, которым, за неимением отрицательного персонажа, в чьи уста можно было бы вложить крамолу, описывает сегодняшний виток государственной реакции. "Сюжеты", а вот это совершенная чушь про дебила студента, не умеющего внятно рассказать экзаменатору о Древнем Египте (о пантеоне которого всякий минимально образованный школьник и в доинтернетовы времена много чего мог бы наговорить), и тем не менее, получающего зачет.

Дальше по нисходящей. "Очнулся" взрослый сын приезжает раз в году от души повозиться на родительском огороде, походя обдавая презрением успешного человека неказистых соседей, не заботясь о том, что старикам жить в окружении этих людей дальше. На самом деле, тоже интересная тема скатывания постиндустриального общества в некоторых частях к патриархальности, и можно было бы ее обыграть, как Сенчин делал это с отличным "Дождем в Париже", но снова вступают в игру авторская разболтанность и расхлябанность - зачем, так пойдет.

"Ты меня помнишь?", вьюнош перекати поле превращается в молодого, потом зрелого, потом перезрелого мужчину из райкинского монолога: "но если меня в тихом месте прислонить к теплой стеночке, со мной еще вполне можно поговорить". А у друзей тем временем подрастает дочь, с младенчества одарившая его детским обожанием. "Долг" и "В залипе" две безобразные с литературной точки зрения вещи, в которые Сенчин вставляет камео себя любимого. "Девушка со струной" могла бы стать трогательной и жизнеутверждающей историей о любви, преданности и спасении, а стала очередной тошнотворно тоскливой мутью. "Полчаса", н-ну, эпизод с поеданием мармеладных членов недурен. Резюмируя: нет, это не литература, а макулатура, уж простите, Роман Валерьевич. Возвращайтесь, хватит залипать.