Цитаты из книг — Мария Высоцкая

Я пробовала. Полтора года пробовала быть как всё. Из этого ничего не вышло. Твоя нормальность в ненормальности для меня. Да я сама такая же. Ку-ку! Со мной никто не справится.

– Что это будет? – складывает руки на груди, опершись на столешницу. – Пирожок. – Пока непохоже. – Это пока, – Улька прищуривается, осматривая Степу с холодком, – ты сомневаешься в моих кулинарных способностях? – Что ты, – с усмешкой, – готовь-готовь. – Но ты знаешь, на всякий случай закажи доставку, – Никольская морщит…

В ту ночь в отеле она прилично выбила его из колеи, совершила отнюдь не позволительную вещь, сбежала. Хотелось поймать эта маленькую стерву и хорошенько вправить мозги. А сегодня увидел ее в травме и чуть крышей не поехал. Испугался. Как-то чересчур сильно, когда нечем дышать, понял, что не отпустит. Больше ни за что ее…

– Я хочу с тобой пообниматься, – она обхватывает его шею ладонями, – у нас не будет секса, нет, не сегодня. Но я очень хочу с тобой пообниматься. Ты выдержишь мои заморочки, Громов? Выдержишь или пошлешь куда подальше? Я тебе нравлюсь, я это знаю. Всегда знала, – проводит языком по его шее, – но ты всегда меня боялся.…

Так же не бывает. Или бывает? Я сам виноват в этом...только вот понимать это горько, причем после такого мирного затишья. Я был уверен, что все налаживается, а она решила окончательно поставить точку. Пятерка тебе, любимая. За своевременность особенно.

Когда я узнала о своей беременности, просто не понимала, что делать. Я даже мысленно не касалась аборта, но совершенно не представляла, как буду жить дальше. Та, вечно ноющая и желающая внимания, Женя. Та, которая превращала свою жизнь в помойку, та, которую предали… ей было совершенно не по силам воспитывать дочь. Но мы…

Женька – это женщина-феномен, при всей своей дерзости и самостоятельности, то, что она смогла вылепить из себя другого человека, со стальной силой воли, самое наглядное тому доказательство. Но как бы она ни была сильна и воинственна, он все еще та девочка из общежития. Неуверенная, слегка зажатая и ждущая одобрения.

– Оставайся у меня на эту неделю. Я сделаю тебе больничный. – Не боишься, что соглашусь? – смеясь. – Я хочу, чтобы ты согласилась. – И ты не женишься на Светке? – Мы разъехались. – Навсегда? – Навсегда. – Из-за меня? – И из-за тебя тоже. – Тогда я остаюсь. Но заметь, ты сам меня позвал. Не пожалей о последствиях, Степочка.

– Иначе что? – Ульяна запрокидывает голову, приподымаясь на мыски. – Иначе все, – усмешка. – Совсем все? – затаив дыхание. – Абсолютно. – Подними меня. – Что? – Хочу на ручки, Громов, – лениво улыбается, и он действительно приподымает ее над полом, усаживает на стол, устраиваясь между разведенными ногами, – мой Степа…

Он тянет ее за руку, а после нетерпеливо поднимает над землей. Широким шагом заходит в дом. – Тина, включи свет, – командует, и гостиная освещается холодными лампами. – У тебя умный дом? – Никольская осматривается, крепче прижимаясь своим телом к Степиной груди. Ей холодно. Безумно холодно. – Поумнее тебя явно

В каждом жесте, в каждом взгляде читается этот бешеный, неподкупный интерес. Она так ничего и не забыла. Думает, что мстит, что отыгрывается, а сама лишь глубже погружается в это болото.

Она для него как конфета. Самая сладкая, самая вкусная. В единственном экземпляре. У него сносит от нее крышу. Он думает о ней. Он постоянно о ней думает и не хочет себе в этом признаваться. Ведь если признается, все полетит к чертям. Ему не нужны отношения, не нужны эти эмоции, они лишние, он не знает, как с ними жить.…

– Я старше тебя на тринадцать лет, у нас не может быть отношений, – он продолжает давить, говорит то, чего она не хочет, нет, просто в состоянии слышать. Намеренно делает ей больно. – Тебе шестнадцать лет. – Не может? – вскидывает бровь, обнажая белые зубы. – Скажи мне это через два года! Скажи мне эти чертовы слова через…