Новинки Геннадия Мартовича Прашкевича

Прашкевич, как кошка в рассказе Киплинга, — гуляет сам по себе. В этом его отличие от большинства отечественных фантастов. И не фантастов тоже. Борис Стругацкий верно определил человеческую и литературную сущность писателя: «многообразен, многознающ, многоталантлив, многоопытен». Здесь на первом месте «многообразен». Это правильно. Писатель должен меняться. Вот говорят: занял нишу. Ниша для писателя значит смерть. Это место, где стоит его урна и куда читатели приносят ему траурные венки. Прашкевич постоянно меняется. Это очень важное его качество. Как неусидчивость, любовь к путешествиям, пешеходству, перелетам с континента на континент,…

Геннадий Прашкевич известен читателям как писатель-фантаст, но его перу принадлежат еще и популярные исторические романы «Секретный дьяк», «Гуманная педагогика», «Пес Господень», многочисленные повести и рассказы, книги поэтические, философская публицистика, переводы. В романе-воспоминании «Судовая роль» писатель рассказывает о своей жизни. Это не история страны, не история рода или семьи (хотя все это входит в текст), это всего лишь попытка показать, как в течение долгих лет формируется круг тех собеседников, которые помогают (или – мешают) активно работающему писателю формировать собственный взгляд на мир.

Всю жизнь мы задаем себе вопросы. Наверное, мы и в каменном веке эти вопросы себе задавали. Кто мы? Откуда? Куда идём? Кем созданы, для чего? Одиноки ли во Вселенной? Почему никто не шлёт нам никаких дружественных (да хотя бы недружественных) сигналов? Почему душа так плотно связана с телом? Что лежит там, за линией большого молчания? Почему мы не можем судить о собственном будущем, как судим о собственном прошлом? Почему это наше прошлое (невозвратное) не даёт нам покоя? Почему мы вновь и вновь пересматриваем его, будто не понимаем, что своими действиями только запутываем будущее? Зачем пытаемся найти себя в искусстве, в науках, в религиозных деяниях? Почему не отступим, не остановимся, не успокоимся? Почему отвечаем и отвечаем на возникающие вопросы, а их становится всё больше и больше?.. Этому посвящены эссе писателя Геннадия Прашкевича (Россия) и физика Алексея Бурова (США).

Все мы живём в ожидании будущего. Время материально, мы его физически ощущаем; время для писателя Геннадия Прашкевича – такой же герой, как русские землепроходцы, упорно расширявшие Россию, пешим ходом добиравшиеся до самых дальних берегов Тихого океана ("Сидение на Погыче"), как учёные, инженеры, офицеры, врачи – жители глубинных сибирских городов, оказавшиеся в невероятных (но, увы, вполне возможных) обстоятельствах ("До и после будущего"), как, наконец, узнаваемые герои эссе писателя, печатавшихся в разное время в российской и зарубежной печати. Все они не просто живут, работают, преодолевают всевозможные сложности; они создают будущее, формируют его.

Братья Аркадий Натанович (1925—1991) и Борис Натанович (1933—2012) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной фантастики, они уверенно перешагнули границы жанра, превратившись в кумиров и властителей дум для многих поколений советской интеллигенции. Созданные ими фантастические миры, в которых по-новому, с самой неожиданной стороны проявляется природа порой самого обычного человека, и сегодня завораживают читателя, казалось бы пресытившегося остросюжетной, авантюрной беллетристикой. О жизненном пути «звездного дуэта» и о самом феномене братьев Стругацких…

История нашей земной планетарной цивилизации – от древних шумеров до свободных космонитов, обживающих просторы Вселенной. История неординарных личностей, утверждающих свободу даже при самых жестоких, при самых трагических обстоятельствах (Только человек); проблема уже вставшего перед нами выбора – всем в тесном аду, или избранным счастливцам в открытой на всю Вселенную жизни (Золотой миллиард); наконец, загадочная перспектива социально-биологической эволюции, начинаемой, как правило, изгоями, но приводящей к свободе всех.

Романы Геннадия Прашкевича можно сравнить с музыкальными произведениями, так необычен ритм его прозы, так самобытен и глобален язык, – отзывались о "Секретном дьяке" и "Носоруком" литературные критики. Гул прошлого явственно доносится до наших дней. Только-только ещё задуман выход к Тихому океану, а приказной дьяк Иван Крестинин со товарищи уже идёт по бескрайним снегам Сибири, преодолевает громадные пространства, освещаемые лишь луной да северными сияниями, слышат гортанные голоса населяющих приполярный круг разноязычных племён; казалось бы, самые обыденные события становятся Историей. "Только что закончил (читать) "Секретного дьяка", – писал автору, прочитав книгу, Борис Стругацкий. – Отличная вещь! Вы один из поистине немногих в нынешней России, кто умеет писать исторические романы!"

Повесть "Шпион в юрском периоде" впервые была опубликована в журнале "Уральский следопыт" (1974). Намерения продолжать приключения шпиона у автора не было, но успех есть успех: одна за другой (иногда с большими перерывами) были написаны: "Шпион против компьютера", "Итака – закрытый город", "Ловля ветра", "Счастье по Колонду", "Спор с Дьяволом", "Приговорённый", "Человек из морга", наконец, "Пирамида Хэссопа" (2019); то есть цикл этот писался в течение более чем сорока пяти лет. Не случайно автор статьи "Радикулитопоклонничество или Ruby-centric Operating System (Размышления об операционных системах и противостоянии Linux и MS)", размещённой на профессиональном компьютерном сайте Ruby News (30/06/2004), писал: "Очень всем советую почитать серию произведений Геннадия Прашкевича под общим названием "Записки промышленного шпиона". В "Прологе" приводится список из 20 приёмов добычи информации, разделённый на две группы: законные и незаконные (вторых, кстати, в два с половиной раза больше, чем первых). Соответственно, "Консультация" (контора, на которую работал герой) имела разноплановых сотрудников. Главный, конечно же, спец по исключительно незаконным методам. Упоминался там "цифровик" – нечто среднее между сегодняшними понятиями "хакер" и "криптограф". Кстати, слово "цифровик" мне кажется гораздо более ёмким и точным, чем "хакер". Hacker – тот, кто ломает (если переводить буквально), то есть компьютерный вандал. Цифровик – вне добра и зла, как и сами цифры".
Думается, этим многое сказано.

«Пепел великой мечты человечества стучит в моё сердце», – писал один из рецензентов романа «Пятый сон Веры Павловны». К сожалению, великая мечта жить всегда и со всеми в дружбе и в мире, пока нигде и никем не реализована. Но отчаянные попытки продолжаются, они бесчисленны, они, наверное, будут продолжаться и продолжаться, по крайней мере до той поры, пока не будут найдены приемлемые для всех условия совместимости равенства и свободы, пока не будут сняты самой жизнью противоречия этой формулы. Она ведь далеко не однозначна, в чем пытаются убедить нас авторы романа, в своё время номинированного на Букеровскую премию.

Миры Геннадия Прашкевича разнообразны и неоднозначны. В одних хотелось бы жить ("Костры миров"), другие тревожат, пугают, даже отталкивают ("Божественная комедия", "Закат Земли"), третьи удивляют и привлекают внимание своей необычностью ("Анграв-VI", "Русский струльдбруг"), но всегда эти миры написаны талантливо и интересно, и всегда заставляют задумываться над местом человека во Вселенной, над возможностями и смыслом разума.

Третью книгу известного исследования Геннадия Прашкевича "Красный сфинкс" составили его собственные воспоминания о писателях-фантастах (и не только), с которыми он был близко знаком, дружил с ними. Это книга о том, как пишутся фантастические (и не только) книги, как они задумываются, как однажды писатель становится на путь создания неких виртуальных миров (и не только), какие тревоги и испытания ждут его на этом сложном и часто неблагодарном пути. Название"Бедекер по НФ или Книга о многих превосходных вещах" вполне соответствует текстам – написанным с юмором, знанием, и всегда с глубоким пониманием и уважением, о ком бы (и о чём бы) ни шла речь. Нелишне заметить, что одна из частей книги ("Азбука вины") выходила уже отдельной книжкой, но до читателей не дошла, поскольку весь тираж сгорел вместе с типографией при очередном обстреле Луганска в 2014 году. Не зря Геннадий Прашкевич всегда утверждал и утверждает, что нет ничего более фантастического, чем наша вполне реальная жизнь.

Первую книгу "Красного сфинкса" составили творческие биографии писателей, фактически начинавших классическую русскую фантастику - В. Ф. Одоевского, О. И. Сенковского (Барона Брамбеуса), Н. В. Гоголя, А. К. Толстого и так до В. Я. Брюсова, А. А. Богданова (Малиновского), и советских писателей, до сих пор издаваемых и переиздаваемых – К. Э. Циолковского, М. А. Булгакова, А. Н. Толстого, А. Р. Беляева, А. С. Грина, А. П. Платонова, И. Г Эренбурга, В. А. Обручева и многих других. В исследовании Геннадия Прашкевича представлен сложный захватывающий путь от русской мистической (сказочной) фантастики до фантастики именно научной, возникшей как ещё один результат развития нашей технологической цивилизации.

Нет ничего более фантастичного, чем обыкновенная реальная жизнь, утверждает известный писатель Геннадий Прашкевич. То социальные вспышки (войны, насилие, революции), то катастрофические природные явления (мощные землетрясения, волны цунами, вулканические извержения, наводнения и засухи), то страшные болезни, захватывающие сразу все материки. В карантине не отсидишься, землетрясение не остановишь, нужны общие решительные и осмысленные действия («Последний карантин»), от неминуемого никогда и никак не отвертишься («За Кукушкиной рекой»), и уж тем более не вырвешься из событий, которые полностью захватывают и определяют вашу жизнь («Гуманная педагогика»). А ответы? Какой, даже космический, собеседник («Соавтор») даст нам ответы? К чему приводят, казалось бы, самые малозаметные события, во что они вырастают, как начинают действовать на личную жизнь героев, на жизнь страны, жизнь мира – обо всём этом размышляет писатель в своих новых произведениях.

В одной из своих биографических заметок Геннадий Прашкевич писал: "Родился на Енисее (Сибирь). Живу (уже более полувека) в новосибирском Академгородке. Видел разные моря, путешествовал по разным краям – от южных до самых северных, до полярных. Одинокие северные народы близки мне. Юкагиры, долгане, шоромбойские мужики, чюхчи, ламуты, кереки, олюбенцы, камчадалы и прочая, прочая. Зимой – зеленоватые отсветы северного сияния, летом – бескрайние облака задавного гнуса. Бесконечные кочевки. Отсутствие времени". Правда, добавляет писатель, во все эпохи и времена на волшебные сказки жители тундры (как и многие доисторические народы, по его мнению) были ничуть не меньшие мастера, чем древние греки. В книге использованы замечательные рисунки друзей писателя – художников Александра Шурица ("Сендушные сказки"), Эдуарда Гороховского ("Я видел снежного человека) и Нурии Равиловой ("Белый мамонт"), сделанные именно к произведениям, составившим эту книгу.

Геннадий Прашкевич - фантаст, поэт, переводчик, историк литературы. Автор романов "Секретный дьяк", "Теория прогресса", "Гуманная педагогика", "Кормчая книга", "Золотой миллиард" и других. Книги Прашкевича переводились в США, Германии, Польше, Болгарии, в других странах. Давно известно, что жизнь писателя никогда и нигде не бывает благостной, правда, есть в жизни писателя нечто очень привлекательное (понятно, кроме самого процесса созидания): возможность широкого общения с самыми разными людьми. Часто это общение выражается письменно, на бумаге, и не всегда только из-за огромных расстояний; письма - это заметная часть нашей культуры. Уверен что эпистолярное искусство вообще вызвано было именно нашей любознательностью, нашей неистребимой верой в то, что должны же мы, непременно должны рано или поздно встретить на своём пути людей умных, глубоких, открытых, ищущих.
Геннадию Прашкевичу везло.
Везде он встречал таких людей.
И они становились его собеседниками.

В книге "Я был отцом хама" объединены фантастические повести и рассказы Генннадия Прашкевича, написанные в разные годы. В каждом рассказе, в каждой повести есть своя (часто скрытая) необычная тайна. Морские чудовища, являющиеся из доисторического прошлого, невероятные приключения героев на островах, на суше и на море, размышления о жизни и разуме.
Кто мы? Откуда? Куда идем? - вопросы вовсе не праздные.
Не случайно некоторые произведения писателя, включенные в эту книгу, с трудом проходили рогатки советской цензуры, а тридцатитысячный тираж первого издания повести "Великий краббен" и вовсе был уничтожен. Стиль, мера, неожиданность - главные инструменты писателя. "От "Подкидыша ада" впадаю в анабиоз, - писал в своё время Геннадию Прашкевичу известный исследователь советской научной фантастики Владимир Борисов. - И удивляюсь, зачем люди придумывают водку и прочие наркотики, когда можно балдеть от текста".

Герберт Джордж Уэллс - знаменитый писатель, мыслитель, общественный деятель, человек страстный, умный, сильный оставил нам книги, в которых мы свободно путешествуем и в настоящем времени, и в прошлом, и по невероятно далёкому будущему. "Война миров" и "Война в воздухе", "Тоно-Бэнге" и "Мистер Блетсуорси на острове Рэмполь", "Человек-невидимка" и "Освобождённый мир", "Когда спящий проснётся" и "Первые люди на Луне", "Игрок в крокет", "Люди как боги", "Чудесное посещение", "Остров доктора Моро", знаменитая "Машина времени" полны загадок, юмора и трагизма. Уже много десятилетий книги Уэллса издают, переиздают, снимают по ним фильмы, ставят на сцене, озвучивают на радио. Жизнь писателя, полная приключений (не только интеллектуальных) описана в известной работе Геннадия Прашкевича, отмеченной многими литературными премиями, среди которых - АБС-премия, врученная автору в свое время самим Борисом Стругацким.

Геннадий Прашкевич хорошо известен и российскому, и зарубежному читателю. Он автор романов "Секретный дьяк", "Пёс господень", "Теория прогресса", повестей "Нет плохих вестей из Сиккима", "Кормчая книга", "Золотой миллиард", "Царь-Ужас", "Русский струльдбруг" и других, лауреат многих литературных премий. Повести и рассказы Алексея Гребенникова печатались в Москве, Санкт-Петербурге, в Новосибирске; Татьяна Сапрыкина работает в разных жанрах, фантастика ее символична, при этом всегда остается земной.
Писателей объединяет давняя творческая дружба. Благодаря их работам (в том числе общим) можно уверенно говорить о новой интонации в отечественной фантастике.

Криминальная фантастика — жанр редкий. Но все повести этой книги относятся именно к указанному жанру, и все они насыщены не только приключениями героев, но и весёлым (иногда и мрачноватым) юмором. Реальные герои, реальные события и — всегда фантастические сдвиги в судьбах. Странные тайны связывают прошлое и настоящее и, несомненно, влияют на все наши поступки («Шкатулка рыцаря); нередко окружающее вынуждает нас заниматься вовсе несвойственными нам делами («Дыша духами и туманами»); некие невидимые события потрясают не только судьбы отдельных людей, но потрясают основы всей Вселенной («Румын сделал открытие»). Вот в таких обстоятельствах, пуля, выпущенная из пистолета, летит «со скоростью, превосходящей все последние изобретения».