Гладкое, пустое место

Ровно сорок лет назад, в январе 1985 года, вышел первый номер журнала «Юность» с повестью Юрия Полякова «ЧП районного масштаба». Повесть стала настоящей бомбой. Номер передавали из рук в руки. Вставали на него в очередь в библиотеках. Проводили читательские конференции. Молодой прозаик вмиг стал знаменитым.
Я перечитал эту вещь сейчас. (Чтобы этого не делали вы). И — ничего.
Вы знаете, совсем ничего. Гладкое, пустое место. Вообще не за что уцепиться. Не на чем задержаться душе и глазу.
Да можно и по 69-й судить.
«…В настоящий момент кудрявый Чесноков стоял перед первым секретарем, смотрел преданными черными глазами и, сверяясь с «ежедневником», докладывал о подготовке к слету.
– Первая позиция. Президиум. Точно будут: Ковалевский, секретарь горкома комсомола Околотков, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Панков, Герой Социалистического Труда ткачиха Саблина, делегат съезда – она же член нашего бюро – Гуркина, ректор педагогического института Шорохов… Пока все. Нужно пригласить, только уж сам звони: космонавта, узнаваемого актера из драматического театра и обязательно ветерана, но такого, чтобы выступить не захотел, а то, помнишь, на прошлогоднем слете дед из Третьей Конной час рассказывал, как ногу в стремя ставил…
– Олег Иванович! – Шумилин невольно улыбнулся и нахмурил брови.
– Понял. Не повторится. Вторая позиция. Твой доклад. Все отделы, кроме Мухина, свои куски сдали, я их свел, Аллочка допечатывает, можешь пройтись рукой мастера.
– Фактуру по работе с подростками не забыли?..»
Невольно подумаешь: Поляков — суперталантливый ведь человек. Особенно ему памфлеты удаются. Кто читал «Козленка в молоке» и «Демгородок» — никогда не забудет.
Как же ему пришлось тогда, с этим «ЧП…», смирять себя самого и как же редактора-цензоры с текстом поработали, чтобы повесть свет увидела!
Оказывается, мы тогда рвали повесть друг у друга из рук за одну-единственную мысль: в райкомах комсомола (и страшно подумать, партии!) тоже работают люди. Такие же, как везде; и бывают карьеристы, начетчики и пролазы.
Вы можете мне возразить: комсомол умер, да и советская власть в целом — вот и повесть умерла.
Да, наверное. Но почему-то исчезновение станционных смотрителей как класса не сказалось на одноименной повести господина Белкина — как не повлияла полная отмена чиновников-переписчиков на современное восприятие «Шинели».
И я подозреваю: если товарищи, ностальгирующие по СССР, каким-то чудом переместятся на сорок лет назад и попробуют (если достанут) пресловутую вожделенную колбасу за «два-двадцать», они испытают подобное чувство глубокого разочарования.