Цитаты из книг — Роберт Стоун

Если серьезный мужчина остается привержен какой-то иллюзии, то только самой возвышенной, и не изменяет ей.

Так, на моральную сторону дела, бывало, не обращали внимания из более важных соображений. Мол, необходимо быть дальновидным, видеть перспективу. Но при таком взгляде на вещи не увидишь того, что творится в настоящее время, и моральный аспект перестает играть какую-то роль. Видеть вещи только в дальней перспективе - это…

Под его началом было двое: Дуглас Долтен, пожилой строчкогон-алкоголик с прекрасными манерами, и китайский коммунист Майк Ву, который однажды попытался в гороскопе на неделю растолковать теорию прибавочной стоимости. < Стрельцам: не бойтесь просить повышения жалования. Ваш босс всегда платит вам меньше, чем в…

Порой он думал — жалея старика, себя и разномастный круг их последователей, — как невероятно трудно поверить в то, что под небом Иерусалима когда-нибудь было или будет что-то похожее на Избавление Божие. Вообще что-нибудь, кроме этой глубокой, равнодушной синевы, этого первого и священнейшего бесстрастного неба.

Блаженно паря в облаке наркотика, Мардж засмеялась. - Если бы я могла молиться, - сказала она, - я бы попросила Бога бросить бомбу на всех нас - нас и наших детей, - чтобы уничтожить всех до единого. Чтобы нам ничего не было нужно. Ни наркотика, ни любви, ни чьей-то грязной задницы, ни чьей-то идиотской выпендрежной…

Конверс вспомнил рассказ о случившемся в провинции Нгоклинь. Ворвались ночью в хижину, забрали миссионера и бросили его связанным в пещере в горах. К его голове прикрепили клетку с крысой. В конце концов голодная крыса прогрызла миссионеру череп и сожрала мозги. - Он прожил счастливую жизнь. Как бы не велика была потеря,…

<Самая жесть за все эти дни в Нью-Йорке - это как мы сходили на демонстрацию в поддержку войны. Мы были втроем - я выглядела почти цивильно, а Дон с Кэти довольно улетно. Поглядывали на нас косо. Чтобы в такое поверить, надо самому это видеть. Миллионы флагов и кругленькие польские священники, марширующие гусиным шагом за…

Лицо у нее было гладкое, как у молоденькой девушки, но серое и бледное, так что трудно было сказать, то ли она хорошо сохранилась, то ли преждевременно состарилась. Такие восковые лица бывают у курильщиков опиума, но она явно не относилась к их числу.

Я видел демона насилия, и демона алчности, и демона испепеляющей страсти; но, клянусь Небом, то были крепкие, сильные демоны с глазами как раскаленные угли, которые повелевали людьми - людьми, говорю вам! Но, стоя на склоне того холма, я понял, что под ослепительным солнцем этой страны мне предстоит узнать обрюзгшего,…

Кто-то спрашивает: что ты несешь? - Боль, приятель. Боль всех людей. Твою - тоже, если хочешь знать.

Он неожиданно осознал, что умение подчинить себе боль - это самое удивительное и тонкое в боевых искусствах, высший предел духовной дисциплины. По мере того как его собственная боль стихала, он все яснее понимал, что теперь в состоянии вместить в разуме и в душе огромное ее количество.

Ему пришло на ум, что он слишком долго пробыл на земле, стремясь оказаться в воздухе, и довольно много времени в самолете, стремясь оказаться на земле.

Помни, где ты находишься. Это Иерусалим. То, что происходит здесь, отличается от происходящего где-то еще. И иногда оно изменяет мир.

Сочетание тьмы и света смущает тебя и делает несчастным. Одна сторона использует другую, поглощает. Ты из тех людей, которые слышат, как встает солнце.

Чтобы с ним не случилось, размышлял он, в конце концов, это Калифорния и в любом деле, от самоубийства до гражданского бунта, здесь не обойтись без машины.

Он почувствовал жар внизу живота и сладкую боль восставшей плоти - и в этом не было ничего предосудительного. Он желал ее - эту проамфетаминенную стюардессу-наркоманку с соломенными волосами, эту испорченную старорежимную лютеранку, порождение фоновой музычки аэропорта и курсов красоты. В ее глазах стояли смог и брызги…